«Кролик № 2»: Юлия Федоткина, 22 года, вес 58 килограммов, водительский стаж 4 года, внештатный автор «Автоликбеза». Должна выпить бокал (100 граммов) десертного вина 9 градусной крепости.

«Кролик № 3»: Олег Рашидов, 28 лет, вес 63 килограмма, водительский стаж 6 лет, спецкор «Комсомолки». Должен выпить одну бутылку пива средней, 5 градусной крепости.

В Институте наркологии нас радушно встретил начальник отделения профилактики среди работников профессий повышенного риска, кандидат медицинских наук 140-килограммовый Зеренин Александр Георгиевич. Алкотестеры в количестве трех штук, проверенные и оттарированые накануне эксперимента, были готовы и подмигивали нам зелеными лампочками-глазками.

Материальное обеспечение эксперимента: два украинских алкотестера АГ–1200, дающих ответ:

«трезв» (зеленая лампочка), «нетрезв» (красная). Если ни одна не зажигается – пограничное состояние, которое инспекторами не наказывается. Приборы отрегулированы на 0,3 промилле – до этой дозы зажигается зеленая лампочка, выше нее – красная. Канадский алкотестер «ALERT» со шкалой, показывающей промилле.

Выпивку мы купили на свои кровные в соседнем с институтом магазинчике: четвертинку водки «Гжелка», бутылку пива «Пит» и бутылку десертного муската. Закуска не планировалась. Однако при предварительных переговорах по телефону г-н Зеренин сказал: «Эксперимент надо проводить натощак, иначе он не получится». На что я ему ответил: «Александр Георгиевич, давайте будем ближе к жизни. А в ней как – выпивают и закусывают, а потом, через какое-то время (а то и сразу), садятся за руль». Зеренин возражений не нашел. Но, когда эксперимент начался, Александр Георгиевич не преминул вставить нашей бригаде шпильку: «Первый раз за мою практику на подобный эксперимент приходят с четвертинкой – только с „ноль пять“!» Мы этот выпад проглотили.

Все очень волновались – ваш покорный слуга накануне вечером обмывал приобретение автомобиля и потому 50 граммов водки были ему в кайф. Однако ученый Зеренин настоял на 60 граммах, поскольку это есть западный «дабл дрынк», который больше всего популярен у русских за границей, я не сильно возражал. Но, чувствуя похмельный синдром и ратуя за чистоту эксперимента, настоял на проверке «до того». Каково же было мое удивление, когда все приборы дружно показали: «трезв» – что значит почти молодой организм! После чего я стал мучительно вспоминать: сколько же я вчера выпил?

Затем мы нашли мерную, с делениями, мензурку, дрожащая моя рука с маху отлила в нее именно 60 граммов, на что окружающие дружно заметили: «Профи есть профи». Подняв рюмку, я сказал окружающим: «За ваше здоровье!» Запил колой. Через пару минут г-н Зеренин как бы невзначай заметил: «Ну вот, на человека стал похож. А то ведь приехал совсем плохой».

Проблема с пивом была одна – худенький Олег не мог выпить всю бутылку залпом, пришлось на него прикрикнуть. Штопор для вина в Институте наркологии конечно же нашелся, иначе что это за Институт наркологии? Стройная и очаровательная Юлия первый раз в жизни махнула ради науки бокал вина залпом – мы мысленно ей аплодировали.

Через пять минут после принятия доз пошел первый замер, после 20 минут – второй, после сорока – третий, после часа – четвертый, и после часа двадцати – пятый. Все тестируемые перед «принятием» проверились – трезвы абсолютно. Да и неудивительно – утро рабочего дня.

Нас ожидало потрясение: канадский прибор, улавливающий у мужиков несчастные 0,01 промилле, на красивую девушку реагировать отказался начисто – истинный джентльмен. Александр Георгиевич объяснил это тем, что ALERT очень четко реагирует в диапазоне 0,5–0,8 промилле (разрешенное содержание алкоголя по канадскому законодательству), а вот ниже 0,5 у него могут быть сбои. К тому же молодой здоровый девичий организм…

Но украинские приборы на молодой здоровый девичий организм плевать хотели.

Для худенького Олега бутылка пива оказалась страшнее моих 60 граммов водки. «Да и несет изо рта от пива больше, чем от водки, – заметил ученый Зеренин, весящий, как вы помните, 140 килограммов. – Я вот стакан водки могу принять, потом сесть за руль и четко знаю, что ни один прибор не покажет». А затем он добавил: «Зря вы, Юрий и Олег, курите в перерывах между замерами – из-за никотина во рту и в легких показания приборов повышаются».

Олег не «протрезвел» от пива и через полтора часа: 0,4 промилле показали приборы.

Юлия уже через час могла сесть за руль: 0,2 промилле.

Ноль три промилле – одна из самых жестких норм в мире. Реально она допускает для мужчины средней комплекции два глотка пива. Но наличие запаха от них заставит инспекторов, да и докторов пойти на все, чтобы лишить вас прав. Не забывайте об этом.

Через полтора часа я сел за руль трезвый как стекло и повез моих товарищей по домам.

Таблица. Сроки определения наличия паров алкоголя в выдыхаемом воздухе[1]

Давно я подбирался к этой теме. Слишком она ответственная и темная: кто-то где-то что-то слышал. Одни говорят, что наркоманам у нас раздолье: кури – не хочу, колись – хоть обколись, никто не прищучит, не то что за алкоголь. Другие же утверждают, что, если инспекторы решили водителя на «травку раскрутить», ничто его не спасет, даже если он этой травки в глаза не видел и близко к ней не подходил.

И долго бы я еще подбирался к этой теме, если бы, проезжая недавно по столице, не увидел такой сюжет: гаишники тормозят подряд все машины, в которых за рулем сидят молодые ребята – от 18 до 25 лет, не старше. Рядом стоит медицинская передвижная лаборатория с красными крестами, и всех молодых туда – на экспертизу, причем на наркотики. Внутрь не заглядывал, но процедуру знаю: там пара человек в белых халатах, водитель писает в баночку, ее опечатывают, проверяемый-подозреваемый расписывается на «опечатке», права изымают до результатов экспертизы.

Остановился, поинтересовался: оказалось, действительно передвижная лаборатория знаменитой в Москве 17-й наркологической больницы, все анализы повезут туда.

Попросил телефончики у двоих ребят из очереди – дали. Я незаметно, но внимательно минут по десять к обоим приглядывался: зрачки, речь, адекватность – нормальные ребята, ведут себя уверенно, посмеиваются даже.

Дней через десять обоим позвонил: у одного нашли в моче так называемые метаболиты, то есть не сам наркотик, а остаточные вещества после употребления наркотика в количестве 70 нанограммов на миллилитр, и у него грядет суд, а у другого – ноль, права вернули.

Тот, у кого нашли, назовем его Кириллом, был возмущен до глубины души: «Ну и что?! Я что, наркоман, что ли, чтобы меня прав лишать на полтора года? Я из Гоа десять дней как вернулся и там, на прощальном банкете, кальян покурил. Десять дней назад! Какое опьянение, где оно?»

Вы знаете, я ему поверил. Возмущенный, я сначала нагрянул в Российский национальный научный центр наркологии, а потом сумел проникнуть в самое страшное место, в ту самую печально известную городскую наркологическую больницу № 17, лаборатория которой проверяет анализы и выносит вердикт.

Говорил я там подолгу и с очень ответственными специалистами, а в ННЦ наркологии – с уже знакомым нам Александром Георгиевичем Зерениным.

Один из руководителей наркологической клинической больницы № 17 говорил со мной охотно, откровенно, но просил его фамилии не упоминать, так как на любое общение со СМИ им нужно получать разрешение, как я понял, столичного департамента здравоохранения, на что у нас, естественно, времени не было.

Но не это же главное. Главное то, что имею вам, друзья-автомобилисты, доложить.

Первое – каждый второй российский тинейджер пробовал «дурь» в том или ином ее виде. Главным образом в виде «травки» или курительных смесей. И каждый пятый – седьмой время от времени в компаниях это употребляет.