Период спокойной работы заканчивался. Начинался второй, бурный период, в котором многое еще казалось неясным и даже опасным.

Как воспримут люди важное сообщение?

В тот же день в Урдоне произошли события, о которых мы должны упомянуть хотя бы вкратце.

Хеллеру принесли газету со статьей беспокойного силурийского врача. Он пробежал строчки и побледнел. Биологу, более или менее знакомому с работами Долли, не требовалось никаких дополнительных разъяснений. Он сразу понял, о чем идет речь и каково истинное положение дела в Санта-Роке.

Хеллер опустился на стул и тупо уставился перед собой. Проиграл… Несомненно, братья Долли экспериментируют на людях, они уже не боятся выходить со своими опытами за пределы лаборатории. Они добились успеха, и со дня на день можно ждать официального документа. Что подымется! Сколько внимания! Сколько почестей свалится на них со всех сторон! О Хеллере окончательно забудут. И гормоны его фирмы никому больше не потребуются. А если о нем и вспомнят, то только в связи со скандальной историей, чтобы лишний раз высмеять его. О. господи! Неужели нельзя ничего предпринять? Ведь еще не поздно, в любой час можно свести счеты с Карелом Долли и не дать ему выступить в печати. Один небольшой снаряд, ну, какая-нибудь мина, что ли, и лаборатория со всеми хитроумными приборами взлетит к черту.

Телефон оказался под рукой. Немного поколебавшись и набрав полную грудь воздуха, как перед затяжным погружением в воду, Хеллер повернулся к аппарату и позвонил. Ему тотчас же ответили. Он спросил своего знакомого.

- Кто говорит? - послышалось в трубке.

- Хеллер. Ганс Хеллер.

Долго не отвечали. Затем трубка сказала:

- К сожалению, его нет. Он выехал.

- Надолго?

- Не могу точно сказать, но, кажется, надолго.

- А к кому мне обратиться… - начал совсем обескураженный Хеллер.

- Только к нему, - коротко сказал собеседник и положил трубку. Это было не очень вежливо.

Решив, что обстоятельства складываются против него, Хеллер отчаялся на последнее средство. Вот что он сделает. Он поедет к ним и попытается выяснить положение. Если там действительно заинтересованы работами Хеллера, ему должны помочь. Дело национального приоритета.

Хеллер и не представлял себе, как трудно выполнить это намерение. Его водили от стола к столу, от окошка к окошку, и так как он отказывался сообщить, по какому делу хочет видеть самого министра, то с каждой минутой на него смотрели все более подозрительно. Совсем отчаявшись, он сел в приемной какого-то секретаря, чтобы отдышаться. И туг увидел своего знакомого из службы безопасности.

Преградив дорогу молодому человеку, Хеллер сердито сказал:

- Это вы? А мне сказали, что вас нет.

Молодой человек холодно посмотрел на него.

- Что вам угодно?

- Серьезное дело, - сказал Хеллер, понизив голос. - Прочтите. - Он протянул газету.

Но его знакомый даже не посмотрел на статью.

- Говорите, пожалуйста, я спешу.

- В Санта-Рок начали опыты над людьми, - понизив голос, произнес Хеллер.

- Ну и что?

- Как что? Разве вы не заинтересованы?..

- Можно только приветствовать достижение ваших зарубежных коллег. Не стоит волноваться, Хеллер. Не вы, так другой. Важно, чтобы наука шла вперед. Советую вам поздравить братьев Долли. Телеграф тут, внутри. Всего хорошего!

И он ушел, оставив Хеллера, парализованного кощунственными словами. Отказался! Все от него отказались.

Опустив голову, тяжело задумавшись, Хеллер пошел домой. Отказались… Что же ему делать? Сдаться, примириться с поражением? Или действовать самому, через своих друзей и единомышленников? Ликор, вот кто ему поможет.

Возле здания киностудии он увидел большую, восторженную толпу.

- Что там? - спросил он у какого-то зеваки.

- Мария Шелл, - ответил тот, продолжая тянуться выше, чтобы взглянуть на известную актрису.

Хеллер невесело усмехнулся. Как мало надо толпе! Толпе?.. Он вспомнил грозную массу людей под окнами своей лаборатории, испуг, овладевший им тогда, и злорадно засмеялся.

Карел Долли на пресс-конференцию не явился.

Когда в лабораторию к назначенному часу подошла группа репортеров, им пришлось порядком подождать. Вскоре они имели честь увидеть супругу биолога Полину Долли и познакомиться с ней. Приумолкшие при виде молодой и красивой женщины газетчики сгрудились ближе, и кто-то, уже не выдержав, щелкнул затвором фотоаппарата. Полина поморщилась.

- Господа, - вежливо сказала она.- Карел Долли просит извинить его. Он сегодня весь день занят в лаборатории. Но он желает выполнить свое слово. Он поручил мне раздать для газет вот это исчерпывающее сообщение и надеется, что содержание его вполне вас устроит.

- Чем занят Карел Долли? - спросил самый нетерпеливый из газетчиков.

Полина не успела ответить, как со всех сторон автоматными очередями посыпались вопросы:

- Он признается, что вылечил Сантоса?

- Ваша роль в опытах биолога?

- Почему с вами нет Ласкара Долли?

- Кто финансирует лабораторию?

- Правда ли, что для опытов вы берете трупы из морга и оживляете их?

- Ваша национальность?

- Известно ли вам, что инженер Сантос - коммунист?

- Каковы планы Карела Долли?

Страсти быстро разгорались, блицы фоторепортеров непрерывно освещали комнату. Полина с пачкой бумаг в руках стояла в крикливой толпе и молчала.

Можно ли отвечать сразу на десять вопросов? Ее спокойное лицо и выдержка сделали свое дело. Стало тише, но не настолько, чтобы она могла говорить.

- Мы слушаем вас, сударыня, - сказали в толпе.

- Я не могу кричать, как вы, - ответила она.

- Тише! - громко произнес кто-то.

И едва стих шум, Полина Долли сказала:

- Вы тратите время попусту, господа. Отвечать на ваши вопросы я не имею полномочий. Да это и не нужно. Потрудитесь получить сообщение для печати. Надеюсь, в нем вы найдете кое-что интересное. Но, повторяю, это все, что мне поручено передать для вас.

На сей раз ей не пришлось повторять просьбу. Десятки рук потянулись к Полине. В комнате стало совсем тихо, теперь слышался только шелест переворачиваемых страниц. Затем кто-то из репортеров сорвался с места и прытко выбежал за порог. Дверь хлопнула, как ракетница на старте у бегунов. Все разом бросились к выходу - и комната опустела.

Удивительный документ силурийские газеты напечатали на первых полосах, сняв или потеснив все другие сообщения. Набранный крупным шрифтом, снабженный огромными, броскими заголовками, текст бросался в глаза и ошеломлял читателя. Некоторым газетам удалось напечатать портрет Полины Долли, «жены и соратницы Карела Долли, виднейшего биолога нашего времени».

Сообщение называлось: «Опыты по продлению человеческой жизни».

Авторы сообщения, кратко коснувшись истории своих работ, заявляли о том, что нм удалось, после многих лет труда, найти способы изменения структуры белковых молекул, составляющих клетки живого организма, и путем сложного воздействия на обмен веществ ослабленных организмов повернуть ход развития жизни в другую сторону - от старости к постепенному омоложению организма. Таким образом, реально достигнута возможность для человека прожить каждую фазу жизни два раза, иметь две жизни, общая протяженность которых должна значительно превышать сто лет.

Авторы не скрывали серьезного недостатка в проделанной работе и заявляли, что вторая жизнь идет несколько быстрее первой, иногда даже в три раза скорей, и пока что у них нет еще верного способа снизить эту скорость до нормальной.

В сообщении подчеркивалось значение последних достижений в биологии, физике и биологической химии, без объединения которых не была бы возможной и последняя их работа.

«Мы особенно должны подчеркнуть большую роль для наших опытов только что родившихся наук, связанных с изучением условий в космосе. В первую очередь это касается материалов по изучению активных частиц в космосе и стратосфере, которые полностью или частично использованы нами в опытах. Положительные результаты эксперимента стали возможны на стыке многих паук, тесное содружество которых как нельзя лучше отвечает самым сложным вопросам современности».