Я усмехнулся и свернул за угол, выходя на жилую половину базы, чувствуя, как девушка закрылась от меня, насколько могла. Нам обоим нужно отдохнуть в одиночестве.

Но я был уверен, что её щиты не помешали бы мне при желании узнать, где она находится и что чувствует.

И вновь сюрпризы на этом не закончились. Перестав волноваться по поводу Скальда, я решил, что теперь-то уж наверняка смогу отдохнуть и выспаться, но запечатление давало себя знать всё сильней. Это оказалось куда более глубокое и непривычное ощущение, чем я думал. Словно я стал одним целым с Даггер. Одной даже не личностью, но существом. Хотя шкурой я это понял ещё по пути на базу, но осознал разумом только сейчас, даже не сомневаясь, что моя напарница чувствует то же самое.

Я долго ворочался и пытался заснуть, стараясь привыкнуть к ощущению постоянного внутреннего фонового «соседства» Йен, но сон не шёл. Хуже того, чем больше я пытался понять, что с этим делать, тем сильнее мне хотелось, чтобы девушка оказалась рядом во плоти, и в голову поневоле лезли мысли о том, насколько кукла была точной копией моей напарницы хотя бы телом…

Лучше бы ты вместо хаты пару шлюх снял, — вздохнул внутренний голос. — Может, попросишь у Скальда увольнительную по случаю обострившейся сексуальной неудовлетворённости, раз уж о деле подумать не можешь? Он тебе морду набьёт, глядишь и полегчает…

Я только досадливо отмахнулся от этого засранца: вот уж таким советом точно пользоваться не стоит! Но, как ни странно, ехидное замечание помогло переключиться на деловой лад.

Мне действительно было, что обдумать. Столкновение с ириваном сломало блоки, но я по-прежнему не мог попасть в шлюп. Меня не оставляло чувство, что я смотрю и в упор не вижу чего-то очень важного, как баран упираясь лбом в невидимую стену. Я знал, что могу попасть внутрь, нужно только найти ключ…

Ключ не находился. Зато в своих попытках достучаться до истины я провалился в полусон-полубред и видел незнакомые планеты и их обитателей. Планеты были самые разные, аборигены некоторых походили на людей, других — на разумных животных, на третьих обитали какие-то совершенно сказочные существа… И все эти планеты жили по своим законам, воевали и дружили, их обитатели гасили и зажигали звёзды, оставляя у меня ощущение непреходящего делового столичного кипежа в разгар рабочего дня.

Но было и такое, что я просто не знал, как это описать. Огромные сгустки живой плазмы, путешествующие от звезды к звезде; что-то аморфное и одновременно подобное земным китам, плавающее в атмосферах газовых гигантов; невообразимые кристаллические и при этом тоже живые структуры; совершенно потрясающие нити-струны, протянутые из одного края вселенной в другой… Всё они тоже были разумными, только вот разум это был очень далёк от человеческого понимания….

А где-то на окраине Вселенной, в каком-то глухом захолустье, крутилась маленькая тихая система, называемая её обитателями Солнечной. Этакий маленький и основательно подзабытый звёздной «столицей» провинциальный «городок» с окрестными колониями-«деревеньками». «Заповедная» зона, где появляться без разрешения строго запрещено.

Ириваны жили намного ближе к «столичному» скоплению миров и планет.

И я просто обязан найти то, что заставило эту продвинутую расу прилететь сюда, в наше человеческое захолустье, нарушив строжайший запрет.

Слишком многое зависело от этого.

И странный сон, словно повинуясь моему желанию, вновь изменился. Я снова стоял перед шлюпом на выжженной просеке. Но вытянутая рука вместо серебристого металла упёрлась в невидимую воздушную преграду.

— Ого…

Знакомый и в то же время изменившийся голос Даггер раздался настолько неожиданно, что я даже не выругался. Лишь обернулся, чувствуя нарастающее негодование оттого, что в мои сны так нагло влезли, и в то же время испытывая странное ощущение, что всё правильно. Впрочем, негодование исчезло, стоило мне разглядеть иную Йен.

Вместо привычной блондинки приятной полноты на меня смотрела высокая девица весьма привлекательной внешности, с пшеничными, собранными в высокий хвост волосами. Светло-карие, почти золотистые глаза разглядывали меня с неприкрытым интересом. Её одежда напоминала исторические картинки: свободные штаны заправлены в облегающие высокие сапоги, молочного цвета рубаха с широкими рукавами, стянутыми на запястьях, и воротом нараспашку, и кожаная жилетка под широким поясом.

В таком виде Даггер ещё больше походила на остро отточенный клинок в бархатных ножнах, оставляя меня в лёгкой растерянности. Но незваной гостье знать это незачем.

Я сложил руки на груди. Как бы там она ни выглядела, это мой сон. К сожалению, здесь невозможно читать мысли и нам придётся разговаривать.

— Что?

Йен вдруг хихикнула. И сказала то, что я меньше всего ожидал услышать.

— Вот уж не думала, что ты блондин. Причём голубоглазый и очень даже ничего…

Твою мать… Я стоял, чувствуя себя полным дураком, не в силах проверить, правда это или нет, не в состоянии даже сердиться на такое наглое вторжение, а она весело хохотала, глядя на мою растерянность.

— Зато ты почти рыжая, — выдал я единственное, на что оказался способен. — И глаза у тебя жёлтые.

Йен резко замолчала, торопливо ощупала себя, словно что-то искала, с явным недоумением изучив свою одежду. Затем удивлённо вытянула перед собой прядь волос и некоторое время задумчиво её разглядывала. Тем временем украдкой я тоже попытался проделать нечто подобное: мне и в голову не приходило задуматься, как я выгляжу в своих снах, а зеркал у меня тут отродясь не водилось. Зато обнаружился устойчивый загар и шапка непривычно длинных волос: я мог собрать их в кулак. Одежда на мне оказалась обычной гражданской: ботинки, штаны и рубаха.

— Блондин, блондин, — Йен уже перестала изучать себя. — Поверь на слово. Извини, что я так… Честно говоря, я не ожидала, что окажусь… — она огляделась и не слишком уверенно закончила: — в твоём… э… сне?

Я только досадливо хмыкнул, пока она разглядывала серебристый бок шлюпа. На такое вторжение я тоже не рассчитывал.

Запечатлел. На свою голову.

— Так это оно? — Йен протянула руку, кончиками пальцев не достав до металла нескольких сантиметров.

— Угу, — я наблюдал, пытаясь понять, чем такой визит может для меня закончиться. Странное ощущение, что всё идёт как надо, только крепло.

— Но ведь эта тварь… он же сломал блоки… — девушка, нахмурившись, вела рукой вдоль невидимой преграды. — Почему даже сейчас мы… ты не можешь туда попасть?

Я только пожал плечами, отошёл на несколько шагов и сел на вывороченный корень. Здесь, в моём сне, возле шлюпа лежало поваленное дерево и росла густая сочно-зелёная трава по колено. В реале, насколько я помнил, вокруг была выжженная земля. Я закрыл глаза и запрокинул голову, подставляя лицо тёплым лучам моего сонного солнца.

Девушка почти бесшумно подошла, села рядом. Ствол слегка качнуло под новым весом.

— Джо… Тебе не кажется странным, что мы изменились? Это ведь не астрал, там мы такие же, как в обычном мире. Ты не помнишь, каким приходил сюда раньше? Может, причина в этом?

Я открыл глаза и посмотрел на девушку. Шутит, что ли?

— Не помню. Я вообще не думал, как тут выгляжу. Мне другое было нужно.

— Угу, — она с прищуром рассматривала что-то у меня на голове. — А эта штука тебе зачем?

Она протянула руки, и последнее, что я запомнил перед тем, как затылок пробороздили огненные нити боли: испуганное лицо Йен и золотой обод самой настоящей короны в её руках.

— Джо! Джо! Чёрт, Джокер, очнись! Господи… Джо!

Боже… Зачем так орать… И без того башка раскалывается… Чёрт…

— Джо… Наконец-то…

Судя по всему, моя напарница устало опустилась на край дивана, на котором я всё-таки задремал, бросив одежду в одно из кресел. Не нравилось мне спать в спальне. Неуютно.

Я с трудом открыл глаза. Затылок просто разламывало от боли, но куда хуже было ощущение каких-то порванных нитей, идущих от затылка и висков вниз. Словно я потерял что-то очень важное. Сесть удалось с трудом, преодолевая вспышки боли от каждого движения. В комнате горел нижний свет, а Йен, реальная и настоящая, виновато моргала на краю дивана.