- Деньги-то приносит домой? Копеечку в копеечку? Так?

- Ты о чем? О получке, что ли? Когда как. Когда принесет, когда не принесет. Чаще приносит-копеечка в копеечку… Присаживайся, чего стоишь-то?

- Спасибо… Значит, с получкой, как будто, дело обстоит нормально. - Сорокин сел, придвинул к себе чашку.- Откуда в таком случае Борис берет деньги на кафе и рестораны, которые он посещает? Причем, по-видимому, довольно часто…

- Это я тебя должна спросить, откуда берет Борис деньги,- сказала Валентина Дементьевна. - Ты его друг. Или не друг?

- Друг.

- Значит, должен знать, где он берет деньги. Говори, чего уж скрывать. Я мать. Не враг ему.

Сорокин посмотрел сочувственно на Валентину Дементьевну.

- Ладно, так и быть, скажу правду. Монетного двора у него, конечно, нет. Обходится, как говорится, ловкостью рук. Понимаете?

Валентина Дементьевна сжала нервно губы, должно быть, боясь вскрикнуть. Потом потерла сухими пальцами виски и отошла вроде. Сказала тихо:

- Налей-ка!

- Своя? - поинтересовался Сорокин, снимая пробку с граненого темно-сиреневого графинчика.

- Своя.

- Жаль. Магазинная пошла бы лучше.- Сорокин наклонил графинчик над рюмкой Валентины Дементьевны, однако не налил, словно не решился.- Неудобно как-то без Бориса. Возможно, подождем? У меня есть к нему одно дело.

Валентина Дементьевна вспыхнула.

- Никуда я не отпущу его сегодня. Никуда, слышишь? Нечего ему делать с тобой и с твоими дружками!.. Он у меня один. Можешь ты понять это или не можешь? Я хочу видеть его счастливым, честным. Почему вы пристаете к нему? Почему?

- Я не пристаю к нему.

- Не пристаешь?! Как же тогда…

Валентина Дементьевна хотела еще что-то сказать, однако не смогла - уронила голову на руки и заплакала навзрыд… У Сорокина дрогнуло сердце.

- Простите, пожалуйста, - растерянно пробормотал он.

- Чего простить? Чего простить? Ответь мне на это! - Валентина Дементьевна тяжело подняла голову, вытерла ладонями глаза. - Парень совсем отбился от рук. Не знаю, как его еще на работе держат. Каждый день выпивши приходит. Сначала думала, что хорошо зарабатывает, потом поняла- что-то нечистое… Что? Говори, говори!-Валентина Дементьевна смотрела на Сорокина умоляющими глазами.

- Простите, пожалуйста, - повторил Сорокин.

- Другие слова забыл, что ли?

- Не забыл, трудно произнести… Я не знаю вашего сына. Даже никогда не видел. Судьба его нас тревожит…

- Так кто вы?

- Работник уголовного розыска. - Сорокин подошел к Валентине Дементьевне, сел рядом, заглянул в глаза.- Может быть, ваш сын ни в чем не виноват. Мы не оставим его в беде. Главное, чтобы он был откровенен с нами. Чтобы ничего не скрывал.

- Что он сделал?

- Вы у него сами спросите,-уклонился Сорокин от отлета. - Надеюсь, что он не обманет вас… Хотите, я уйду?

Валентина Дементьевна долго молчала, наверно, решала, как отнестись к такому предложению, потом медленно покачала головой.

- Оставайся. Одна я, пожалуй, не смогу сейчас говорить с ним, не выдержу. Выпьете? - кивнула Валентина Дементьевна на графин.

- Что вы!

- Тогда я уберу. Не нужно ему знать, что мы тут гуляли, - горько усмехнулась Валентина Дементьевна.

Борис вернулся в третьем часу. Он был пьян и не сразу понял, что нужно человеку, оказавшемуся ночью в его доме. На помощь пришла мать - она объяснила, кто этот человек и зачем пришел.

- Ты, Боря, только ничего не скрывай, - посоветовала Валентина Дементьевна. - Сядь, отдохни малость, если устал, потом и расскажи все. Хорошо?.. Чайку хочешь?

- Не хочу,- простонал Борис.- Иди спи. Мы без тебя поговорим…

- Я уйду, сынок, уйду. Доверься человеку. Он поможет тебе, - посмотрела Валентина Дементьевна на Сорокина.- Это только с виду он строгий. Душа у него добрая. Я знаю…

- Иди, мама, иди. Отдыхай.

- Сейчас я тебе чайку принесу.

Валентина Дементьевна вышла.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Борис сидел на диване, не шевелясь, словно был погружен в глубокий сон. Сорокин стоял у этажерки, листал старые журналы. Ему необходимо было сосредоточиться.

- Вы часто так поздно приходите домой? - произнес он наконец.

Борис не ответил, даже не шевельнулся. Только дрогнули мускулы на лице.

Сорокин отошел от этажерки, остановился посреди комнаты.

- Вы слышите меня, Цыбин?

- Когда как придется,- отозвался на этот раз Борис.- Я сам себе хозяин. Что хочу, то и делаю.

- Где вы были?

- На работе.

- Начальник цеха дал вам отгул!

- Сначала дал, потом обратно взял. Он тоже сам себе хозяин.

- Значит, вы пили на работе? Прямо в цехе, за конвейером?

- Место найдется, было бы желание.

- Товарищи тоже найдутся?

- Я сегодня один пил. Без товарищей, - глянул исподлобья Борис.

- Где?

- Тут. Недалеко. У сторожа… Сторож - барыга! - выругался Борис. - Берет за полбанки четыре рубля. Разоряет рабочий класс!

- Вас?

- Меня.

- Может быть, вы сами разоряете себя?

Неслышно вошла Валентина Дементьевна, поставила на стол чайник и две пиалы, украдкой взглянула сначала на сына, потом на Сорокина.

Борис попросил:

- Ты бы принесла чего-нибудь покрепче, не жадничала.

- Хватит тебе, - вздохнула Валентина Дементьевна.

- Хватит?

- Хватит.

- Может, ему надо.

- Ему нельзя, - сказала Валентина Дементьевна. Она снова взглянула на Сорокина, тоже украдкой, словно побоялась встретиться с ним взглядом. - Попей чайку, Боря, попей. Хочешь, я сама тебе налью.

- Не надо. Я сам.

Борис налил в пиалу чаю и стал неторопливо отхлебывать.

Валентина Дементьевна, присев на краешек стула, смотрела на сына. «Господи, неужели я в чем-то ошиблась,- думала она. - Неужели чего-то не доглядела? Считала, что он уже взрослый и не нуждается в моей помощи… Был бы путевым отец, не дожила бы до этого срама. Яков, поди, теперь тоже хлещет где-нибудь водку «ши валяется под забором… Неужели в него пошел Боря?»

- Ну чего вы хотите от меня? - оторвался от пиалы Борис.

- Хочу, чтобы вы говорили мне только правду.

- Я и говорю правду. Врать не умею - ни к чему это мне.

- Где вы были в прошлую субботу?

- В прош-лу-ю суб-боту? - по слогам произнес Борис. Он выпрямился, с минуту сидел неподвижно, усиленно морща лоб, затем нервно передернул плечами.- В прошлую суб-боту? Не помню. Наверное, дома… Ты не помнишь, мама, где я был в прошлую субботу?

Валентина Дементьевна вздохнула.

- Откуда мне знать, где ты был в прошлую субботу. Ты не больно много говоришь со мной. Вспомни сам, где был. Не скрытничай. Тебе никто зла не хочет.

- Ладно. Иди спать. Мы тут разберемся. Иди! - Борис заметно трезвел. Голос его звучал тверже. В нем явственней улавливались душевные нотки. - Прошу тебя, мама, иди!

- Хорошо, сынок, хорошо. Ты не расстраивайся, не надо. Я не буду вам мешать, не буду.

Валентина Дементьевна вышла. Борис снова наклонился вперед, остановил на Сорокине воспаленные, красные глаза.

- Что вам надо?

- Я хочу знать, где вы были в прошлую субботу, - терпеливо повторил Сорокин. - Ответ должен быть точным. От этого будет зависеть ваша дальнейшая судьба.

- Та-ак, - усмехнулся Борис. - Ну, предположим, что я ходил в кино. Это вас устраивает? Хотя, вряд ли. Вы - народ особый. Неверующий. Живете своими законами.

- В каком кинотеатре вы были?

- В «Спутнике».

- Что смотрели?

- «Волгу-Волгу».

- Один или с друзьями?

- С друзьями.

- Назовите фамилии.

- Это обязательно?

- Обязательно.

- Пожалуйста: Шрабер, Голиков, Мамонтов, Гулямов,

Кирилин, Иванов, Садыков… Вот только не помню, кто из них сидел рядом со мной. Возможно, это не обязательно?.. Ладно, этих людей не существует на свете. Я соврал, - признался Борис. - В прошлую субботу я пьянствовал.