— Да. Местный Старейшина хотел вынести это предложение на собрании в следующем месяце, но начались исчезновения в регионе и он, скорее всего, останется здесь. Так мы идем?

— Мы бежим. А ты летишь вперед. Предупредишь нас, когда до башни останется меньше десяти минут нашего хода, — распорядился я.

Мы двинулись вперед, постепенно набирая скорость. Уже через пару часов лес начал редеть, а Ринна стала спускаться и предупреждать о людях.

Еще через два часа мы обогнули последнюю деревню и остановились на привал. В этот раз мы сразу нашли воду — спокойная полноводная река. Там же мы выловили себе рыбы, которую я снова поджарил. Ринна выловила себе пару жирных кузнечиков. Хруст, с которым она их поедала пугал меня.

Когда мы наелись и напились, а братья даже залезли в воду, чтобы освежиться, начало вечереть. Но до башни оставалось всего ничего, и мы решили поторопиться.

Через пару часов показалась башня. А к ней, как и говорила Чура, привалился дом. В окнах темно, дым из трубы не курится. Сад зарос до невозможности — ни одна знахарка так свои травы не запустит.

— Дети, обследуйте сад. Ринна, оставайся на границе леса — предупреди, если кто придет. Я — в дом.

Все молча разошлись делать, что велено.

Я подошел к дому — пахло ужасно еще на подходе.

Толкнул дверь — меня обдало душной вонью. В доме явно давно никого не было. Из горницы я прошел на кухню.

Там на столе лежала женщина лет сорока с развороченным брюхом. Кишки, сильно погрызенные мышами, свисали на пол.

Я постарался себя перебороть и запрыгнул на скамью. Осмотр внутренностей показал, что вынули из нее почти все — только кишки и оставили.

Вокруг было темно и пахло затхлостью. Если Чура была здесь последний раз где-то семь месяцев назад, а смерть не была естественной — установить время почти невозможно.

Я вышел во двор.

— Зарья мертва. Никак не меньше двух недель. Скорее, дольше намного.

— Судя по саду — около трех месяцев. Она растения Магией накачивала. Без подпитки природа быстро взяла свое, — Арен появился из-за дома.

Стип обследовал самое подножье башни.

— От нее мы явно ничего не узнаем, — я кивнул на дом. — Предложения?

— Да пойти посмотреть, кто там стонет в верхних комнатах башни, — Стип все-таки к нам подошел.

— В смысле, стонет?

— В прямом — стонет. Там кто-то есть, и этот кто-то, возможно, умирает.

— Ладно, идем.

Мы стали подниматься по полуразрушенным ступенькам наверх. Это заняло неожиданно много времени, но где-то в середине пути и я услышал стоны. Когда мы, наконец, поднялись наверх, источник шума был найден сразу же: в углу небольшой комнаты, заваленная тряпьем, лежала девушка.

Я начал лепить вестника — девушке была нужна помощь.

Ребята, не спрашивая, двинулись к ней. Осторожно понюхали и стали зубами растаскивать тряпки.

Когда дело было закончено, нашим глазам предстала очень высокая девушка с ярко-рыжими волосами. Она лежала, сжавшись в тугой комок. Глаза были плотно закрыты, ее лихорадило. Видимых ран я не нашел, но это мало что значило.

На окно села Ринна.

— Это был ваш вестник? Ох, ты ж, тухлое яйцо! Что с ней?

Она определенно должна была родиться сойкой.

— Вестник наш. Что с ней еще не знаем — сами только нашли, — ответил за всех Стип.

— Надо найти воду и отнести ее туда. Ринна, поищешь? — птичка кивнула и улетела. — Ищите носилки или что-то похожее.

Мы разбрелись по комнатам.

Я отправился осматривать нижние этажи.

Носилки обнаружились в подвале, неподалеку от входа в тюрьму.

Я пролевитировал их наверх к пострадавшей и позвал детей.

Арен и Стип быстро сориентировались: затащили пострадавшую на эти носилки и каким-то странным образом подхватили их с двух сторон.

Как-то все канонично получается…

Мы двигаемся за загадкой, по пути, играючи разбираясь с возникающими проблемами. Наша растущая армия уже сейчас по силе вполне может снести Эмиральс и погрести под ним всю эту ситуацию. Возможно, имеет смысл поступить, так как и обсуждалось: метнуться в Эмиральс, разнести там все, а потом пройти пешком обратно, подчищая остатки.

Но мы здесь, роженица в деревне нас ждет. А тут еще эта девушка.

Обуреваемый грустными думами о том, что наше путешествие больше напоминает главу в перегруженной текстом книжке, я пошел за детьми.

Вода обнаружилась неподалеку: двадцать минут неспешного пробирания по лесу, и мы вышли к спокойной и широкой реке.

Значит, мы совсем рядом с Лойром — спящем на реке. Город, который был спасен уснувшим на берегу реки часовым во времена раздела земель.

Река называется Ерта, если я не ошибаюсь, и впадает в Постонское море.

Меня догнал вестник от Гелы: она отправила к нам Мита. Через несколько секунд за мной сквозь ветки провалился и сам Золотой.

— Как ты так быстро добрался? — пыхтя, поинтересовался Арен.

— Долетел, — коротко ответил Мит и на ходу стал взглядом изучать Рыжую (как я ее временно окрестил).

Мы, наконец, нашли удобное место у воды. Мит, как единственный обладатель рук, был отправлен мыть незнакомку и осматривать ее.

— Что с Малкой будем делать? — тем временем спрашивал Рисп.

— Надеяться и ждать. А что еще? Бабка мертва, огород ее с нами даже матом разговаривать не станет. Она спит, и проспать может еще лет десять — времени в избытке. Папаша, наверняка, позаботится о ребенке, — мрачно ответил я.

Мы все замолчали, не зная, что еще сказать.

Через некоторое время Мит вернулся с Рыжей на руках.

— Я тут буду стоять, пока не рухну? Если да, то это будет не скоро.

Дети споро натаскали опавшего лапника прямо на носилки, и Мит сгрузил свою ношу.

Девушка слабо застонала и попыталась свалиться со своего ложа, но ей не позволили мягкие руки ангела.

— Много внутренних повреждений, сломана нога, — сообщил Мит. — Через пару часов будет танцевать.

Через четыре дня мы вернулись в деревню.

Я предчувствовал взбучку: как помочь Малке мы все еще не знали. Я предчувствовал, что с ней все будет хорошо, но мои предчувствия не так уж и часто бывают точны.

— Это что? — мрачно вопрошала Гела, глядя на Рыжую.

— Это девушка. Она не приходит в сознание с момента, как я ее исцелил, — не менее мрачно сообщил Мит.

— А это что? — она кивнула на увлеченно щебечущую с ребенком кукушку.

— А это птичка, у которой стырили яйца, — подсказал я.

— А где ведьма? — еще мрачнее спросила Гела.

— Мертва, — радостно добил ситуацию Рисп.

— И как вытаскивать роженицу? — убито поинтересовалась Тера.

— Никак. Оставляем спать, и идем дальше. Если что придумаем — вернемся.

— А с Рыжей что? — максимально мягко поинтересовался я.

— Я повезу! — пробасил Балу.

Я молча пошел поправлять контур.

Настроение было на редкость паршивое. Деревня приняла нас как родных, особенно после того, как дети, радостно улюлюкая, трое суток гоняли местных хищников по лесу.

Диера мертва, ее брат пропал.

Нам на руки попала полуживая девушка, которую, видимо, следовало милосердно добить, а не исцелять и тащить на себе.

Дети увеличиваются в размерах с ошеломляющей скоростью: трудно поверить, что всего месяц назад они были чуть больше меня размером.

Контур уже был в полном порядке.

— Я практиковалась, — ко мне тихо подошла Тера. — Знаешь, ведь Гела забрала мою душу из старого тела, когда я была еще котенком. Магия тогда проявлялась стихийно, и управлять ей я так и не научилась. Гела учит меня по ночам.

«Она загонит себя…», — с небывалой ясностью понял я.

Если Гела совершенно не зооморф, а просто добрая душа, то ее резерв — все, что у нее есть. Если она постоянно будет выкладываться, как сейчас в очередной раз, резерв просто не наполнится. И если рядом не окажется достаточно емкого Резервуара, боюсь, она не выживет. Мит может быть ангелом любого уровня, но даже он не сможет нарушить законы своей создательницы.