Самец хотел уж было вступиться за свою пассию, но самка быстро вскочила на лапы, что-то ему рыкнула и бросилась на обидчицу. Град энергетических зарядов поумерил ее пыл. Однако нелюдь была готова к ним и отбила каждый удар. Но шерсть на передних лапах подпалила.

Под непрекращающимся обстрелом оборотень медленно продвигалась вперед. Подлинный страх отражался на лице Хлои. Ее сильнейшее оружие не справлялось, и девушка не знала, что делать. В этой ситуации она решилась на отчаянный шаг.

Подавшись вперед, она замахнулась мечом так, что едва не вывернула руку, и сильно ударила, намереваясь проткнуть противнице сердце. К счастью не смогла. Нелюдь, схватившись за лезвие, выдернула меч из рук моей ученицы и закинула его в ближайшие кусты.

Хлоя оказалась в безвыходном положении. Глаза оборотня победно сверкнули, она занесла лапу...

Молниеносный прыжок, и я приземлился в нескольких метрах от поверженного монстра. Волчья голова весело покатилась в сторону ошарашенного самца, а обезглавленная самка, фонтанируя кровью, заливала мою дрожащую от ужаса ученицу.

-Ну и чем ты тут занималась? - принялся я отчитывать девушку,- Ты хочешь постичь мое ремесло, при том совершенно не смотришь на придорожные столбы! А на них, между прочим, часто вешают листовки с наградами. Если бы ты была внимательнее, то знала бы, что начальник стражи в Виретоне платит по пять золотых за голову каждого из них, - кивком головы я указал на оборотней. - Из-за тебя мы чуть не лишились жалования. Убей ты суку ударом в сердце, чтобы мы делали? Если принесем человеческую голову, нас самих в тюрьму кинут,- Хлоя стояла, раскрыв рот, и пялилась на меня. - Ладно,- смилостивился я,- найди свой меч. Голова второго - твоя.

Она лихорадочно закивала и побежала искать оружие. Я повернулся к оборотню. Самец не отводил взгляда от останков своей возлюбленной. От той, что сопровождала его всегда и везде, неважно в человеческом они были обличии или в волчьем. Он тяжело дышал, взгляд монстра капля за каплей наливался кровью. Наконец бочка его страданий заполнилась доверху. Оборотень задрал морду к небу и воем, преисполненным отчаянья и боли, громко завыл.

-Не переживай,- успокоил я его,- скоро ты отправишься в след за ней.

Он резко опустил голову и уставился на меня. Ярость, которая его распирала, была настолько сильной, что, казалось, скоро разорвет беднягу. Не желая ее сдерживать, нелюдь бросился в атаку.

Его движения мне казались чрезвычайно медлительными. Легко и непринужденно я уходил от каждого выпада, развлекая себя тем, что после каждого неудачного удара противника, я оставлял на его шкуре неглубокие порезы. Схватка со столь слабым оборотнем представлялась мне не сложнее утренней прогулки по саду. Главной трудностью в ней было не убить врага раньше времени.

Краем глаза я уловил какое-то движение в кустах - Хлоя нашла меч. Ну наконец-то! А то я уже начал скучать. Увернувшись от очередного удара, я, поднырнув под лапой нелюдя, пронзил его брюхо своим клинком и, навалившись на противника всем весом, сбил того с ног. Вогнав меч по самую рукоять, я пригвоздил захлебывающегося собственной кровью врага к земле.

-Шевелись, Хлодвиг,- крикнул я. - Не забывай, посторонний видел тебя без капюшона, так что если не отрубишь ему голову, я отрублю тебе волосы.

Моя речь подействовала на нее и через несколько мгновений, девушка вся в крови самки  стояла рядом со мной, занося меч для удара. Оборотень одарил нас злобным взглядом и устало закрыл глаза.

-Руби!- скомандовал я, но Хлоя колебалась. - Руби, если хочешь продолжить обучение у меня.

Она зажмурилась и ударила. Монстр вскрикнул. Меч только наполовину вошел в горло нелюдя. Оборотень пока еще был жив. Нужно поторапливаться:

-Открой глаза и руби! Руби!

Хлоя последовала моему приказу и нанесла еще два судорожных удара. Девушка успела как раз вовремя. Оборотень умер от обезглавливания.

-Всегда смотри на того, кого лишаешь жизни,- напутственно произнес я. - А теперь иди, смой с себя кровь, собери головы, возвращайся в лагерь и ложись спать. Я разбужу тебя, когда придет твой черед дежурить.

Примечание

[1] Здесь - длинный просторный плащ, надеваемый поверх доспехов для их защиты от солнца, пыли и ржавчины. Обычно представляет собой свернутый пополам кусок ткани с отверстием для головы на месте сгиба.

[2] Здесь - полуприлегающая верхняя одежда, обычно доходящая до середины бедра и застегивающаяся на пуговицы.

С самого утра было пасмурно, изредка маленькие холодные капли падали с неба. Но полноценный дождь, несмотря на  усилия ветра согнать все свинцовые тучи в одну большую монолитную субстанцию, так и не начался.

Мы молча ехали по оживленному тракту. Взад-вперед шныряли груженые повозки и торопливые всадники. Впереди уже некоторое время виднелись могучие каменные врата Виретона.

-Заедем в город по-отдельности,- произнес я. - Сначала я, через пять минут ты. Сдашь наши трофеи начальнику стражи и остановишься в трактире «Танцующий леший». Помни, чтобы ни случилось - мы не знакомы. Когда придет время покинуть Виретон, я дам тебе знак. И не забывай, что ты - Хлодвиг. Все понял?

-Да, Учитель, - кивнула она и, помешкав пару мгновений, робко спросила. - Но зачем это? Я опять буду приманкой?

-Нет,- усмехнулся я,- не в этот раз. Воспринимай происходящее как урок самостоятельности. Не более того.

Сказав это, я припустил Бертильду, оставляя Хлою плестись сзади.

Торговый город встретил меня шумом, гамом и бешеной суетой. Кроме того в Виретоне отвратительно смердело. Запахи помоев, подгнивших овощей и фруктов, экскрементов, учтиво оставленных лошадками да бездомными дворнягами, и застоявшегося пота смешались в раздирающий мой чувствительный нос унисон. Пришлось спешно приглушить собственное обоняние, чтобы не сойти с ума.

Толпы людей, словно волны, качающиеся из стороны в сторону, были поглощены собственными заботами. Они жили в этом клоповнике, не обращая ровным счетом никакого внимания на окружающую их тесноту и грязь. Тот, кто рожден для городской жизни, может быстро найти здесь работу и сумеречные перспективы. Этого добра в торговых городах навалом. Мне же всегда больше нравились тихие маленькие деревушки.

А вот мой лучший друг, слепой булочник Крит, изрядно от меня отличается. В свое время он, оставив родню и прежнюю «работу», переехал сюда. Говорил, что ему хочется жить полной грудью, среди абсолютно разных людей, познать жизнь, что называется, во всех ее проявлениях. Полностью достичь желаемого у него не получилось. Виной тому внешний вид Крита: его громадной фигуре может позавидовать любой рыцарь, а вышибалы рядом с ним чувствуют себя прыщавыми подростками. Но сильнее всего отпугивает привыкших мыслить стереотипами горожан голова Крита - бычья ряха, от носа до макушки обмотанная черной тряпкой. По легенде ткань скрывает ужасные ожоги, которых стыдится пекарь.

Но ни косые взгляды соседей, ни завязанные глаза не помешали Критрексу стать лучшим булочником Виретона, работающим исключительно на заказ. Не помешало ему и то, что он был вождем гоблинского клана «Горный Клинок».

Уже на подходе к двухэтажному дому Крита я увидел настораживающую картину. Перед входом толпился народ, горланя и пытаясь попасть внутрь. Некоторые же, наоборот, выходили с черного хода, неся вещи, явно принадлежавшие моему другу. Вот один тащит резной дубовый стул. У того в руках тяжеленный котёл. А этот и вовсе вцепился в старенькую метлу. Что здесь, бес его дери, происходит?

На мой вопрос ответил мужчина в темной тунике с вышитой на груди золотой розой, гербом Виретона:

-Господа,- с порога дома моего друга громогласно произнес он,- прошу вас расходиться. Все вещи булочника распроданы. Теперь осталось только подготовить к продаже недвижимость.

Толпа недовольно заурчала и начала рассасываться. Я же так и остался стоять на улице в полном недоумении. Неужели Критрекс умер? Не может быть... Он сильнейший воин в клане, среди людей в схватке с ним мало кто может продержаться и минуту! Может от болезни? То же бред - гоблин никогда не жаловался на здоровье и, по меркам своей расы, был еще довольно молод.