Верните девушку, иначе будет худо!

Я был сыт по горло этим поэтичным боровом. Кроме того, меня лучше не пугать, не имея на то достаточных оснований, а Хамо был безоружен. Поэтому я сунул дуло винтовки ему между глаз, чтобы он увидел размер отверстия, и прочел собственное стихотворение:

Заткнись, урод, пока твои мозги

Не разлетелись вдребезги.

Боров затрясся и застонал от страха. Я с гордостью взглянул на Рэчел:

– Ну как, хорошо у меня получилось?

Она покачала головой и пробормотала что-то вроде “нетрадиционный раешник”.

Еще один неизвестный мне поэтический термин.

Когда мы вернулись, Сангинариус нас радостно приветствовал:

– Отличная работа, солдаты! Ваша миссия закончилась полным успехом. Пленная освобождена – ее нашли блуждающей по улицам. Теперь она уже вернулась в объятия любящих и благодарных родителей, а мой враг Пазузу посрамлен в глазах шести гангстерских семейств.

Мне не хотелось нарываться на неприятности, но я все же спросил:

– Полагаю, с нашей стороны было бы слишком большой вольностью просить благодарности у нашего командующего?

Просто невероятно, как быстро улыбка исчезла с его лица.

– А каково официальное выражение этой благодарности? – осведомился он.

Я постарался говорить на его языке:

– Секретная информация о событиях, послуживших причиной покушения на жизнь ваших подчиненных, сэр!

Ему явно понравилось это “сэр”, но, видимо, этого было недостаточно.

– Как ты сам сказал, солдат, этот материал засекречен и выдается по необходимости. В твоем случае такой необходимости нет.

– Другими словами, вы не знаете, почемуони решили вычистить нас, – заявила Рэчел.

Демон сурово выпрямился, нависая над ней.

– Эта информация не имеет отношения к нашим текущим задачам.

– Но не к нашим, генерал. – В ее голосе проскальзывали едва заметные саркастические нотки. – Стало быть, вы утверждаете, что мы ничего не получим за проделанную работу?

– Вы получите то, что получает каждый солдат: удовлетворение от сознания хорошо выполненного долга.

– Солдаты чувствуют удовлетворение, выполняя свой долг перед Богом и своей страной, а не перед демоном с задницей вместо физиономии!

Мне показалось, что Рэчел заходит слишком далеко. В конце концов, подручные Сангинариуса по-прежнему держали нас на прицеле и могли прикончить в мгновение ока.

– Ну хорошо, – буркнул Сангинариус. – Вы также сохраняете свою жизнь. Это вас удовлетворяет? Если нет, так и скажите. Мне стоит лишь отдать приказ…

Рэчел открыла рот, но я перебил ее:

– Мы были счастливы служить вам, сэр! Просим разрешения на увольнительную!

– Просьба удовлетворяется, солдат.

Я взял Рэчел за руку, и мы вышли обратно той же дорогой, какой пришли. Она было потянула меня назад, но я прошептал:

– Ты хочешь, чтобы нас прикончили? Давай уберемся отсюда.

– Дьявольщина! – в ярости простонала она.

– Не буди лиха, пока оно спит.

Мы вышли на улицу, оказавшись вне досягаемости Сангинариуса и своры его демонов.

– Что дальше? – спросил я.

– Меня тошнит от поручений этих ублюдков, изображающих из себя Бог весть что! Мы спускались в Преисподнюю, Гидеон! Дважды! Сначала ради демона, который корчит из себя Аль Капоне, а второй раз ради пародийного воплощения генерала Паттона! А в результате мы знаем не больше, чем раньше. С меня достаточно монстров: я хочу связаться с ОИР.

– Каким образом?

– Не знаю. Хотя бы просто позвонить им, назвать наши имена и сказать, что мы хотим узнать, в чем дело.

– Но если Десница по-прежнему охотится за нами – а у нас нет причин в этом сомневаться, – то нас выследят за несколько секунд. Они схватят нас, Рэчел.

– Давай найдем платный узел связи и оставим автомобиль со включенным двигателем. Мы сможем уехать при первых признаках тревоги.

Конечно, это было опасно, но что еще мы могли сделать?

– Хорошо. Поехали.

Через несколько кварталов мы обнаружили работающий аппарат. Я воспользовался своей кредиткой, чтобы на том конце линии поняли, что это на самом деле мы, и набрал код штаб-квартиры ОИР. Компьютерный голос приветствовал нас именем императора.

– Это Гидеон Эшанти и Рэчел Брак, – сказал я. – Мы хотим…

Голос перебил меня. Коммутатор успел передать имена в архив и получил назад информацию.

– Гидеон Эшанти и Рэчел Брак умерли.

– Мы не умерли. Вы можете узнать это по отпечатку моего голоса.

– Повторяю: Эшанти и Брак умерли.

– Хорошо, пусть будет так. Но если предположить, что они живы – в гипотетическом алгоритме, – каков будет их статус?

На этот раз задержки с ответом не последовало.

– Они враги Бога и государства, подлежащие немедленному уничтожению.

– По чьему приказу?

На этот раз пауза была длиннее: секунды три-четыре.

– По прямому указанию императора Солейна Солюкса.

“Боже, – подумал я, – по прямому приказу императора!”

– А в чем заключалось их преступление?

– Нарушение Закона об Искусственных Реальностях, Экстраноуменальном Дизайне…

Я отключил связь. Дальше шел тот же треп, о котором нам говорил Фрэнк Джерси.

Мы подбежали к автомобилю и быстро отъехали прочь. Через два квартала мы увидели патрульную машину Десницы с воющей сиреной, направлявшуюся к тому месту, которое мы только что покинули.

Некоторое время мы бесцельно ехали вперед.

– Давай встретимся с Грациеллой, – наконец предложила Рэчел.

Грациелла Флинн была нашей коллегой и ближайшей подругой Рэчел.

– Зачем? Ты же слышала: приказ исходит лично от императора, а не от какого-нибудь чиновника среднего уровня. Что может сделать для нас Грациелла, будь она хоть сто раз твоей подругой?

Рэчел едва удалось овладеть своим голосом:

– Я… хочу поговорить с ней. Понять, что еще не весь мир перевернулся вверх тормашками, что кто-то еще верит в меня – в того человека, которым я была раньше.

Время подходило к ленчу, а в хорошую погоду Грациелла предпочитала есть на свежем воздухе. Штаб-квартира ОИР располагалась на месте бывшего Музея авиации и космонавтики, закрытого много лет назад из-за технологических прегрешений перед Богом и государством. Грациеллу обычно можно было найти на одной из скамеек в саду Священных Скульптур.

Мы припарковались на авеню Независимости и пошли пешком, склонив головы, словно в молитве. Грациелла сидела в одиночестве и ела сандвич на скамейке возле статуи, изображавшей апофеоз Святого Ньютона. Рэчел медленно направилась к ней, в то время как я оставался немного позади.

– Грациелла! – позвала она, остановившись в нескольких ярдах от подруги.

Та подняла голову и машинально улыбнулась. Затем, внезапно сообразив, кто к ней обратился, побледнела как полотно. Сандвич выпал у нее из рук, когда она выпрямилась во весь рост и закричала пронзительным голосом:

– Враг Десницы и Господа! – Ее палец указывал прямо на Рэчел.

У меня появилось странное ощущение, что нам вряд ли стоит рассчитывать на помощь Грациеллы.

Люди уже начали поворачиваться в нашу сторону. Несколько мужчин и женщин двинулись наперерез Рэчел, когда она попятилась ко мне. Тогда она выхватила “авенджер”, и их как ветром сдуло. Обычно госслужащие не торопятся стать мучениками за веру. Хотя мы обладали знаниями о Преисподней из первых рук, никому из живущих еще не приходилось видеть Рай.

– Беги, Рэчел! – завопил я.

Она метнулась ко мне. Я схватил ее за руку, и мы побежали по 7-й улице. За нашей спиной заливались свистки. Оставалось лишь надеяться, что до выстрелов дело не дойдет.

Когда мы садились в машину, к свисткам присоединился тяжелый топот шагов. Я включил зажигание, вдавил педаль газа, и мы помчались. Я сворачивал во все знакомые и незнакомые переулки; минут через пятнадцать мы припарковались в темной аллее неподалеку от перекрестка 10-й и М-стрит.