Тренировки «как все» означали отработку учебных боёв и штурмов вместе с отрядом на новейшем полигоне, расположенном под базой. Там создавали любую местность и любые условия, доступные человеческому воображению.

Подразделение «Зеро» — это вам не простые парни ОСБ.

Обучение длилось два месяца. С того момента, как я научился Танцевать на Грани, в сознании что-то сдвинулось, и я начал правильно делать всё, что от меня хотели и чему учили. Сначала старался задействовать своё пространство в любом случае, но очень быстро выяснилось, что музыка и Танец не рождались, если я мог сам сделать как нужно.

Потому внимание переключилось на обычные тренировки «как все».

По выходным, когда отряд отдыхал в городе, я отсыпался, смотрел по экрану новости и передачи профилактического цикла и думал. Конечно, я хотел в город. Хотел женщину, хотел понять, что за тайна у меня в голове. Я много чего хотел. Но мог только ждать.

Рано или поздно меня выпустят с территории базы.

Я предполагал различные варианты своего «освобождения», но всё произошло несколько иначе, чем представлялось.

В один из обычных тренировочных дней меня вызвал Ингвар. Его кабинет находился в одном из офисных зданий, и через пять минут я уже предстал перед голубыми очами блондина.

Командир отряда «Зеро», как обычно, не утруждал себя лишними словами.

— Смотри, — на стол веером легли несколько стерео-снимков. Разные ракурсы, разный фон, разное окружение, но в центре один и тот же человек.

Начальник сектора.

— Узнаёшь?

Ингвар смотрел холодно и жёстко. Как всегда. Оставалось только кивнуть в ответ.

— Это — твоя цель, — на мой несдержанно-удивлённый взгляд он даже бровью не повёл. — Его надо убрать. Смерть должна быть естественной. Идёте вдвоём. Ты работаешь, Даг страхует. Срок — через две недели. План операции доложишь через неделю. В эти выходные можешь отдохнуть в городе. Заодно вспомнишь, как там и что. Вопросы?

— Нет, — я качнул головой, памятуя инструкции. Рисковать шеей, чтобы узнать причину ликвидации начальника сектора, — крайне глупо. Высказывать своё мнение по этому поводу — тем более.

— Свободен, — блондин холодностью мог поспорить с куском льда.

Я развернулся и вышел из кабинета. Пищи для размышлений у меня предостаточно.

Сказать, что задание меня озадачило, — ничего не сказать. Всегда знал, что ЧК не жалует нарушителей закона и порядка, как внешних, так и внутренних, но не думал, что настолько. Это как же надо накосячить и, главное, кому, чтобы не сместили с должности, не завели дело, а сразу в расход? Навряд ли здесь замешан капитан Донников, но за что мне придётся казнить — иного слова не нашлось, — высокое начальство, я даже предположить не мог.

Зато инструкции обрели новый смысл. Молчать и подчиняться, иначе…

Что ж. Нравилось мне это или нет, выбирать не приходится.

Над исполнением задания я задумываться не стал, решив дождаться законных выходных и оглядеться уже на месте.

Я и в самом деле отвык от города.

Столица Хали соединялась с базой отряда отдельной подземной веткой, служившей как для доставки грузов, так и для перевозки персонала. Выход был оборудован в помещениях одного из крупнейших круглосуточных маркетов: всё для незаметного ухода и появления в любое время суток. Моя новая карта, на имя некоего Джиллиана Грея, тридцати одного года отроду, уроженца планеты Юэйси системы Эйс-Прокси, содержала индивидуальный код доступа, позволяющий проходить электронную защиту. Кроме того, новейшие биосканеры сверили все мои параметры с базой данных, да и охрана на КПП тоже не дремала: хотя я выбирался в город впервые, меня уже знали в лицо. Учитывая уровень секретности, текучки кадров явно не наблюдалось, и очень сомнительно, что хоть кто-то может отсюда взять и просто так уволиться. Разве что вперёд ногами до ближайшего крематория…

Возвращался в Варкуну я со странным чувством.

С одной стороны, я долго ждал этого момента, а с другой… У меня больше нет дома, нет женщины, меня никто не ждёт и некуда возвращаться.

Я стал чужим в том мире.

И город поспешил подчеркнуть это.

Спустя три месяца почти полной изоляции столица Хали обрушилась на меня, оглушив шумом и многолюдностью. Она ничуть не изменилась за это время. Всё так же суетились люди, сновал транспорт, взлетали корабли.

Изменился я.

По давно знакомым улицам я шёл как в первый раз. Дело было не в яркой рекламе, витринах и роскошных мобилях, от вида которых я успел отвыкнуть. Даже миловидные женщины не привлекали внимания, оставаясь где-то на периферии восприятия. Сам город накрыл с головой красками, запахами, звуками. Яркими, сильными, пронзительными.

Больше всего меня ошеломили лужи, ручьи и целые потоки энергии и эмоций. То, о чём даже не подозревал в прошлой жизни Алексей Донников, сейчас полноценно и ощутимо воспринимал Джокер. Я читал город, как книгу. Читал встречных людей. Беглым взглядом, «по диагонали», но выхватывая сразу суть. Мне не нравилось то, что я видел, слышал и чувствовал.

Пустота. Низменность. Похоть, жадность, зависть, злоба, потоки обиды и досады вызывали ощущение прогулки по грудь в сточных водах. Хотелось зажать нос, поскорее выбраться из этого болота и хорошенько помыться. Может, поэтому в прежней жизни я сбегал из Варкуны каждые выходные?

«Тебя учить — что покойника лечить, дохлый номер. Ни хрена не помнишь», — внутренний голос, впервые за долгое время напомнивший о себе, отличался редким ехидством. Сканирование памяти определённо что-то сдвинуло в психике, раз я начал беседовать сам с собой, но вреда от этого нет. Потому я только улыбнулся, вспоминая один из первых уроков Даггер, и отзеркалил пространство вокруг себя.

Мир изменился. Город, люди, мобили, здания, эмоции и потоки энергии уже не касались меня, обтекая невидимый щит.

Теперь я сам по себе.

В наступившей эмоциональной тишине задумался: куда пойти. Я — умер. И я был жив.

У Лёхи уже не было любимых мест.

У Джокера их ещё не было.

«Да и вряд ли будут в такой клоаке», — усмехнулся в ответ внутренний голос.

Спорить с собой глупо. Однако прямо сейчас возвращаться на базу после стольких недель «заточения» тоже не имело смысла. И потому я решил спросить город.

Вопрос, брошенный в пространство, получил ответ незамедлительно.

«Альзамас».

Полуголая красотка со вспыхнувшей прямо передо мной рекламы зазывала низкими ценами на кулинарные шедевры только сегодня. В качестве бонуса — развлекательная программа.

Хм. Кабак. Сомнительного уровня, но… Почему нет?

Прочитав адрес, я тормознул такси и отправился в предложенное заведение.

Несмотря на то что «Альзамас» расположился в относительно тихом местечке на окраине, его посещение не доставило никакого удовольствия. Еда совершенно обычная, развлекательная программа стиралась из памяти, как только заканчивался очередной номер. Странно, что меня сюда занесло, но, с другой стороны, это место ничем не хуже любой другой забегаловки в неспокойном районе. Расплатившись картой на своё новое имя, которое вспоминалось пока не с первого раза, я решил немного прогуляться, чтобы стереть ощущение впустую потраченного времени. Заодно поищу ближайший бордель, чтобы сбросить давно копившееся напряжение. Хотя обладать я жаждал всего одной… и то, по сути сказать, не совсем женщиной, тело требовало своего.

Но поздний вечер приготовил мне сюрприз.

Через пару кварталов прогулки по слишком пустынной улице я услышал запах. Не столько реальный, сколько энергетический.

Тонко и остро пахло опасностью, муторно — болью и страданиями, липко-приторно — похотью, и натурально, грубо — кровью. Ручеёк запахов вытекал из ближайшего по пути переулка, который я бы и не заметил без этого смрада. В следующий миг услышал приглушенные звуки ударов. Похоже, в переулке кого-то били. Или убивали.