Он кивнул:

– Отлично. Кэт удалось выяснить, что главный компьютер, генерирующий код Преисподней, расположен в большом секретном зале под Пентагоном. Туда ведут несколько подземных ходов, но все они чертовски хорошо охраняются. Однако сам зал расположен прямо под пентагоновской часовней, а это одно из немногих мест, открытых для публики.

– Солейн Солюкс часто молится там, в одиночестве, – напомнил Том. – Когда он там, часовня наглухо запирается. В пол часовни вмуровано несколько гробниц; там похоронены самые преданные члены Десницы.

– Да, – согласился Дерек. – Это их награда, кроме вечной жизни, обещанной хозяином. Согласно нашей информации, одна из гробниц – предположительно гробница покойного министра правоверия Джеймса Робертсона – фальшивая. Вероятно, там находится личный вход императора в компьютерный зал Преисподней.

– Попробуем проникнуть оттуда? – спросил я.

– Это наш единственный шанс.

– Остальная часть плана зависит от того, сможем ли мы доставить Джереми в сердце Преисподней, – сказала Эрин Барр.

– Джереми? – изумился я. – Прошу прощения, но он вряд ли годен для боевой операции.

– Поэтому мы с тобой будем сопровождать его, – с улыбкой пояснил Дерек. – Мы доставим его на место, а он сделает остальное.

– Когда Джереми приступит к работе, вы свяжетесь с нами, – добавила женщина-сенатор. – Расчет времени имеет решающее значение: ведь мы собираемся захватить радио- и телестудию “Божьего Гласа”.

– “Божьего Гласа”?

Она кивнула:

– Не обязательно свергать правительство насильственным путем. Люди сами это сделают, но сперва они должны понять, какой ложью их кормили все эти годы. Если это случится, против Солюкса восстанут не только люди на улицах, но и некоторые из высших чиновников.

– И все это зависит от того, сможем ли мы сокрушить Преисподнюю, – заключил я.

– Совершенно верно, Гидеон. Поэтому, пока вы будете разрабатывать план диверсии, остальные начнут готовиться к эвакуации. Но учтите: чем дольше мы будем ждать, тем больше времени дадим Солюксу для подготовки. Он уже знает о поражении своего виртуального Сатаны; в конце концов, в тот момент он мог быть лично подключен к Преисподней. Хотелось бы, чтобы вы проникли в Пентагон ранним утром, – тогда все, кто собирается на работу и смотрит новости, узнают правду.

Я взглянул на старинные механические часы, висевшие на стене. До рассвета оставалось четыре часа.

– Какой сегодня день? – Я совершенно потерял счет времени.

– Воскресенье, – ответила Эрин Барр.

– Как мы проникнем туда? – спросил я у Дерека.

Совещание проходило в маленьком кабинете. Мы с Дереком пили крепкий кофе, а Джереми опрокидывал одну бутылочку колы за другой – настоящие враги государства и общества.

– Мы проедем на автомобиле, а в багажнике будет лежать все необходимое: взрывчатка, оружие и так далее. Никто не станет нас проверять.

– Чушь! – фыркнул я.

– Ничего подобного. Мы превратимся в двух полковников и одного лейтенанта Армии Господней. Проверив наши кодовые номера, они не осмелятся обыскать нас. Как известно, в Пентагоне очень строго с субординацией. Наши агенты знают точный график въезда и выезда служебного транспорта; автомобиль с офицерами, приблизительно отвечающими нашему описанию, должен вернуться в Пентагон к рассвету. Наши люди уже сидят в их машине и готовы подогнать ее к указанному месту.

– Ты хочешь сказать, что они не поднимут шум, обнаружив пропажу? – обеспокоен но спросил я.

– Нет, поскольку они находятся в борделе для гомосексуалистов. Если об этом станет известно, их карьере придет конец.

Я кивнул, пытаясь удержаться от улыбки. Теперь, после гибели Рэчел, мне не хотелось улыбаться, но мысль о сведении счетов все же доставляла огромное удовольствие. Если нам удастся проникнуть в Пентагон, я полной мерой отплачу за смерть Рэчел.

Я объяснил свой план действий Дереку и Джереми, и они согласились с ним. Когда прибыл пентагоновский штабной автомобиль, мы отправились нанести один короткий визит.

Автомобиль стоял в темном переулке неподалеку от Калорама-Хейтс. К этому времени мы уже облачились в офицерские мундиры, которые сидели на нас довольно неплохо. Я не спрашивал, откуда они взялись, хотя заметил бурое пятно на воротнике своего кителя. Мы промчались по тоннелю со включенной мигалкой и фарами и остановились у другого конца тоннеля, где бойцы Фронта передали нам офицерские коды и пропуск для автомобиля.

В “Интерфейс” я зашел один, оставив китель и галстук в салоне. Одного вида полковника Армии Господней, входящего в паб, в некоторых местах было достаточно, чтобы спровоцировать стрельбу.

– Я не знал, смогу ли застать тебя здесь, – обратился я к Цинне Стоун. Кроме них с барменом, в пабе никого не было.

– Я всегда здесь, мой дорогой Гидеон. Куда же еще я могу пойти? В чем дело, устал от своей леди? Кажется, её зовут Рэчел, не так ли?

– Звали. – Я посмотрел ей прямо в глаза. – Теперь она умерла.

Запрограммированное сонное выражение исчезло с голограммы лица Цинны, сменившись озабоченностью.

– Десница?

– Она сражалась с ними. Я собираюсь отомстить – за нее и за себя.

– Отомсти и за меня тоже, – с горечью сказала она.

– Да. С твоей помощью. Ты говорила, что у тебя есть доступ к взрывчатым веществам. Мне понадобятся несколько вещичек. Где ты хранишь свой товар?

– Наверху. Но там только небольшие устройства; тяжелое снаряжение спрятано в гараже. Что тебе нужно?

– Газовая бомба. Маленькая, но мощная, для очистки большого помещения.

– Высота потолка?

– Не более двадцати футов.

– Я дам максимальное горизонтальное распространение. Упаковка?

– Пакетного типа.

– Газ смертельный или усыпляющий?

– Усыпляющий. Чем дольше, тем лучше.

– Никаких проблем. Что еще?

– Четыре заряда с направленным выбросом.

– Компрессионных?

– Предпочтительно. Я собираюсь взрывать камень толщиной около восьми дюймов.

Цинна кивнула и поднялась наверх. Через пятнадцать минут она вернулась с небольшой картонной коробкой в руках.

– Я упаковала их, так безопаснее. Там же пакет с газовой бомбой. Вот маркер, чтобы написать адрес. Бомба срабатывает, если вскрыть пакет с любого конца. В радиусе сорока метров все вырубаются через тридцать секунд и приходят в себя минимум через два часа. Достаточно?

– Более чем достаточно. Спасибо, Цинна.

– Не за что. Послушай, если тебе когда-нибудь захочется… поговорить о Рэчел или о старых временах, то меня всегда можно найти здесь, понимаешь? Ничего больше… впрочем, я все равно не способна на большее. – Она улыбнулась. – Старые добрые времена – это все, что у меня осталось.

– Ты была потрясающей женщиной, Цинна. И осталась такой же.

Она поцеловала меня в щеку. Поцелуй был прохладным и призрачным, словно дыхание осеннего ветерка. Это заставило меня вспомнить о Рэчел, и Цинна ощутила мое горе.

– Сделай это, Гидеон, – прошептала она. – Просто сделай это.

Вернувшись в автомобиль, я сунул коробку под сиденье, и мы поехали в Пентагон. Было еще темно, когда мы подъехали к пропускному пункту. Пока охрана проверяла наши коды, мы напустили на себя устало-снисходительный вид, что было совсем нетрудно. После отмашки мы объехали здание с западной стороны, воспользовавшись кодом, чтобы попасть на подземную автостоянку.

Мне показалось, что я уже бывал здесь раньше. Припарковав автомобиль, я понял, откуда появилось ощущение: это был тот самый гараж, где Томас Меакулп встречался с нами в обличье Глубокой Глотки.

Дерек вытащил коробку из-под сиденья и открыл ее. Газовая бомба была завернута в плотную коричневую бумагу и выглядела как пакет с лазерными дисками. Я достал маркер и написал: “Miraculum Sepulcrum – новый код – ввести немедленно”. Потом передал пакет Джереми.

– Отнеси это в любую комнату пневматической почты, они здесь повсюду. Передай служащему и сразу же иди в часовню, к северо-восточной секции.