– Вранье! Все вранье! – В ярости Соломон стряхнул бумаги со стола Ричи, выскочил из будки и сел в машину.

Барри помахал ему рукой, Ричи пожал плечами: мол, попытка не пытка.

– Свяжитесь с агентством, – настойчиво повторил Ричи, прихлопнув рукой по капоту.

Соломон втопил педаль зажигания и понесся на максимальной скорости, в глазах было красно от ярости.

Наутро Лору разбудил стук в дверь. Саймон сообщил ей, что Кертис уже явился. Она натянула джинсы, футболку и слишком большой кардиган – в него она куталась, словно в поисках защиты. Тот самый кардиган, который Соломон купил ей еще в Корке. Занавесила лицо свежевымытыми волосами, прячась от взглядов, и босиком спустилась на первый этаж.

Кертис сидел в столовой, во главе большого стола. Окна здесь выходили на главные ворота, где собиралась толпа. Приостановившись в дверях, Лора метнула взгляд за окно.

– Сядь, – велел ей Кертис.

– Нас отсюда видно?

Он глянул в сторону окна.

– Теперь ты беспокоишься, как бы тебя не увидели? – Но все же поднялся и задернул шторы.

– Спасибо, – тихо, испуганно поблагодарила она.

– Мы в StarrGaze много для тебя сделали. Приняли тебя, хорошо с тобой обращались, вывели на мировую сцену, свозили в Австралию, платили за твои наряды, прически, проживание. Ни в чем не скупились.

– Я знаю это, и я правда…

Он продолжал, будто и не слышал.

– Нашу программу смотрят целыми семьями. Более 70 % зрителей – в возрасте от 16 до 34 лет. – Он пригвоздил ее взглядом, подчеркивая: пусть усвоит хорошенько. – И мы рассчитываем, что все вы будете строго придерживаться условий контракта, в котором предусмотрено: никоим образом не носить ущерб доброму имени «Поиска звезд» и StarrGaze Entertainment.

Он не давал ей вставить ни слова.

– Мы обсудили ситуацию и пришли к соглашению: мы позволим тебе участвовать в шоу до конца. Пропустим в финал.

Повисла пауза. Лора взглянула на него, расширив в изумлении глаза. Ей в голову не приходило, что ее могут выгнать из шоу.

Он смотрел на нее, словно ожидая какой-то реакции.

– Спасибо! – прошептала Лора, чувствуя, как сжимается горло. Ей оказали великую милость, а она даже не знала, что в этом нуждается.

– На здоровье, – сурово ответил он. – Тебе теперь трудно придется. Многих снова настроить в свою пользу, мнение многих нужно изменить.

Лора кивнула. Голова шла кругом.

Кертис поднялся и заговорил так размеренно, словно заучил и отрепетировал заранее написанные слова:

– Мы проявим понимание. В твоей жизни произошли существенные перемены, к которым затруднительно адаптироваться. «Поиск звезд» может предоставить квалифицированного психотерапевта. Я рекомендую тебе встретиться с ним. Если желаешь, мы назначим дату.

Лора представила себе откровенную беседу еще с кем-то из «Поиска звезд». Едва ли это пойдет на пользу. Переживать все заново – нет, ей хотелось забыть это как страшный сон.

Она покачала головой.

– Если твое мнение изменится, сообщи куратору. Рекомендую ни с кем не вступать в общение до финала. Никаких интервью. Это не просто пожелание – это безусловное требование «Поиска звезд».

– Хорошо. – Она кашлянула и уточнила: – А как же документальный фильм? Джек собирался поговорить с…

– Со студией «Свежее дыхание»? Ваши отношения с этой студией прекращены.

Окончательный приговор. Обжалованию не подлежит.

Слезы щипали глаза. Значит, все это происходит на самом деле. Сказано и подтверждено. Вот теперь она по-настоящему рассталась с Соломоном, и это надрывает ей сердце. Она не смеет спросить, отвергли ее Бо и Соломон из-за ночных похождений или Кертис попросту настоял на своем. Но и оплакивая утрату, она скорее рада, что укрылась здесь от Соломона, – она не могла бы посмотреть ему в глаза. Нет смысла уговаривать себя, что газеты могли и не попасться ему на глаза. Нельзя прятаться от правды: на этих же фотографиях и его брат, их увидит вся семья Соломона, его друзья, его славные соседи, с которыми она познакомилась на дне рождении Мари. Все эти люди, которые были так к ней добры, увидят, во что она превратилась.

На пороге Кертис помедлил, словно ему что-то еще пришло в голову, словно его сердце – есть ли у него сердце? – смягчилось. Лора замерла: неужели он передумал и сейчас скажет, что ей можно повидать Соломона? Или, наоборот, все-таки выкинет ее из шоу?

– Это будет опубликовано через несколько дней. Я заранее получил черновой экземпляр, чтобы ты прочла и имела возможность ответить.

Он положил на стол большой коричневый конверт и ушел.

Она уставилась на конверт, кровь грохотала в ушах.

В дверь постучали. Лора обернулась. Дверь открылась, но никто не вошел. Потом в комнату заглянуло лицо – но не лицо человека. Это была Мейбл, кукла Алана-чревовещателя. Сам Алан где-то прятался.

Мейбл откашлялась.

– Привет, Мейбл, – улыбнулась Лора.

– Алан спрашивает, не хочет ли Лирохвост чая. Лирохвост не ела со вчерашнего вечера, я слышала, как она приехала. Алан заварил чай.

– Спасибо, Мейбл, – улыбнулась Лора. – Ты очень добра. И зови меня по имени, Лорой.

– Хорошо, Лора, – застенчиво просюсюкала кукла, и Лора засмеялась. Кукла не умела краснеть и все же казалась живой – Алан так ловко управлял ее лицом, что Мейбл превращалась в реального человека.

Следом за Мейбл просунул голову в комнату и Алан. Он нравился Лоре. Они прослушивались в один и тот же день. Это был приятный человек. Своеобразный: в сорок лет он жил с родителями и вкладывал все деньги в Мейбл. У него было доброе сердце и несомненный талант.

– Поздравляю, Алан! Рада, что ты прошел в финал. Я вчера пропустила шоу.

Ей стало стыдно. Как она забыла включить телевизор – ведь это состязание так важно для других участников! Опять ее чудовищный эгоизм дал себе волю.

– Спасибо. Никак не оклемаюсь. Мейбл уговорила меня выпить бутылку «Джеймсона», чтобы отпраздновать.

Лора снова засмеялась.

– Мейбл говорит, ты просила звать тебя Лорой. Мне тоже можно?

– Конечно.

Он вошел в комнату чуть ли не на цыпочках, словно в запретное помещение. Он всюду держался так, словно боялся помешать, словно его могли выгнать, – но стоило ему надеть на руку Мейбл, и он преображался, становился остроумен, очарователен, даже проказлив. Мейбл была способна произнести вслух такое, о чем Алан, казалось Лоре, не мог и помыслить. От них обоих людям была только радость.

– Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал он.

Она отвела глаза, чтобы он не увидел слез.

– Дурак ты, дурак, до слез ее довел, – возмутилась Мейбл.

Лора засмеялась.

– Зато ты ее рассмешила, – сказал Алан своей кукле.

– Что бы ты без меня делал! – ответила кукла.

Лора утерла глаза.

Алан сел рядом с ней.

– Мне так стыдно, Алан. В глаза никому не могу смотреть.

– Нечего стыдиться. У всех случаются такие ночки.

Лора покосилась на него.

– Допустим, не у меня. Но у Мейбл точно были.

Мейбл так глянула на своего создателя, что Лора не удержалась от смеха.

– Слушай, мы все в одной лодке. Конечно, кое-кто…

– Элис, – вставила Мейбл.

– …воспринимает это как состязание. Каждый за себя, и все против всех. Я так не хочу. Я соревнуюсь только с самим собой. Всегда. Важно только показать все, на что мы способны.

– И я тоже, – подхватила Мейбл.

– И ты тоже, Мейбл. Эта история изменит нашу жизнь. Вчера меня узнали в аптеке. Я зашел купить «Пед-Эгг». Знаешь, что это?

Она покачала головой.

– Набор для педикюра.

– Сексуальненько, – протянула Мейбл.

– Да уж, – кивнул Алан. – И под разговор о «Пед-Эгг» у меня впервые попросили автограф.

Лора уже сгибалась от смеха.

– Понятное дело, с тобой мне не сравниться, но и на меня набрасываются, а ты – главная мишень. Двести миллионов человек жаждут узнать о тебе все подробности. – Он пожал плечами. – Так задай им жару.