– Я позабочусь о леди и ее детях, – заверил сержант.

Женщина с благодарностью взглянула на него.

Райан с хозяином обошли дом сзади. Инспектор осветил фонарем дверь.

– Окно разбито! – воскликнул хозяин.

Дверь была приоткрыта. Райан распахнул ее и вгляделся в темноту.

– Держитесь позади меня, – велел он хозяину.

Фонарь разогнал тени в магазине. Повсюду на крючках висели сюртуки и пальто. Порой они напоминали силуэт человека, но, кто бы ни ворвался в магазин, он наверняка не собирался задерживаться здесь. Тем не менее Райан с осторожностью двинулся между прилавками.

– Мы не слышали, как разбили стекло, – произнес хозяин у него за спиной.

– И не могли слышать, потому что звенел колокол и кричали соседи, – объяснил Райан. – Вор поджег конюшню, затем дождался, когда вы вместе с семьей выйдете из дома и отправитесь посмотреть, что произошло, и затем проник внутрь.

– Это все проклятая железная дорога, по которой воры так легко добираются к нам из Лондона.

– У вас что-нибудь украли?

– Дела идут неважно, так что я молю Бога, чтобы ничего не пропало… Бог мой! – вдруг воскликнул хозяин. – Вор ведь мог забраться и в жилые комнаты!

С этими словами он выбежал из магазина.

Прислушиваясь к торопливым шагам на лестнице, Райан почувствовал, что замерзает. Он подошел к стойке с бесформенными пальто, какие обычно носят рабочие, и выбрал одно неброского темно-синего цвета. Затем положил измазанное кровью пальто на пол, надел шерстяную обновку и наконец-то снова ощутил тепло.

– Дверь наверху не тронута, – учащенно дыша, сообщил вернувшийся хозяин. – По крайней мере, он не…

Тут он заметил, что Райан надел одно из его пальто, и не сдержал огорченного вздоха, решив, что на нем пытаются нажиться.

– Сколько оно стоит? – спросил инспектор.

– Э-э… для Скотленд-Ярда? Бесплатно, – немного смутившись, ответил хозяин.

Райан заметил ценник рядом со стойкой и вытащил из кармана последний соверен вместе с горсткой монет меньшего достоинства.

– Этого хватит?

– О, благодарю вас, – с облегчением пробормотал торговец.

– А теперь покажите мне ваши лучшие пальто – те, что могли бы купить пассажиры, приехавшие первым классом.

– Вот они. – Хозяин подвел инспектора к другой стене. – Стойте. Этот крючок не был пустым, когда я закрывал магазин. Мое самое дорогое пальто исчезло!

Лошадь дернулась в сторону, и кебмен вскинул голову. Он изо всех сил пытался не задремать, но в такой поздний час, да еще на пустынной дороге трудно было не поддаться искушению.

Животное выровняло свой бег по накатанному щебню. Луна и звезды помогали фонарю освещать дорогу и канавы по обе ее стороны.

Кебмен выпрямился на своем насесте позади двухколесного экипажа, стараясь взбодриться. Ночная поездка оказалась прибыльной – целых четыре фунта. Обычно он был счастлив, если, накормив лошадь и заплатив за место в конюшне, мог положить себе в карман хотя бы несколько шиллингов.

По сравнению с суматохой разъезжающихся по домам театралов на Стрэнде эта работа была просто отдыхом, но приходилось следить за тем, чтобы не уснуть и не отпустить поводья, иначе такой удачный день может обернуться падением в канаву и свернутой шеей.

Усталое животное продолжало плестись вперед, стуча копытами в таком размеренном, завораживающем ритме, что веки кебмена опять начали слипаться.

Он с усилием открыл глаза и подумал о брате, который – как он и сказал полицейским – завербовался в армию, чтобы не помереть с голоду, и теперь беднягу отправили воевать в Крым. Прошло уже два месяца кровопролитных сражений, а от него до сих пор нет никаких известий, жив ли он вообще или…

Возница резко подался вперед, уставившись в небольшое окошко, позволяющее следить за тем, что происходит внутри экипажа.

Свет падал так, что видна была лишь небольшая часть салона, но он ясно разглядел шляпу.

Цилиндр.

На чьей-то голове.

– Что за чертовщина? – Кебмен открыл окошко. – Как вы там очутились?

Пассажир отодвинулся в угол так, чтобы возница не мог видеть его лицо.

– Я заметил ваш кеб на дороге. Так уж вышло, что мне тоже нужно вернуться в Лондон. Но вы так мирно спали, что я решил не будить вас, а просто забрался в экипаж.

Возница разглядел дорогое пальто на плечах пассажира.

– Отсюда? Ночью?

– Готов признать, что обстоятельства достаточно необычны.

– Еще бы! Почему же вы не дождались утреннего поезда?

– Ну хорошо… – Джентльмен смущенно кашлянул. – Видите ли, откровенно говоря, здесь замешана женщина… и ее муж, неожиданно приехавший последним поездом из Лондона. Мне пришлось поспешно уйти. А он переполошил весь город, разыскивая меня. Спрятаться было негде, и я решил, что пешая прогулка до Лондона пойдет мне на пользу.

– Целых десять миль по такой темноте и холоду?

– Иначе было бы еще хуже. И тут, словно видение, появляетесь вы. Я готов заплатить два соверена, чтобы вы довезли меня до Лондона.

– Три соверена, – сказал осмелевший кебмен.

Джентльмен вздохнул и протянул в окошко три монеты.

Возница беззвучно ликовал. Итого семь соверенов! Ночь в самом деле выдалась удачной.

Опущенный шлагбаум на заставе перегораживал дорогу. В будке неподалеку дремал на стуле сторож. В прежние времена сборщики пошлины спали в доме рядом с дорогой, полагаясь на то, что добросовестные ночные путешественники сами бросят шестипенсовую монету в ящик. Тем более что по ночам тогда ездили редко, и даже если кто-то пробирался в город без оплаты, большой потерей это не было. Но с появлением железных дорог экипажей даже днем стало значительно меньше, чиновники из дорожного ведомства уже не могли допустить, чтобы их лишали дохода случайные ночные ездоки, и поэтому сторожу на заставе приказано было спать прямо в будке.

Он проснулся от топота копыт и скрипа колес, позевывая вышел из сторожки, снял со шлагбаума фонарь и поднял повыше, подавая экипажу, который оказался наемным кебом, знак остановиться.

– Вы уже проезжали здесь чуть ранее, – вспомнил сторож.

– А теперь еду домой спать. Неплохая ночка выдалась. Я даже нашел пассажира на обратную дорогу.

– В такое время? – Сторож направил фонарь на экипаж и заглянул внутрь. Пассажир тут же отвернулся, защищая глаза от яркого света. – Если джентльмену приходится путешествовать среди ночи, для этого должна быть серьезная причина.

– И весьма деликатная, – ответил пассажир, по-прежнему отводя взгляд.

– Деликатная? Я бы не отказался послушать, в чем… Скажите, вы не ранены?

– С чего вы взяли?

– У вас кровь на отвороте брюк.

– Кровь?

Сторожа удивило, что пассажир даже не взглянул на брюки.

– Нет, это вино, – объяснил джентльмен. – Я случайно пролил его, но был уверен, что хорошо почистил брюки.

– А по мне, так больше похоже на кровь.

– Может быть, это сделал муж той леди, когда увидел вас? – с усмешкой предположил кебмен со своего насеста.

– Муж той леди? – переспросил сторож, просунул голову в кабину и наконец-то смог как следует рассмотреть пассажира.

Уже испачкав кровью одно дорогое пальто и приложив немало усилий, чтобы найти ему замену, хорошо одетый пассажир решил теперь воспользоваться тупым концом ножа. Он ухватил сторожа за шею и несколько раз ударил рукояткой ножа ему в висок, проломив хрупкие кости, так что осколки вдавились в мозг.

Сильные пальцы сдавили горло, чтобы оттуда не вырвался крик о помощи. Сторож упал, но пассажир успел подхватить его фонарь.

– Что там у вас стряслось? – спросил возница.

– Не знаю. Кажется, он потерял сознание. Сейчас спущусь и помогу ему.

Однако, выйдя из экипажа, пассажир поставил фонарь на землю и быстро забрался на сиденье кебмена.

– Что вы делаете? – крикнул возница, судорожно вцепившись в поводья.

Пассажир проломил череп рукояткой ножа и ему. Затем сбросил труп вниз, снял с него шляпу и плащ и затащил в будку сторожа. Туда же он оттащил тело и первой своей жертвы.