Вот вам пример такой повседневной ситуации. Мы считаем, что чистим зубы перед сном по причине гигиены: чтобы предотвратить кариес и сделать их белоснежными. И нам кажется, что именно к этому и призывает нас реклама зубной пасты. Но если присмотреться, то большинство из нас чистит зубы только раз в день. При этом делаем мы это чаще всего рано утром. И не для того, чтобы предотвратить кариес, а чтобы начать день со свежим вкусом во рту. Большинство из нас больше боится неприятного запаха изо рта, чем кариеса, который неизвестно еще, случится или нет. Вот почему в рекламе зубной пасты всегда подчеркивается «свежий вкус» или «отбеливающий эффект».

Манипуляторы используют страх в своих целях, когда:

• Пугают вас до смерти.

• Предлагают конкретный способ избавиться от угрозы.

• Заставляют вас поверить, что этот способ сработает.

• Говорят вам, что вы сможете этим способом воспользоваться.

Сначала мне нужно как следует напугать вас. Когда вы напуганы, вам нужно только одно – избавиться от страха. Поэтому следующим шагом будет рассказать вам, как это можно сделать. Это должно быть простое решение проблемы. Вы делаете, как сказано, избавляетесь от страха и благодарите меня. Именно этот пошаговый метод использовал Адольф Гитлер. Сначала он описал угрозу немецкому обществу (евреи), затем предложил средство решения проблемы (нацистская партия) и сказал, как это можно сделать (проголосовать за его кандидатуру).

Последнее очень важно. Если я хочу заставить вас что-то сделать, напугав вас, мне недостаточно просто предложить способ. Это должен быть простой способ. И я должен его озвучить. Чем проще и понятнее, тем лучше. Каждый год в конце лета министерство здравоохранения проводит в Швеции информационную кампанию. Кампания призывает граждан провериться на хламидиоз. Хламидиоз – это заболевание, не имеющее симптомов. Человек не знает, что заразился, и может заразить других. Кампания также использует пошаговый метод и эксплуатирует наши страхи.

Первый шаг – привлечь вас провокативной картинкой и угрожающей надписью «Лучше без хламидиоза». Под ней текст, в котором есть все, чтобы напугать усталого пассажира метро. Там говорится, что именно вы можете быть носителем хламидий, не подозревая об этом. Вы ничего не чувствуете, ничего не замечаете, пока не станет слишком поздно. Вы станете бесплодным. Такая реклама не может не привлечь внимания. Теперь вам страшно. Следующий шаг – предложить решение проблемы. Вам всего-то надо пойти и сдать анализы. Вот мы почти у цели. Но кампания упускает одну маленькую, но существенную деталь: она не объясняет вам, как это нужно сделать. Если бы там был номер телефона или адрес, было бы лучше. А так вам придется найти нужную информацию в Интернете. Но подумайте: как нужно напугать человека, чтобы он не только захотел пойти сдать анализы, но еще и был бы готов сидеть в Интернете в поисках информации. Это затрудняет для вас четвертый шаг. Видимо, чтобы компенсировать это упущение, министерство ввело еще и «понедельник хламидиоза» – день, когда можно просто зайти в клинику и сдать анализы без предварительной записи. Дата делает решение проблемы более конкретным и легким в психологическом плане. Более двадцати процентов сдавших анализы в прошлый «понедельник хламидиоза» признались, что не сделали бы этого, если бы не социальная реклама.

Рекламный плакат информационной кампании против хламидиоза

Еще один пример кампании, эксплуатирующей ваши страхи, это реклама «Денивита». Речь в роликах идет о социальных страхах: они показывают людей, в страхе закрывающих рот рукой, чтобы не показывать плохие зубы. Но стоит воспользоваться «Денивитом», как страх исчезает. Точно так же можно призывать людей голосовать за демократов или покупать лифчики с поролоновыми вставками или мужские трусы. Прежде чем бросаться в магазин за лифчиком, задумайтесь о том, что представляет собой этот страх. Что вы чувствуете? Почему вы это чувствуете? И нет ли того, кому это было бы выгодно?

Вы уже поняли, что готовы сделать все что угодно, лишь бы избавиться от страха. Но есть еще одно, не менее эффективное чувство, которое можно эксплуатировать с целью манипуляций. Я говорю о вине.

Именно так Элизабет Бринтон, тринадцатилетней девочке-скауту, удалось продать 11 200 коробок с печеньем.

Вас попросили участвовать в одном исследовании. Диктор будет читать буквы. Все, что вам нужно делать, – это слушать и записывать за ним на компьютере. Перед началом эксперимента вас предупреждают: «Ни в коем случае не нажимайте на кнопку “Alt”. Если вы это сделаете, вся информация исчезнет и компьютер зависнет». Эксперимент начинается. Через пару минут вас охватывает страх. Компьютер зависает, и вся информация на экране исчезает. Организаторы обеспокоены и обвиняют вас в том, что вы нажали на кнопку «Alt». Вы знаете, что этого не делали, и объясняете ситуацию. Организатор нажимает на кнопки, убеждается, что информация не сохранилась, и спрашивает: «Вы нажали на “Alt”?» Затем вас просят подписать заявление следующего содержания: «Я нажал на кнопку “Alt” и испортил программу. Информация утеряна». Вам сообщают, что ответственный за эксперимент свяжется с вами по телефону. Подпишете ли вы такое заявление, если знаете, что не нажимали на «Alt»?

Нет?

Именно такой эксперимент провели в одном университете, чтобы убедиться, что можно заставить человека признаться в совершении преступления, сыграв на его чувстве вины (программа была устроена так, что сама через пару минут зависала). Организаторы эксперимента получили подписи под заявлением, и не одну, и не две – 69 % участников эксперимента подписали заявление. Более того, 28 % из них позже рассказали другим студентам, что они сами нажали не на ту кнопку и испортили эксперимент. Другими словами, они поверили в то, что «совершили преступление». Один даже рассказывал, как именно это произошло.

И все это несмотря на то, что они были невиновны.

Чувство вины, независимо от того, настоящее оно или ложное, делает нас сговорчивыми. Это из-за него мы покупаем печенье у циничных скаутов. Чувство вины может заставить нас признаться в преступлении, которого мы не совершали. В вышеупомянутом эксперименте ученые обнаружили фактор, который влиял на количество признаний. Это количество увеличивалось, когда диктор говорил, что видел, как они нажали на кнопку.

Эту тактику часто используют полицейские при допросе. Они утверждают, что у них есть доказательства (которых на самом деле нет) – доказательства вины человека. Казалось бы, нет ничего плохого в том, чтобы подтолкнуть настоящего преступника к признанию. Но как мы видели, даже невиновные могут попасться в эту ловушку. Вы только что видели, как чувство вины может заставить человека признаться в преступлении, которого он не совершал (даже на допросе в полиции).

Спросите Брэда Пейджа из США. В 1984 году он совершал утреннюю пробежку в лесу вместе со своей девушкой Биби. Внезапно Биби исчезла. В течение 45 минут он с другом ищет ее, а потом едет домой в уверенности, что она поехала на автобусе (они были в ссоре). Пятью неделями позже был обнаружен труп Биби. Полиция решает, что это сделал Брэд, несмотря на то, что свидетели видели, как человек, похожий на серийного убийцу, орудовавшего в тех краях, втаскивал в грузовик тело девушки. Брэд все отрицает, но полицейские не сдаются. На допросах они спрашивают, как он мог бросить свою девушку одну в парке. Зная, что Биби мертва, Брэд испытывает чувство вины. Он чувствует себя таким виноватым за то, что не искал ее дальше, что готов пойти на все, лишь бы избавиться от этого гнетущего чувства.

Затем полиция предъявляет Брэду фальшивые доказательства: они утверждают, что на орудии убийства найдены его отпечатки (орудии, которого на самом деле нет). Брэд в отчаянии. Он же не знает, что полиция способна на ложь. У него нет причин им не верить. В конце концов он закрывает глаза и представляет, как это могло быть, если бы он на самом деле убил Биби. Брэд выдумывает сценарий, который полиция принимает за признание в убийстве. Брэд берет свои слова обратно, но уже поздно. На суде присяжные не знают, что делать. В конце концов Брэда отправляют в тюрьму. Ни пресса, ни адвокаты не могут ему помочь. Никто не может доказать, что Брэд не убивал Биби. Но, как пишет Энтони Пратканис, признание Брэда нельзя было принимать всерьез. Оно было лишь отчаянной попыткой избавиться от психологического диссонанса, вызванного в нем полицейскими-манипуляторами. Единственный способ избавиться от него – поверить, что он нажал на кнопку «Alt». Этого было достаточно, чтобы приговорить его к тюремному заключению.