Не так уж и важно, как и когда жители деревни узнали об источнике, результат все равно был бы один и тот же. Однажды утром у моего порога появилась женщина с немытыми волосами, в давно не стиранной одежде, с тремя такими же грязными и исхудавшими детишками и жалобно попросила дать ей немного воды в долг. Я не решилась отправить ее восвояси. Затем пришел мальчик и рассказал о своих больных и немощных родителях, затем старик, что-то беспрестанно бормотавший о пропавшем на войне сыне, затем женщины — одна, другая, третья — с младенцами, потом старухи с иссохшим чревом и с больными ногами и уставшими глазами, и женщины помоложе, просившие воды для своих детей, родителей и мужей…

Я обернула ремень вокруг руки Май Хармая, чтобы бутылка держалась покрепче.

— Не туго? — спросила я.

— Терпимо, можно даже потуже, — ответила она. Я подтянула еще. — Вот теперь держится надежно, — сказала она.

Бутылка была прикручена к ее плечу через подмышку — мне показалось, что у нее даже кожа посинела. Май спустила рукав, накинула тонкий платок на плечи, и не заметишь, что у нее под балахоном спрятаны пять бутылок: две прикручены к ногам, две к рукам и одна — на поясе. Вода тихо плескалась в такт ее шагам. Май работала волонтером в больнице. Сегодня она была третьей просительницей.

— Кто-то идет! — крикнул ее сын Веса от ворот и бросился к дому. От его ножек поднялась пыль, оставляя пятна на ярком полотне дня. Мальчику было всего девять лет, но он чувствовал себя важным-преважным и очень гордился, что мы поставили его караулить дорогу к дому чайного мастера, наказав сразу предупредить нас, как только увидит кого-нибудь.

— Они едут на солнцекаре!

— Иди в чайный домик, — сказала я Май. — Подожди меня там. И ты, Веса, тоже.

Май быстро пошла по каменным плитам дорожки к домику, Веса вприпрыжку побежал за ней.

Нельзя было терять ни секунды. Я ушла к себе, переоделась в приготовленную церемониальную одежду. Выходя, проверила, не оставила ли чего лишнего, и пошла к воротам. Остановилась на небольшом пригорке рядом с тускло поблескивающим на ветке сосны колокольчиком и начала вглядываться в подъезжавшие к дому две фигуры в синих формах. Странно, подумала я, ведь визит ко мне был назначен на четверг, а сегодня среда, неужели я что-то перепутала? Отец учил меня всегда держать чайную комнату в чистоте и полном порядке, чтобы провести чайную церемонию, если гости нагрянут без предупреждения, но я терпеть не могла визиты, к которым не успевала подготовиться. А тут еще нужно было вывести Май и Весу из чайного домика, да так, чтобы никто ничего не заподозрил.

К счастью, водопровод из тундры в дом был перекрыт. Я не решалась пользоваться им чаще одного дня в неделю, опасаясь акваинспекций. Тогда мне пришлось бы объяснять, почему подача воды в дом чайного мастера не перекрыта, как у всех жителей деревни. Поэтому я старалась набрать про запас как можно больше воды и деревенским, если они приходили, отливала из бочки. Уф, хорошо, что я всегда была осторожна.

Солнцекар несколько раз мелькнул между стволами деревьев, подъехал к воротам и встал под навесом. Приехавшие двинулись к воротам, и когда я наконец разглядела их лица, то вздрогнула. Одного я не знала, но второй был тот светловолосый военный, который прошлым летом разговаривал с Саньей, а потом я видела его у ворот их дома.

— Приветствую вас в доме чайного мастера, — торжественно поздоровалась я и поклонилась. — Могу ли поинтересоваться, что привело вас сюда столь неожиданно?

Светловолосый поклонился мне в ответ:

— Полагаю, мы еще незнакомы. Я лейтенант Муромяки, подчиненный командора Таро. Это капитан Лиухала, — сказал он, кивнув в сторону своего спутника. — Я здесь по рекомендации майора Болина. Насколько я знаю, у нас на сегодня назначен визит на чайную церемонию.

У меня перехватило дыхание. Как всегда, церемония была согласована письменно, и поскольку я никогда не слышала имя Муромяки, то не знала, что это он.

— Я ожидала вас только завтра, лейтенант Муромяки. В письме о предстоящем визите указана завтрашняя дата, а не сегодняшняя, и в ответе я подтвердила это, — спокойно ответила я.

Муромяки наклонил голову и стал похож на пса, почуявшего запах добычи.

— Весьма странно, мастер Кайтио, — произнес он. — Я уверен, что продиктовал писцу именно сегодняшний день. Завтра мне никак не подходит.

— У меня в данный момент гости, но они уже уходят. Если вы подождете полчаса, я успею приготовить для вас чайный домик. К сожалению, сладости не совсем свежие, я ведь планировала испечь новые к вашему завтрашнему приходу.

— Если у вас гости, почему вы не в чайном домике?

— Потому что забыла принести сладости до начала чайной церемонии.

— Итак, вернемся к нашему разговору через полчаса.

Я снова поклонилась Муромяки и его спутнику, и они пошли к солнцекару.

Хорошо, что у меня на кухне в шкафу нашлось немного выпечки. Она зачерствела, но не прогоркла. Ладно, сойдет. Я отнесла блюдо в чайный домик и чуть было не вошла через вход для гостей, однако в последний момент сообразила обойти дом и зайти через вход для мастера. Май и Веса посмотрели на меня вопросительно.

— Будьте осторожны. У ворот двое военных. Они уверены, что вы — мои гости. Я провожу вас до ворот. Когда будете прощаться, поблагодарите меня за чайную церемонию, называйте меня мастером Кайтио и поклонитесь. Ты уверена, — спросила я у перепуганной Май, — что сможешь пронести бутылки?

Май сделала пару шагов, проверяя, может ли нормально идти.

— Дойдем.

— Вы готовы?

Май посмотрела на сына. Тот с серьезным видом кивнул. Кивнула и Май. Я показала на выход для гостей.

— Идите наружу и подождите меня.

Мы шли к воротам по дорожке, и мне казалось, что каждый шаг Май отдается в моих ушах громким плеском воды. Краем глаза я следила за Весой и боялась, что он вот-вот начнет прыгать или сделает что-нибудь неподобающее для гостя чайной церемонии.

Наконец мы подошли к воротам. Я поклонилась им, Май ответила — немного скованно, и Веса последовал примеру матери.

— Благодарим вас, мастер Кайтио. Нам было приятно гостить у вас.

— Благодарю вас, госпожа Хармая. Да пребудут с вами чистые воды.

Муромяки сошел с солнцекара, чтобы размять затекшие ноги. Когда Май и Веса проходили мимо него, он вдруг обратился к мальчику:

— А не слишком ли ты молод для чайной церемонии?

Я заметила, как замешкалась Май, но быстро взяла себя в руки. Аквапатрули и разгуливающие по деревне военные приучили нас к сдержанности, хотя мы не забыли, как вести себя в нормальной жизни. Май положила руку на плечо сына и сказала:

— Вот, хочу научить мальчика хорошим манерам. Он решил стать военным, когда вырастет.

Муромяки улыбнулся, и я опять подумала о голодном псе.

— Ах вот как? Ну что же, желаю успеха тебе в будущей карьере, — приветливо сказал он и потрепал Весу по голове.

Май кивнула в ответ и потащила мальчонку за собой.

— До свидания, госпожа Хармая! — крикнул Муромяки им вслед. Май шла медленно, наверное, ей было нелегко идти. Веса все оглядывался назад, но мать дергала его за руку, словно говоря: смотри на дорогу!

— Я ударю в гонг, когда все будет готово, — сказала я Муромяки, повернулась и поспешила в чайный домик, размышляя, успел ли он заметить что-нибудь необычное.

Чашки звякнули друг о друга, когда я опускала поднос на пол, но лейтенант как будто не обратил внимания на дрожь моих рук. Волнение никак не отпускало меня, однако церемония шла своим чередом, руки мои двигались сами собой, а я наблюдала за Муромяки, пытаясь разглядеть в нем подозрительность или предвкушение разоблачения. Ничего. Совершенно неожиданно для меня Муромяки идеально знал этикет и не задавал лишних вопросов. Он тихо переговаривался с Лиухала, и ничто не свидетельствовало о том, что этот визит был для них чем-то иным, нежели отдыхом от будничной жизни.