Стоит, погрузившись носом в воду, высоко подняв вторую свою половину крутым наклоном, что даже винты торчат сверху. Как будто посудина летела из небесных пространств да так и замерла, воткнувшись в океан.
И ни одного живого существа на нем не видно. Олег оглянулся. Может, люди высадились на берег.
Невольно закрыл пряжку часов на руке, положил китель и, крепко зажав пистолет в руке, украдкой пошел ближе к косе. Ведь он теперь хозяин на острове, кто знает, что это за люди. Тоже, видимо, войной заброшенные сюда, на необитаемый остров. А может, враги?
— Надо бы побежать и разбудить ребят, — рассуждал вслух. — А этот океанский прилив? Поднимет воду, сорвет с мели, понесет! И скажут ребята — хвастаешь, выдумываешь... — с какой-то молниеносной решительностью и отвагой оглянулся на остров, на широкую песчаную косу.
Коса оставалась пустой. Ни одного следа на песке. Людей на этом корабле, наверное, уже не было, когда его волнами вынесло на мель. Значит, все-таки не гром, а пушки гремели ночью. Там, в океанских просторах был бой, погибли люди, оставив после себя только этот жалкий обломок.
«Обломок» покачивался на волнах, стоя почти торчком, погрузившись в волны океана, которые заливали даже рулевую будку. Два винта еще четче выделялись, освещенные солнцем. Пребывали в мертвом покое, словно на посмешище прицепленные под охвостьем лодки. От ударов волн катер покачивался, словно завинчивался в мель. Ежеутренний океанский прилив должен был вот-вот начаться. Раненый катер снимется с мели и исчезнет в океане. И не поверят мальчишки, что их часовой видел катер…
Надо плыть к катеру, все осмотреть, тогда к мальчишкам. А что если не доплыву? Не доплыву?.. Он, Олег, не доплывет?! Еще раз оглянулся, не подслушал ли кто его хвастовство. Но… вздор! Вот и Роман уже как плавает. А ведь Олег его учил.
Так, отбросив все сомнения и колебания, подталкиваемый юношеским любопытством, Олег отважно отправился в волны океана. Одежду, оружие и часы отнес подальше, куда не достают ежедневные приливы.
Не оглядываясь на берег, Олег энергично добирался до катера. Иногда высокая волна закрывала от него этот трофей. Зато, когда мальчишка взбирался на нее, катер вставал перед глазами как на ладони. Да ведь это не катер, а целый… дредноут! Волны, омывая берег острова, резали наискось, как птица крылом. Надо думать, что разбитый в ночном бою катер где-то всю ночь гнало этими волнами, пока не посадило на мель. Могло бы пронести мимо, если бы шел на какую-то сотню метров дальше от острова.
Олег успел пронаблюдать за эти минуты за всем ночным сражением. Проспал его, проклятье! Но все равно будет о чем рассказать друзьям, будет! В ночном бою где-то далеко в океане — он теперь представлял это полностью — катер не выдержал. Команда оставила его. Может, какое-то другое судно подобрало ее. Конечно, были и убитые, им волны стали последним пристанищем… А катер подхватила волна и погнала его, перекошенного, от места сражения.
«А может, там кто-то есть? — мелькнула пугающая мысль. — Может, катер будут искать днем?» Но поворачивать на берег от этой мысли означало бы упасть в глазах друзей, и Олег еще с большим воодушевлением поплыл к катеру.
Теперь перед ним совсем близко качался действительно целый корабль. Черные круги иллюминаторов по бортам сверкали, отражая яркое солнце, ослепляли парня.
Начинался прилив. Олег заметил, что раненый катер качается свободнее. Вода поднимется на добрых полтора метра. В такое время ребята старались не оказываться в волнах океана.
Подплыв сбоку к погруженному в воду кораблю, Олег едва ухватился за капитанскую будку. Волны в этом месте каким-то удивительным сосанием угрожающе засасывали мальчишку, не позволяя ему выбраться на будку.
Но забрался! Только теперь почувствовал, что теряет сознание от перенапряжения.
Очнулся от слишком сильных толчков и качания катера. Казалось, корабль сорвался с какой-то привязи, держащей его на мели. Олег впервые оглянулся на остров. Холодный страх сжал его сердце. Отсюда до острова было дальше, чем казалось, когда смотрел с берега.
Вода уже понемногу заливала нижнюю полосу длинной косы острова. Олег почувствовал, что катер не опирается на твердую подошву океана, бессильно качается на волнах, задрав корму.
Волны подталкивали его наискось к берегу. Однако Олег понимал, что этого мало, на таком курсе катер к островку не попадет. Надо, чтобы его подвигало волной прямо на остров. Иначе прилив только поможет ему перекинуться через мель косы, и тогда волны понесут мимо острова на расстоянии трех-четырех сотен метров и унесут на океанские просторы.
В ближайшем к острову месте Олег сможет соскочить и выплыть, но этого мало. Надо удержать эту посудину! Но как?
В этот хлопотный момент и услышал, а может, опять показалось, как и все утро: где-то как будто над головой то ли заскрипела обшивка, то ли действительно застонал, надрывая силы, раненый человек. Волны так свободно играют немощным катером — наверное, скрипит посудина. Олег встал на наклонную палубу. Подтянувшись на руках, выбрался аж на будку. Стон или скрип то затихал, то снова будто бы повторялся. Так стонет человек только из последних сил, умирая. А катер бросало волной, подталкивало то в направлении острова, то совсем в противоположную сторону...
«Зацепиться бы за что-то, хотя бы за скалистое дно... Кинуть якорь и закрепить катер на мели, пока кончится отлив, пока прибегут ребята, придет Горн!..».
Но, на свою беду, Олег констатировал, что катер так и не попадет на косу. Прилив только поможет ему перекатится через песчаный перекат, и тогда волны быстро пронесут катер мимо острова.
Оглянулся вокруг. Низкие перила из толстых прутьев были погнуты. Зенитный пулемет, как клещ, впился в палубу, направил изуродованное смертоносное дуло не вверх, а в сторону. А якоря, кажется, всегда должны были бы быть прилажены на корме. Или у катеров они на носу?
О, опять стон! Теперь Олег ясно услышал не скрипит, а как бы человеческие обессиленные вздохи... В этот момент катер бросило волной, и мальчишка увидел впереди пушку, а за ней — трос, намотанный на вал. Трос, а не цепь! Якоря же цепляют на цепях...
Чуть дальше заметил на палубе плотно закрытый круглый люк.
«Люки задраены» — вспомнил целую «морскую» фразу из кино. Но вентили люка были сверху.
Брызги волн не доставали до люка. Попробовать открыть? Возможно, там умирают люди.
И теперь уже отчетливо услышал стон, как писк отчаяния...
Но надо что-то сделать с катером. Еще десять-пятнадцать минут его будет нести к берегу, а дальше силой начнет относить дальше от острова. Наскочит ли катер еще раз на мель, или вынесет его мимо косы на глубинные пространства? Хотя бы скорей просыпались уже мальчишки! Наверное, пойдут его искать. Тогда заметили бы катер и своего часового на нем...
Но берег оставался пустым. Подростки спокойно спали.
«А что если бы дойти по воде до носовой части?.. Может, у таких кораблей якорей и вовсе нет?»
Рассуждать было некогда. Держась за пушку, потом за лебедку с тросом, Олег спускался в носовую часть корабля. Глубоко вдохнув воздух, как можно быстрее погрузился в воду, перебирал руками, хватаясь за погнутые прутья перил. Неожиданно наткнулся ногой внизу у борта на какую-то растопыренную вещь. Больно поранил ногу... И уже захлебывался без воздуха. От сознания, что вернуться назад тем же путем у него не хватит времени, стало страшно. Тогда изо всех сил оттолкнулся ногами, ушел вверх, чтобы быстрее выскочить на воздух. Волна еще раз бросила его, чуть не захлебнулся водой. Но успел уже глотнуть воздуха.
И снова выплыл к борту, пополз к капитанской будке. Надо бы отдохнуть, но отчаяние охватывало парня. Катер вот-вот проплывет мимо косы, вырвется на глубину и помчится в океан.
Через разбитое окно заглянул в капитанскую будку, потом залез внутрь. Приборы, манометры, блестящий никель, рычаги. Олег, как автомат, бессознательно хватался за всяческие рычаги, дергал ручки. Даже большие часы дернул, словно хотел отцепить. Часы показывали девять минут четвертого утра.
