– Ребята! – Соломон попытался взять себя в руки и говорить спокойно, чтобы они наконец поняли. – Он загубил ее жизнь. Уничтожил ее репутацию. У нее ничего не было, она жила на своей горе, никого не знала, никто не знал о ее существовании – и вдруг она стала знаменитостью. У нее появился шанс… – Гнев снова завладел им, но Соломон изо всех сил боролся с ним. – Она никогда прежде спиртного в рот не брала. Ни капли.

Мари грустно поглядела на него.

– А он потащил ее в паб. Оттуда – в ночной клуб, где знаменитости тусуются. Использовал ее, чтобы попасть туда. Плевать, что ей нужно, чего она хотела, – все только под себя. Прикатил на выходной в Дублин поразвлечься. Ни разу не догадался позвонить мне. Я бы выручил. Их окружили фотографы, она уже на ногах не стояла, – как он поступил? Потащил ее дальше, на гребаную вечеринку. Позволил, чтобы ее фотографировали, когда она блевала, валилась с ног, когда она вырубилась. Где он был, на хрен? Он обязан был присмотреть за ней. В тот вечер он за нее отвечал.

Но это же Соломон мог бы сказать самому себе. Он за нее отвечал, он сам сознавал это. Он позволил ей уйти и виноват во всем, что произошло. И он хочет избить Рори до полусмерти – за собственное упущение.

– Какого черта я должен это слушать? – раздался вдруг голос Рори, и Соломон, резко обернувшись, оказался лицом к лицу с младшим братом. – Мы в каком веке живем? Она взрослая женщина, Сол, и никто не обязан за ней присматривать.

Соломон сжал кулаки. Выбрал подходящее место на смазливой физиономии Рори – куда нанести первый удар. Не торопился, растягивал удовольствие. Слышал, как проехались по кухонному кафелю ножки стульев – братья и Кара поднялись, тоже приготовились. Встали у него за спиной.

– Рори, – заговорил отец, – ты поступил дурно, и сам это понимаешь. Признай это, извинись перед Соломоном, и покончим с этим. Поступите оба как мужчины.

– Почему вдруг извиняться перед Соломоном? Какое отношение он имеет к Лоре? С ней я готов объясниться.

– Ты к ней и близко не подойдешь, – прорычал Соломон.

– Похоже, и тебе не судьба, – ухмыльнулся Рори.

Они мерили друг друга взглядами.

Рори покосился на сжатый кулак брата.

– Что, надумал меня поколотить? – хмыкнул он, издеваясь.

Соломон припомнил, как мальчишкой младший брат передразнивал дефекты его речи, картавость и заикание. Его обуял уже неконтролируемый гнев, такая ненависть, что он испугался самого себя. Очень хотелось врезать Рори покрепче, только бы не искалечить.

– Немедленно извинись перед Соломоном, Рори! – твердо велела сыну Мари, а ребенком вновь почувствовал себя Соломон.

– Мне правда жаль, – сказал наконец Рори. – Честное слово. Я и думать не думал, что она так напьется. А тебе я не позвонил, потому что она была против.

Сердце резко забилось. Каждым словом Рори умышленно дразнил брата, нарываясь на драку. Но ударь он его сейчас – и все кинутся спасать Рори, а Соломон выйдет обидчиком младшего.

– У нее есть имя.

– Лирохвост, – закатил глаза Рори. – Лирохвост сказала, чтобы я тебе не звонил.

– Ее зовут Лора, – сквозь стиснутые зубы проскрежетал Соломон. – Ты даже имени ее не знаешь, черт тебя дери!

– Я не знал, куда ее везти, – продолжал Рори свое псевдоизвинение. – Она не хотела возвращаться в гостиницу, не могла поехать и в твою квартиру, поскольку вы поссорились и ей пришлось уйти, вот я и подумал, раз добрые люди предлагают помочь, зачем отказываться. На той вечеринке девушки присматривали за ней. Я подумал: с ними она будет в безопасности. Не мог же я предвидеть…

Выражение лица Рори не соответствовало тону его голоса. Братья плотно стояли у Соломона за спиной, он слышал их дыхание.

– Разумеется, никакой проблемы тут и вовсе не было бы, мы же все это понимаем, если бы Соломон не приревновал только из-за того, что я пригласил Лору выпить.

– Остановись, – велела Мари.

– Пожмите друг другу руки, – велел отец.

Рори протянул руку, и Соломон ее принял. Ему хотелось рвануть его на себя и ударить головой в лицо. Разбить подонку нос. Для такого мелкаша рукопожатие у Рори было сильным и крепким. Он давно разработал собственную тактику выживания в большой семье – как привлечь к себе внимание, как оказаться на виду. Но такого, чтобы все на него ополчились, не случалось никогда. И, хотя Рори прикидывался, будто ему все равно, хотя изображал полнейшее хладнокровие, Соломон понимал, что ничего страшнее для Рори быть не может: вся семья выступила против него и заставила извиниться, причем он и сам понимал, что виноват. И вдруг Соломон ощутил прилив радости: пусть Рори думает, будто и на этот раз всех перехитрил, на этот раз всем стала ясна слабость Рори и его неправота. Напряжение чуть-чуть уменьшилось, плечи Соломона слегка распрямились.

Вероятно, Рори почуял, как Соломона отпускает гнев. Понял, что Соломон выиграл эту схватку, – и не выдержал.

– Но в постели она – что надо, – заявил он.

Мари передернуло, отец сердито прикрикнул на Рори. Тот выпустил руку Соломона. Соломон облизал пересохшие губы, сердце сильно билось, атавистические барабаны звали к бою.

И вдруг кулак просвистел в воздухе и врезался в лицо Рори. Рори пошатнулся. И это был кулак не Соломона. Кормака. Старшего брата, самого из них ответственного. Все в изумлении уставились на него, никто не сообразил помочь Рори, который в итоге рухнул наземь, но тут Кормак пронзительно завопил, и все словно очнулись.

– Я палец сломал! – кричал Кормак.

Рори приподнялся, схватился за голову:

– Кто меня треснул в лоб?

Кара умирала со смеху. Подняла фотоаппарат и принялась фотографировать всех участников свары.

Вечером братья и сестра устроились во дворе за круглым садовым столом с изрядным запасом пива. Мать в их сторону и не глядела, наказывая за дурное поведение молчанием, и отец вынужденно солидаризировался с ней, хотя пива ему, конечно, тоже хотелось.

У Кормака рука на перевязи. Два пальца оказались сломаны. Сочетание болеутоляющего с алкоголем превратило его в потеху для всей компании.

Рори устроился подальше от Соломона, на лбу у него вздулась шишка размером с яйцо. Прошла гроза, всюду мокро, они с трудом нашли сухие места, чтобы пристроиться. Одна мысль неотступно терзала Соломона: в самом ли деле Рори переспал с Лорой? Он был почти уверен, что Рори выдумал все ему назло, в очередной раз ткнул в самое больное, – и все же он не мог отделаться от этого вопроса. К счастью, Кара пришла ему на помощь.

– Вообще-то, Рори, если ты действительно переспал с Лорой, тобой может заинтересоваться полиция.

– Что ты несешь? – взвыл младшенький.

– Добровольное согласие. Слыхал про такое? – И Кара пустилась разъяснять: – Женщина должна сказать «да», Рори. Это серьезно. Нормальные мужчины не занимаются сексом с женщиной, которая вырубилась и ничего не соображает. Им важно, чтобы женщина понимала, с кем она и что происходит. Конечно, ты привык к иному, но…

– Заткнись, Кара!

Подмигнув Соломону, она продолжала:

– Мы же все видели фотографии. Весь мир их видел. Она еле волочила ноги. Если ты привел ее на вечеринку и сделал с ней что говоришь, у тебя могут быть неприятности, и серьезные.

Рори оглядел их всех, кроме Соломона:

– Ой, ну ладно. Хорошо. Разумеется, я с ней не спал. Она собственного имени не помнила. Ее всю ночь полоскало.

Огромное облегчение для Соломона. Но тем больнее ему за Лору. Почему она должна была пережить такую ночь – и одна?!

– Но в одном Рори прав, – пробормотал Кормак.

– Поехали! – фыркнул Донал.

– Выслушайте же меня.

Они чуть поутихли.

– Ясно всем, что ты очарован этой молодой женщиной, Соломон. – Ему понадобилось несколько попыток, чтобы выговорить слово «очарован», но Кормак проявил упорство. – Рори поступил неправильно, спору нет, но ты бы так не злился, если бы не твои к ней чувства.

– Кормак Фаллон, местное светило психологии, – попытался отделаться шуточкой Соломон.