– Не передразнивает. Она… она учится. Новые звуки. Она… – Он оглянулся на Лору, но та смотрела на него с усмешкой, словно если над кем и подшутили, то над ним.

– Ладно, если что-то еще понадобится, зовите. Пока что побыстрее доставлю на кухню этот заказ. – И она ухмыльнулась Рейчел.

Лора не могла сдержаться. Она так точно повторила «побыствее», что Рейчел едва сдержала нервный смех.

– Перестань! – тихо попросила Бо.

– Знаю, знаю, но не могу удержаться, простите, – очень серьезно ответила Рейчел и тут же прыснула, и так у нее и чередовались смех и серьезное выражение лица, словно доктор Джекил и мистер Хайд.

Официантка отошла от стола, недоумевая, то ли дурочку привели на завтрак, то ли все-таки издеваются.

– Плюнет тебе в капучино, – предупредил Соломон, намазывая маслом тост.

– Почему вы засмеялись? – спросила Рейчел Лора.

– Не удержалась. – Она салфеткой утерла вспотевший лоб. – Со мной такое бывает в самые неподходящие моменты. С детства. Хуже всего на похоронах.

– Вы смеетесь на похоронах? – улыбнулась Лора.

– Всякий раз.

– И когда Тома хоронили?

Рейчел мрачно глянула на нее.

– Ага.

Соломон покачал головой:

– А почему вы смеялись? – допытывалась Лора, широко раскрывая любопытные глаза. Нисколько не обиделась на то, что Рейчел смеялась на похоронах ее отца.

– Бриджет пукнула, – пояснила Рейчел.

– Ну полно же, – покачал головой Соломон.

– Рейчел! – с отвращением одернула ее Бо.

– Лора задала вопрос, и я стараюсь честно ответить. Я сидела у нее за спиной. Когда Бриджет встала, чтобы опуститься на колени, послышался негромкий выстрел. – Рейчел изобразила, и Лора в точности повторила этот звук, отчего Рейчел расхохоталась еще громче.

Бо и Соломон вопреки рассудку присоединились к ним.

– Это называется «ротацизм», – сказал Соломон, когда смех смолк. – Или, наоборот, «деротацизм».

– Ты о чем? – удивилась Бо. Она уже уткнулась в телефон, проверяя почту.

– Картавость как у официантки. Я тоже в детстве не выговаривал «р», – пояснил он, обращаясь главным образом к Лоре.

Бо удивленно подняла глаза.

– Мне ты никогда об этом не говорил.

Соломон пожал плечами, чуть покраснел, вспоминая.

– Меня до семи лет водили к логопеду, пока не исправили. Братья никогда не дадут мне об этом забыть. Моего брата Рори в семье так и зовут – Вовви.

– А я-то гадала, почему его так зовут, – рассмеялась Бо. – Думала, потому что он младшенький.

– Вот именно. Мой маленький Вовви, – подтвердил Соломон, и захохотали уже все.

Вдруг заурчала, кипятя молоко, кофейная машина. Лора подскочила, огляделась в поисках источника звука, уже повторяя его.

– Что это? – тихо спросила Бо.

– Молоко процеживается, перколяция, – пояснила Рейчел.

– Вот это да! – Бо торопливо записывала звук на телефон.

За соседним столом доедала завтрак семья, двое детей так рты и разинули.

– Нельзя так смотреть, – тихо предупредила их мать, но сама поверх чашки внимательно следила за Лорой.

Соломон подавил желание сообщить им, что с Лорой все в порядке.

– Кофейная машина, – сказал он, наклоняясь и кладя руку на плечо Лоре, надеясь ее этим успокоить.

Она оглянулась – зрачки расширены, паника.

Соломон указал ей на машину за стойкой в дальнем конце зала:

– Вон кофейная машина. Кипятит молоко, чтобы добавить в латте или капучино.

Она присмотрелась, снова повторила тот звук, приладилась к нему и отвернулась. Дети за соседним столиком тоже успокоились и воткнулись в компьютерную игру.

Лора вдруг заметила их тоже, начала воспроизводить звук планшета, писки и выстрелы. Мальчик отложил игрушку и, встав коленями на стул, положил подбородок на спинку, пристально разглядывая Лору. Она улыбнулась ему, и он поспешно уселся. Мать велела обоим выключить звук.

Вернулась официантка с подносом. Ирландский завтрак для Соломона и Рейчел, грейпфрут для Бо, которая даже его не заметила, продолжая записывать Лору на телефон. Лоре досталось два яйца вкрутую.

Молча каждый вгрызся в свою еду, но тут Лора, осмотрев тарелку Рейчел, повторила слова официантки – «навезка от Вафевти» – так точно и так невинно, так явно не желая передразнить или обидеть, что они, не выдержав, засмеялись снова.

– Думаю, правильнее было бы мне поехать с вами в Голуэй, – спохватилась вдруг Бо, когда они выписались из гостиницы.

Лора помогала Рейчел паковать сумки в машину, Сол и Бо на минуту остались вдвоем возле стойки администратора.

– Впервые ты надумала повидаться с моей семьей, – сказал он шутливо, но ведь так оно и было на самом деле. Теперь, когда Лоры не было рядом, он позволил себе потрепать Бо по волосам.

Она улыбнулась, заглянула ему в лицо, обхватила руками за талию.

– Твоя семья возненавидела меня с первого взгляда.

– Про ненависть – это ты чересчур. – Он быстро клюнул ее в щеку. – Моей семье ты не приглянулась, это да.

– Тебе следовало солгать и уверить меня, будто они меня обожают.

– Обожать – тоже чересчур.

Они улыбнулись друг другу.

– Нам с тобой предстоит что-то замечательное, Сол!

– Это так романтично, Бо! – передразнил он ее мечтательный тон, прекрасно понимая, что речь не о любви, а о будущем фильме.

Она засмеялась.

– Думаю, надо бы снять эту поездку в Голуэй. Как Лора впервые выходит в мир. Нельзя это упускать. Как и то, что сегодня было за завтраком – это же клад. Невероятное разнообразие звуков, охренеть!

– Ты прекрасно знаешь, почему мы не можем это снимать, – пожал он плечами и отстранился, профессиональная неуемность Бо вдруг стала ему неприятна. – Мы не готовы. Рейчел должна побывать дома, ты – прочесть свою суперлекцию. Блудный студент возвращается в родной университет.

Она застонала.

– Если б не лекция, я бы поехала с тобой.

– Помнится, ты специально выбрала дату, чтобы совпала с маминым юбилеем.

– Правда.

– Карма – такая сука.

Снова Бо рассмеялась.

– Просто я плохо выдерживаю все эти семейные дела. У меня была ущербная в социальном отношении семья ровно из четырех человек. А когда все обнимаются-целуются-поют-и-танцуют и каждому непременно отводят минуту славы, я нервничать начинаю.

У Соломона трое братьев и сестра, все они соберутся на выходные в родительском доме, кто с подругой, а кто уже с женами, детьми. И без счета дядей и теток и двоюродных братьев-сестер, не говоря уж о сумасшедших соседях и тех, кто заглядывал на вечеринку случайно – проходил или проезжал мимо и вдруг слышал музыку. Да, у них шумно, непривычному человеку тяжело, а Бо не из тех, кто может выдержать два-три дня выходных, когда ее постоянно подначивают. Но и ему приходилось нелегко в пригородном доме ее родителей. Слишком тихо, а когда заговорят, следят за каждым словом, вежливость и еще раз вежливость. В семье Соломона обсуждали все, схватывались по поводу политики, новостей, спорта, не забывали и посплетничать насчет соседей. Его близкие не переносили молчания. Пауза годится лишь для нагнетания драматического эффекта в рассказе. Молчание надо во что бы то ни стало разогнать – для того людям и даны слова, музыка и песни.

Но, по правде говоря, Соломона отсутствие Бо на юбилее вполне устраивает. Ему без нее будет проще. Точнее – было бы, но теперь с ним едет Лора.

– Не думаю, что Лора кардинально изменится к понедельнику, когда мы начнем съемки. И звуки останутся при ней, – подбодрил он.

– Уверен?

– Да. Это часть ее существа.

– Может быть, мы могли бы найти ей врача. Засняли бы и процесс исцеления. – Бо уже снова вернулась в привычную роль продюсера. – Как переход к новой жизни. Столько возможностей, как подступиться к этому фильму! Надо мне сесть и во всем разобраться.

– Зачем же ей избавляться от звуков? – удивился Соломон.

Бо с не меньшим удивлением покосилась на него.

Соломон услышал шаги Рейчел. Бо торопливо поцеловала его и отошла.