- Привет славным труженикам прилавка! - остановился Женька посреди зала. - Как спалось-ночевалось? Не было ли в вашем благоугодном заведении чрезвычайных происшествий? Выкладывайте, как на исповеди, не стесняйтесь! Мы к вашим услугам!
Продавцы оживились:
- Женечка, здравствуй!
- Где пропадал?
- День не виделись - скучаем!
Женька повернулся к Сорокину и Цыбину, сделал широкий жест рукой, произнес театрально:
- Прошу любить и жаловать. Мои друзья. Предупреждаю: пьют только крепкий чай да и то не всегда-лишь по большим праздникам.
Около Женьки будто из-под земли выросла хорошенькая официантка. Она влюбленными глазами взглянула на него, спросила, слегка склонив красивую головку:
- Сколько?
- Для начала по стопарику.
- Больше ничего?
- Минеральной водички и чего-нибудь сладенького.
Официантка ушла. Женька снова повернулся к Сорокину и Цыбину, снова сделал широкий жест рукой, правда, теперь в сторону столиков.
- Прошу!
Они сели в самом углу павильона. Отсюда через большие окна хорошо была видна главная аллея сквера.
- Ну, как твои дела, старик? - не умолкал Женька.- Не нашел еще своих преступников?
Сорокин посмотрел на Бориса, хотя вопрос задал Женька. Рассеянная улыбка, блуждавшая на лице Бориса, сразу исчезла. В глазах появилась настороженность.
Подошла официантка с бутылками, рюмками и стаканами.
- Раечка, ты просто прелесть! Дай поцелую тебя!
Женька прижался щекой к фартуку официантки. Он, кажется, позабыл о вопросе, который только что задал Сорокину, или сделал вид, что позабыл.
- Ты неисправимый, Женя, - игриво отстранилась официантка.- Еще что-нибудь принести?
- Бокал шампанского для себя! Плачу я!.. Кстати, у вас, кажется, новая буфетчица?
- Ты уже успел заметить?
- Профессиональная привычка.
Женька стал разливать коньяк по рюмкам и когда донес бутылку до Бориса, взгляды их встретились. Борис глазами сделал знак Женьке, словно подал сигнал. Сигнал этот перехватил Сорокин.
«Они знают друг друга, - снова отметил Сорокин. - Причем, знают хорошо. Возможно даже - сообщники». Ему стало душно. Он расстегнул воротник рубахи, потер ладонью грудь, словно хотел снять тяжесть, давившую на сердце. История становилась веселенькой. Нет сомнения, что Женькины похождения известны Евгению Константиновичу и Надежде Михайловне. «Не поэтому ли они пригласили меня на именины? Не поэтому ли Евгений Константинович предлагал мне перейти к нему работать?»
- О чем задумался, старик? Поехали! - весело сказал Женька. Он держал в руке рюмку с коньяком, преданными глазами глядя на Сорокина.
- Поехали, - поднял Сорокин стакан с минеральной водой.
- Хороший ты парень, старик, - принялся закусывать Женька. - Я рад, что мы породнимся. Присылай сватов. Уломаем предков и такую свадьбу закатим, что в Париже ахнут. Ты не улыбайся, я говорю совершенно серьезно. Мы люди открытые, если кого полюбим, то ничего не пожалеем. Запомни это на всякий случай.
- Запомню.
- Раечка! - позвал Женька официантку.- Принеси нам еще по сто граммчиков!
Сорокин забеспокоился. Женька, конечно, мог пить, однако Борису следовало ставить точку. Это уже не случайная встреча друзей! Это эксперимент с целыо выяснения отношений между двумя подозреваемыми. «Нельзя, однако, доводить дело до крайности, - подумал Сорокин. - Получается так, что я спаиваю подозреваемых… Парадоксально!»
- Послушай, старик, почему ты такой кислый? - обратился Женька к Борису. - Выше голову! Ты среди друзей. Понял? Я правильно говорю, Коля?
- Разумеется, - кивнул Сорокин. - Только друзьям совершенно не обязательно при встрече переливать через край.
- Согласен, - сказал Женька. - Зачем - через край! Пропустим еще по одной и поставим на этом точку.
- Ну, ты можешь поставить и многоточие, - с намеком произнес Сорокин. - А вот Борису действительно придется поставить точку. Он некоторое время будет находиться вдали от «пятака».
- Серьезно? Что-нибудь натворил? - насторожился Женька.
Сорокин кивнул. Он решил рискнуть - сделать, так сказать, ход конем.
- Это один из «таксистов». Слышал о таких?
Женька застыл с раскрытым ртом. Он был до того поражен, что не заметил, как официантка поставила перед ним фужер с коньяком.
Борис заерзал на стуле: хотел, видно, что-то сказать, однако не решился. Сорокин много бы дал, чтобы узнать, какие мысли сейчас волновали Цыбина.
- Дела-а-а! - наконец произнес Женька. - Что же ты, старик, без мозгов? Как можно грабить в наше время? За это, знаешь, что бывает!
- Ты не знаешь? - ощетинился Борис.
- Ну-ну, тебе уже и слова нельзя сказать… Как тебе удалось зацепить его?- Женька уже говорил с Сорокиным.- Ты просто гений, клянусь всеми святыми. Был какой-то знаменитый сыщик не то в Англии, не то во Франции, так ты, пожалуй, переплюнул его. - Женька кивнул на Бориса.- Раскололся?
- Что ты! - усмехнулся Сорокин. - Мы сами раскололи.
Женька на глазах менялся. За наигранной веселостью начинало проскальзывать беспокойство.
- Давай, Борис, выпьем! - тронул он своим фужером фужер Цыбина. - Ты не дрейфь, не дрейфь, все еще уладится. Мир не без добрых людей. Ты не пропащий человек, я уверен в этом. Главное, держись!.. Поехали!
- Поехали! - В глазах Бориса появился спокойный блеск.
«Теперь уже ясно, что они хорошо знакомы, - твердо решил Сорокин.-Судьба Цыбина перекликается с судьбой Женьки. Вот только в какой мере? Странно думать, что их связывает преступление. Ведь Женька брат Клары!»
22 .
Мила пожала Тимуру руку.
- Завтра снова пойдем в ресторан?
- Завтра пойдем на танцы, - ответил он.
- У тебя больше нет денег? Кончились твои рубли и копейки?- Глаза у Милы смеялись.
- О каких деньгах и копейках ты говоришь? Причем здесь вообще деньги?
- Разве в ресторане нам подавали бесплатно?
- Нет, конечно… Послушай, не в плате дело. Просто, мы должны разнообразить свою программу. Понимаешь?
- Не понимаю, Тимурчик, - слегка прищурилась Мила.
- Ну, один день, допустим, провести в ресторане, другой - на танцплощадке… Тебе сегодня понравилось?
- Не знаю.
- Понравилось! - решил Тимур.
- Почему ты так думаешь?
- Ты же не хотела уходить!
- Чудак ты, ей-богу!
- Нет, правда. Я видел. Ты все оглядывалась, будто ждала кого-то…
- Так ведь мы ради кого-то и приходили. Или ты обманул меня?
- Я никогда не обманываю.
- Значит, мы не дождались.
- Нет.
- Может быть, следовало посидеть еще?
- Куда же! Почти до закрытия торчали.
Мила насмешливо глянула на Тимура.
- Ты точно знаешь, кого надо было ждать?
- По приметам, - пояснил Тимур.
- Одно ухо больше, другое меньше, родинка на затылке, продырявленная губа! - засмеялась Мила.
- Таких примет у меня нет. Это в книжках только разные уши и продырявленные губы…
- Как же тогда? Фотография в кармане?
- Фотографии тоже нет.
- Понимаю. Интуиция! Особое чутье!
- Иногда и интуиция помогает, - серьезно заметил Тимур.
- Ну, конечно, работник уголовного розыска - физиономист, психолог. Он видит насквозь.
- Я еще пока не вижу. Другие, которые работают давно, узнают преступника по первому взгляду.
- Сорокин, например, - с иронией подсказала Мила.
- Хотя бы Сорокин, - опять не заметил насмешки Тимур,-Он отличный оперативник. Если бы мне удалось…
- Не удается? - поинтересовалась Мила.
- Все равно добьюсь. Кое-что уже понял.
- На пути к вершинам? Ну-ну… С высоты, надеюсь, бросишь взгляд и на нас, непосвященных.
- Ты все шутишь. Я серьезно.
- Я тоже серьезно. Однако мне пора. Мама у меня не особенно вдается в психологию, когда я задерживаюсь.
- Она добрая.
- Наверное…
- Разве я ошибся?
- Ты не можешь ошибаться, Тимур. Ты же работник уголовного розыска. До завтра!
