Я включила радио, радуясь, что у нас есть музыка чтобы развеять уныние. Нам не пришлось долго ждать пока ДиДжей (вчера Крышечка наконец-то объяснила мне, что такое ДиДжей) вышел в эфир:

«Не могу винить Сапфаир Шорс за храбрость и дерзость. Это была песня „Не собираюсь вешать нос“. Итак, если вы слушали нас ранее, вы, вероятно, слышали, как Охранница объявила войну Парадайз Моллу. Похоже, что Парадайз ответил тем же, назначив за её голову огромную награду.»

«Да, я знаю, времена сейчас нелёгкие. И я знаю, что такое количество крышек любому вскружит голову. Но, учитывая, откуда идут эти деньги, я хочу спросить вас: что помешает им в ту же секунду, получив желаемое, забрать свои деньги назад и просто опустить вас за хвост в Впадину Бримстоуна? И, даже если они позволят вам уйти, сможете ли вы наслаждаться каждым днём своей жизни в постоянном страхе перед бандитами и работорговцами? О…»

Послышался шелест бумаги, и ДиДжей прочистил горло.

«И небольшое объявление от администрации Башни Тенпони: эти крышки считаются результатами рейдерской деятельности, поэтому даже не думайте приносить их сюда. Мы никогда не сможем стать лучше, если будем убивать каждого, кто пытается поступать правильно. Продавать пони другим пони и доводить пони до смерти на каторгах — это просто-напросто неправильно, неважно, что вы об этом думаете. Так что учтите это.»

Снова заиграла музыка.

«А теперь у нас Свити Бель с песней „Бесценный“.»

Впервые за всё время моё отношение к этому ДиДжею стало чуть-чуть теплее. То, что из меня делали героя, приносило пользу и раздражало одновременно, но слышать, что кто-то в открытую выступает против охоты за моей головой, было очень приятно. Конечно, лучше бы он сообщил, что это Деус назначил награду, но, с другой стороны, это было бы лишним комплиментом тому ублюдку. Это также объясняло, почему так много охотников прочёсывали каждый дюйм между Мегамартом и Мэйнхэттеном: если ДиДжей Pon3 был на моей стороне, то они, вероятно, думали, что сейчас я там.

Вдруг послышались выстрелы.

Стреляли не мы и не в нас. Я немного успокоилась и достала дробовик. Выстрелы доносились с юга, и мы быстро направились туда. Л.У.М. показывал множество жёлтых отметок. Глори аккуратно парила между холмами, когда мы обнаружили штурмующих. Дюжина пони стреляли наугад в бункер, защитники которого вели ответный огонь через бронированные амбразуры.

— А ну вылезайте оттуда! — кричал горчично-коричневый пони в боевом седле с двумя прикреплёнными штурмовыми винтовками, когда мы подошли к ним сзади. — Мы с вас за них шкуру сдерём, сожри вас брамин!

— Не лучший аргумент, чтобы заставить их выйти, — сказал П-21, посмотрев на меня. — Может, просто обойдём их, и пусть палят себе дальше?

Пожалуй, это была разумная идея. Жаль только я была глупой пони. Я подошла сзади к пони со штурмовыми винтовками и левитировала свою дубинку.

— Эй, что тут такое? — громко спросила я.

— Зажали группку воров-Крестоносцев наверху. Съели трех наших браминов, — сказал пони с боевыми винтовками, почесав свой рябой бок копытом. Меня не волновала степень его чистоты, но должна заметить мне понравились его блестящие солнцезащитные очки. Очень клёво.

— Двенадцать взрослых палят по Крестоносцам? — спросила я недоверчиво.

— Агась… Ну прост, эт уже третий брамин, которого они слопали, — он проскакал мимо меня к двери бункера.

— И ты уверен, что это были эти дети, а не, например… радигатор или что-то ещё? — спросила я. Сомнение промелькнуло в его взгляде, и жеребец нахмурился ещё сильнее.

— Ну… Я думаю. Наверное, — пробормотал он и взглянул на меня. Он опустил свои очки и уставился на мою броню. Затем, его глаза расширились и цветы жадности расцвели в них.

— Лучше не надо, — предупредила я, ткнув его кончиком дубинки в подбородок и пристально глядя ему в глаза. — Ты не доживёшь до того момента, когда сможешь получить свою долю.

— Ясно. Понял. Думаю, не стоит тут больше мокнуть под дождем. Пошли, парни! — произнес он с болезненной ухмылкой. Пони ещё несколько раз пальнули, но быстро сбились в кучу, переговариваясь между собой и всё чаще поглядывая в мою сторону.

— У меня есть явственное предчувствие, что скоро, нам с ними придётся сражаться, — кисло сказал П–21, когда толпа направилась дальше на юг. — Как по мне, эта группа просто гогочущая засада.

— Если они выстрелят первыми, узнают, насколько хреновой была эта идея, — сказала я, приблизившись к двери бункера. — Можете выходить, Крестоносцы. Они ушли.

Ружейный выстрел по моей броне показал мне, что они не очень-то и убеждены в этом. Долбануло сильно, но пластины выдержали. Метки оставались желтыми, поэтому мне ничего не пришло на ум, кроме то, что это был предупредительный выстрел. Я протянула мою магию и сильно дернула ручку. Винтовка, парящая в воздухе, показалась сквозь щель.

— Эй! Полегче! — донёсся недовольный голос изнутри.

Прозвучало ещё несколько фраз, а затем жеребята и кобылки один за другим начали появляться в поле зрения. На всех были одинаковые накидки с одинаковой нашивкой. Глаза фисташковой единорожки расширились при виде меня.

— Ухты — ж… Да это же Охранница! — Во мне появилось немного гордости, но затем, кобылка повернулась к остальным трём. — Если мы её вынесем, то у нас будут тысячи и тысячи крышек!

Эта гордость скрючилась, умерла и сгнила в удушливом облаке разочарования.

Если мне придётся убивать Крестоносцев, то я лучше сама водружу свою голову на плаху к Деусу, и им достанется максимальная награда.

— Не будь глупой, Пурри, — возразил розовый жеребёнок с пурпурной гривой. — Она убивает рейдеров взглядом. И кроме того, она помогла ребятам Бон.

— И из-за неё гули сожрали Скудл, Аллегро, — ответил жеребенок — скептик с фиолетовой гривой.

— Она спасла и нас тоже. Или ты думаешь, что те разводчики браминов дали бы нам вот так просто уйти?

Фиолетовая кобылка с серебристо-белой гривой, которая была определённо самой молодой среди них, посмотрела с любопытством на нашивку на моей броне.

— И она тоже Крестоносец.

— Нет, Соната. Она слишком старая, — нахмурившись, сказала Пурри, обходя вокруг меня, чтобы взглянуть на нашивку. — Что за… Почему ты носишь нашу нашивку? — сердито спросила она. Интересно, думала ли она, что нашивка, по достижению определенного возраста, просто отваливается.

— До скольких лет можно быть Крестоносцем? — она нахмурилась, открыла рот, затем опять закрыла его в замешательстве. — Я хочу помочь Крестоносцам всем, чем только смогу.

— Хех, не часто приходится такое слышать, — с улыбкой сказал розовый жеребёнок. — Я Аллегро, эт мой братишка Адажио, это — Соната. А вон то существо с рогом — Попурри, иль просто Пурри.

Он приблизился ко мне и добавил:

— Она нормальная, просто вредина.

— Нет! — прокричала она. — Я просто думаю, что мы не должны быть радушны с ней. Из-за неё съели Скудл! — Пурри осуждающе показала на меня копытом.

Я вздохнула, усаживаясь перед этой четвёркой.

— Да, я сделала это. Я поступила глупо. Она пыталась подсказать мне, что нужно делать, но я не слушала.

Выражение лица Попурри стало чуть менее угрюмым.

— Я думала, что она просто глупая и испуганная пони. Но это я была глупой. А должна была быть ещё и испуганной. Было бы справедливее, если бы это я погибла тогда, но вышло иначе. Погибла она. И я всю оставшуюся жизнь буду сожалеть об этом.

Мне оставалось только надеяться, что они поверят. Не думаю, что смогла бы воевать с ними, если бы этого не случилось.

Попурри нахмурилась, но отвела гневный взгляд. А вот тройка земных пони, похоже, приняла мои извинения.

— Всё в порядке, мисс. Что ни говори, гули жрут всех без разбора, — торжественно произнесла Соната.

— Так что было нужно от вас тем пони? — спросил П-21, кивнув головой в сторону толпы, удаляющейся к югу.

— Они думают, что мы охотимся на их браминов, — фыркнув, ответил Аллегро. — У нас всего одно ружьё, а брамины отнюдь не глупы! Ну… не так глупы, как радсвины. Но всё повесили на нас. Плохая репутация и всё такое, — он указал копытом на воронку. — А между тем, в этих старых взорванных бункерах обитает куча мутантов.