Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Этот факт имеет сугубо принципиальный характер и ставит исследователя Тунгусской проблемы перед выбором: либо отказаться от признания достоверности показаний очевидцев на Ангаре, либо считать укоренившееся представление о совпадении оси симметрии района разрушений с проекцией траектории неправильным, либо искать пути примирения первых двух, трудно совместимых вариантов.

К сказанному следует добавить необходимость интерпретации показаний очевидцев с верхнего течения Нижней Тунгуски, которые подтверждали траекторию, на первый взгляд совпадающую с осью симметрии вывала.

Как бы ни был соблазнителен вариант отказа от показаний очевидцев на Ангаре, позволяющий свести концы с концами в интерпретации физической картины Тунгусского феномена, он представляет собой грубое насилие над фактами: о высокой степени достоверности этого наблюдательного материала читателю уже известно.

Со вторым вариантом также трудно согласиться. Следствием его признания была бы необходимость отказа от ставшей уже привычной интерпретации механизма Тунгусской катастрофы, в основу которой со времени модельных опытов И. П. Зоткина и М. А. Цикулина положена общая картина механизма баллистической волны.

А ведь именно из этого исходили при всем многообразии позиций и В. П. Коробейников, и В. А. Бронштэн, и другие авторы, занимавшиеся физикой Тунгусского взрыва (близка к этому и концепция «гигантской снежинки», выдвинутая академиком Г. И. Петровым). Кроме того, приняв второй вариант, мы тем самым автоматически ставим чрезвычайно трудный для физиков вопрос: каким образом можно представить себе механизм формирования ударной волны, строго симметричной относительно оси, не совпадающей с проекцией заряда (в нашем случае — с проекцией траектории). В принципе такая задача, видимо, решаема: при определенных допущениях можно создать модель, обходящую эти трудности, но она гораздо сложнее предыдущей и сама по себе требует дополнительных обоснований.

Представляется наиболее перспективным третий, компромиссный вариант, который, правда, также нуждается в серьезной дополнительной проработке. Интуитивно представляется связь траектории и оси симметрии зон если не очевидной. То высоко вероятной. Однако она может оказаться не столь прямолинейной, как это допускалось ранее. Ось симметрии вывала — это ось симметрии взрывной волны, а ось симметрии взрывной волны связана с траекторией. Но это еще не означает непременно, что ось симметрии и проекция траектории — одно и то же. Если допустить, что в силу каких-то пока неизвестных нам причин в процессе своего распространения в нижних слоях атмосферы взрывная волна совершила поворот против часовой стрелки примерно на 20°, в этом случае противоречие, о котором идет речь, оказалось бы снятым. Однако, насколько реален такой вариант, сказать пока трудно.

Альтернативой ему служит представление о «маневре», которое выводит интерпретацию Тунгусского феномена за рамки классических научных представлений на зыбкую почву полуфантастических версий. Ставить вопрос в такой плоскости до той поры, пока не будут исчерпаны более естественные варианты, по-видимому, преждевременно.

Что же касается показаний очевидцев, собранных в верховьях Нижней Тунгуски, то тщательный их анализ, проведенный в 1981–1982 гг., показал, что они относятся не к Тунгусскому метеориту, а к какому-то другому дневному болиду, наблюдавшемуся в верховьях Нижней Тунгуски в те же годы. И по своему масштабу, и по многим другим параметрам это явление уступает событиям 30 июня 1908 г. и отношения к нему, по-видимому, не имеет.

Таким образом, хотя мы можем уверенно говорить о том, что Тунгусский, метеорит летел в общем с ЮВ на СЗ, проблема совмещения показаний очевидцев с объективной картиной разрушений остается, по-видимому, на сегодняшний день ключевой в дальнейшей стратегии разработок.

Серьезным является и второе противоречие, которое состоит в том, что до сих пор, несмотря на 25 лет интенсивных работ в послевоенное время, не считая усилий довоенных экспедиций А. А. Кулика, ни в районе катастрофы, ни в близлежащих к нему местах не найдено космическое вещество, доступное прямому (визуальному) определению в количестве, соизмеримом с масштабами Тунгусской катастрофы. Общая масса Тунгусского метеорита составляла, по-видимому, около 100 тыс. т. В сравнении с этим масса «шариков», равная, по самым оптимистическим оценкам, 2–3 т, исчезающе мала. Кроме того, в последнее время получены экспериментальные данные, свидетельствующие о возможности образования таких сферул при сгорании древесины (по-видимому, за счет содержащихся в деревьях кремнийорганических соединений). Известно, что Тунгусский взрыв вызвал мощный пожар. Следовательно, логично допустить, что по крайней мере часть «шариков», найденных в катастрофном слое, имеют пирогенное (пожарное) происхождение.

В связи с этим возникает сложная проблема дифференцировки пожарных и космических аэрозолей — задача, сама по себе очень интересная и важная.

Что касается находок углеродистых сростков в катастрофном слое торфа, о которых шла речь выше, то в этом случае нужна прочная гарантия, что указанный материал имеет не земное, а космическое происхождение. Нельзя не учитывать того обстоятельства, что найденные на Тунгуске минералы до настоящего времени в углистых хондритах не обнаружены. В высшей степени проблематично и их нахождение в кометных ядрах — во всяком случае все, что сейчас известно о происхождении последних, свидетельствует против такого предположения.

Косвенные методы поисков космического вещества на основании выявления 7 элементных и изотопных аномалий дают сейчас веские основания отстаивать две позиции.

Во-первых, в непосредственной близости от эпицентра такие аномалии есть.

Во-вторых, характер этих аномалий не противоречит предположению о массивном выпадении здесь космического вещества, аналогичного веществу углистых хондритов.

Однако при трактовке всех этих явлений необходимо соблюдать предельную осторожность, учитывая исключительную сложность геологической и геохимической картины района. Дело осложняется еще и отсутствием достаточно полной и надежной информации об элементном составе кометного вещества.

Не подлежит сомнению, что для установления элементного и изотопного состава вещества Тунгусского метеорита придется еще проделать очень большую работу.

Третье противоречие состоит в том, что Тунгусский взрыв при всей его грандиозности был самым ярким, но не единственным звеном в сложной цепи геофизических событий лета 1908 г., начавшихся в середине 20-х чисел июня и завершившихся где-то к 5–10 июля того же года. Речь идет о комплексе аномальных оптических явлений, о знаменитых «светлых ночах» 1908 г., которые вызвали резонанс гораздо больший, чем само падение.

Природа «светлых ночей» до настоящего времени в полной мере не расшифрована. Сторонники кометной гипотезы объясняют ее распылением в верхних слоях атмосферы Земли пылевого хвоста кометы, отклоненного давлением лучей Солнца к западу от места падения. Сторонники «ядерной» версии их вообще никак не объясняют. Справедливости ради следует сказать, что и у кометной гипотезы концы с концами в этой части сходятся с большими натяжками, что понимал и один из основателей этой теории, академик В. Г. Фесенков. Дело в том, что субмикронные размеры пылевых частиц кометных хвостов не позволяют им проникать в атмосферу сколько-нибудь глубоко; по расчетам В. Г. Фесенкова, этот материал должен был затормозиться и «зависнуть» в атмосфере на высоте порядка 200 и более километров. Следовательно, источником свечения должны были быть именно эти сверхвысокие слои.

В действительности же дело обстояло совсем иначе. Световые аномалии 30 июня — 2 июля 1908 г. могут быть разделены на три категории явлений, которые развивались одновременно и параллельно на одной и той же территории:

1) усиление собственного свечения ночного неба;

2) аномальное развитие так называемых серебристых (мезосферных) облаков;

3) яркие «пестрые» зори, напоминающие зоревые световые эффекты после крупных вулканических извержений.

62
{"b":"580686","o":1}