Шумно и оживленно было летом 1960 года в районе падения Тунгусского метеорита. После экспедиции Флоренского этот район был «взят на откуп» самодеятельными экспедициями, число членов которых быстро возрастало. В прошлом году их было двадцать четыре, в этом — больше семидесяти.

Наиболее крупной, тщательно подготовленной, укомплектованной работниками разных специальностей была Томская комплексная самодеятельная экспедиция (теперь она называлась КСЭ-2), возглавляемая, как и в прошлом году, Геннадием Плехановым. Этот невысокий, совсем еще молодой человек с открытым лицом и спокойной, рассудительной речью оказался прекрасным организатором. Под его руководством КСЭ стала быстро расти. Физики, математики, геологи, медики, химики, биологи и прочие — все они свободное от работы время отдавали Тунгусской проблеме. В Москве, Ленинграде, Томске, Новосибирске и других городах в институтах, кабинетах и лабораториях работали эти энтузиасты-добровольцы, исследуя, анализируя и систематизируя полевые и архивные материалы, связанные с проблемой Тунгусского метеорита. После соответствующей обработки эти материалы поступали в Томск, в бетатронную лабораторию, в которой находилась штаб-квартира КСЭ.

Перед очередным выездом в поле КСЭ провела огромную подготовительную работу по сбору и систематизации разрозненных данных, относящихся к событиям 30 июня 1908 года.

Во все обсерватории, наши и зарубежные, были разосланы письма с просьбой сообщить о метеорологических, магнитных, актинометрических, сейсмических и иных аномальных явлениях, которые наблюдались летом 1908 года.

В прошлом году участники КСЭ-1 выезжали в поле почти полностью за свой счет. В этом году они получили ощутимую финансовую поддержку от Сибирского отделения Академии наук и от некоторых других организаций. Это дало им возможность увеличить число участников. Различные научные учреждения выделили экспедиции во временное пользование аппаратуру, точные приборы и многое другое.

Кроме КСЭ-2 в районе работала еще одна экспедиция, состоявшая из москвичей, сотрудников одного научного института. По количеству участников она далеко уступала КСЭ, зато была прекрасно оснащена. Прочитав в журналах несколько дискуссионных статей о природе Тунгусского метеорита, участники группы загорелись желанием побывать на месте и попытаться найти материальные следы этого феномена — то ли метеорита, то ли погибшего космического корабля.

Возглавлял эту группу молодых романтиков механик Володя Кошелев. Внешне он точь-в-точь походил на одного из героев «Мертвых душ». «Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его». Вот только бакенбарды заменялись у Кошелева черной курчавой бородкой. Живой, подвижной, он был полон сил и неуемной энергии. По существу только благодаря его напористости, распорядительности и умению подойти к людям и была организована эта своеобразная экспедиция, материальной обеспеченности которой можно было позавидовать.

Кроме соответствующего снаряжения и оборудования группа имела в своем распоряжении вертолет и портативные приемо-передаточные станции. Ее участники привезли также акваланги, маски, ласты и разборную брезентовую лодку типа укрупненной байдарки, долго вызывавшие жгучую зависть у участников других групп. Володя Кошелев и некоторые его товарищи, будучи любителями подводного спорта, решили использовать свое умение для обследования озера Чеко.

Кошелевцы оказались очень славными ребятами. Располагая прекрасными материальными ресурсами, они оказали существенную помощь одиночкам и небольшим группам энтузиастов-любителей, которые, обладая скудными денежными средствами, тщетно ломали голову, как пробраться в заветный район. Кошелев включил их в состав своей группы, число участников которой превысило 20 человек.

По прибытии на место кошелевцы объединились с группой Плеханова и стали работать вместе по программе, разработанной Плехановым и дополненной Комитетом по метеоритам. Программа предусматривала большой объем радиометрических работ (которые руководство КМЕТа считало излишними). Намечались отбор образцов золы деревьев для последующих радиохимических анализов, измерение радиоактивности почвы и другие подобные исследования.

— В прошлом году, — говорил Плеханов, — была обнаружена повышенная радиоактивность в центре катастрофы. Природа этого явления не установлена. В этот вопрос надо внести ясность. Ведь ядерная гипотеза имеет такое же право на существование, как и другие. Мы должны объективно проверить все данные «за» и «против», в частности установить характер радиоактивности в этом районе.

Помимо КСЭ-2 и кошелевской группы в районе должен был работать возглавляемый мной отряд КМЕТа. В отряде кроме меня были еще двое рабочих. Один из них, Янковский, сообщил, что на днях выезжает, второй, студент Новокузнецкого металлургического института Юра Кандыба, бывший участник КСЭ-1, уже находился на заимке, ожидая моего приезда. Должна была прибыть и четвертая группа во главе с Золотовым, который добился ассигнований для организации своей экспедиции.

Нам надо было подниматься водой до Пристани на Хушме, беря по пути почвенные пробы.

Шарики! Шарики! Как можно больше магнетитовых и силикатных шариков должны были мы привезти из разных участков района и установить места их наибольшей концентрации. К сожалению, природа этих шариков различна, и они могут иметь как космическое, так и чисто земное происхождение. Современная индустрия, особенно металлургическая промышленность, засоряет атмосферу большим количеством металлических и силикатных шариков, внешне неотличимых от космических. Так как сейчас широко развито производство легированных сталей с присадкой никеля, то присутствие его в шариках не может служить основанием относить их к категории космических. Особенно это касается районов с развитой металлургической промышленностью и крупными стройками. В районах, далеких от промышленных центров, возможность заражения атмосферы индустриальной пылью резко уменьшается, а в очень удаленных районах она практически сводится к нулю.

Механизм образования космических шариков можно считать хорошо изученным благодаря работам Е. Л. Кринова. Исследование образцов, собранных на месте падения Сихотэ-Алинского железного метеорита, показало, что шарики образуются вследствие сноса потоком воздуха мельчайших капелек расплавленного материала с поверхности падающего метеорита. Застывая, они падают на земную поверхность в виде своеобразной «дроби» микроскопических размеров.

В других случаях они могут выпадать из газового облака. При ударе крупного метеорита о Землю большая часть его превращается в металлическое газовое облако. При охлаждении происходит конденсация и образование мельчайших капелек, которые в виде своеобразного металлического дождя выпадают на земную поверхность. Подобное явление происходило в районе падения Аризонского метеорита.

«Падающие звезды» — небольшие метеоры весом в сотые доли грамма, «сгорая», превращаются в космические шарики. Подсчеты показывают, что метеорная частица весом 12 миллиграммов образует сотни шариков размером 25–30 микрон.

Американские ученые П. Ходж и Р. Вильдт проделали очень интересную работу. Их сотрудники в течение года ежедневно собирали атмосферную пыль в трех пустынных малонаселенных районах, где исключалось присутствие индустриальной пыли. Один из пунктов находился в пустынной местности Мойава в Калифорнии, второй — на Центральной Аляске и третий — на одном из канадских арктических островов.

Ежедневно, за исключением дождливых и снежных дней, наружу выставлялось покрытое медленно сохнущим раствором стекло, которое через 24 часа заменялось другим. На снятом стекле подсчитывалось количество шариков. Средняя частота выпадения шариков во всех трех пунктах оказалась одинаковой и равнялась 1,1 шарика на квадратный сантиметр.