Ремонт или восстановление общественных терм, обрушившихся от времени или пострадавших от военных катастроф, были делом общественным, что отмечалось постановкой специальных строительных надписей или вотивных алтарей. На лимесе Дакии, в небольшой военной крепости на севере провинции, были отремонтированы термы, и префект стоявшей там конной части, Элий Целер, посвятил алтарь Фортуне Возвращающей ob restitutionem balnei[190]. Для Паннонии известно, что одни термы для II Вспомогательного легиона построил в канабе Аквинка Александр Север, когда куратором строительства был консул Флавий Марциан (CIL, III, 10489). Другие термы, большие (tbermas maiores), пострадавшие во время событий кризиса III в. и долгое время лежавшие в развалинах, восстановил в 268 г., улучшив их входы и зал с колоннами, император Клавдий П. Он распорядился, чтобы бани были предоставлены в пользование легионеров, поручив наблюдение за этим всаднику Клеменцию Сильвию и префекту II легиона Аврелию Фронтину[191]. В Аквинке было, по крайней мере, 15 терм, из них четыре бани — общественными[192]. Общественные бани могли насчитывать от 15 до 20 помещений с несколькими бассейнами с постепенно понижающейся температурой воды. Такие термы имели залы для гимнастических и спортивных упражнений, а также для игры в мяч; при термах были библиотеки и комнаты для бесед.
Непременной принадлежностью каждого более или менее крупного провинциального города были театр, амфитеатр, цирк, ипподром. Об их ремонте и восстановлении заботились как частные лица, так и провинциальные власти. Так, известно, что в III в. прокуратор Поролисской Дакии Тиберий Клавдий Квинтиан распорядился заново отстроить разрушившийся от времени амфитеатр города Поролисса (совр. Мойград) (CIL, III, 836). Гай Домиций Смарагд, декурион в Карнунте, построил на свои средства каменный амфитеатр в канабе XIV Сдвоенного легиона, вмещавший, как полагают, восемь тыс. человек.
В амфитеатрах происходили гладиаторские игры и сражения с дикими зверями. В Вируне (близ совр. Клагенфурта) выступали во II в. рабы-бестиарии и рабы-гладиаторы, принадлежавшие местной богатой семье Альбиев. К гладиаторским играм относится редкое граффито из Вируна: [libertatem meruimus hie ser]vi fuimus domi: «свободу мы заслужили здесь, рабами мы были дома» (очевидно, в Италии)[193]. На алтаре из Теурнии (совр. Шпитталь), посвященном Немесиде, были изображены три бестиария в битве с медведем и Диана с чашей. На рамке алтаря вверху была вырезана надпись: «Сираск, Валериан, Евтих, (рабы) Альбия Максима, Немесиде Августе (посвятили)»[194]. В начале IV в. в Сирмии еще в 374 г. был построен театр, где выступал гладиатор из племени вандалов, сражавшийся ранее на арене Рима и Фессалоник.
Набор рабов в гладиаторы и наблюдение за ними находились в руках государства, и осуществлялась эта служба специальным прокуратором, которому могло подчиняться несколько провинций. Так, Цезий Антиан в первой половине III в. был procurator famil(iarum) glad(iatorum)r в ведении которого находились обе Паннонии, Далмация, а также области Италии — Эмилия и Транспадана (ILS, 9014; ARP, р. 129).
Амфитеатры раньше были построены в канабах, чем в муниципиях. Так, амфитеатр в канабе Карнунта (вначале деревянный) был построен во второй половине I в. Во II в. он был переоборудован в каменный на средства уже упоминавшегося Гая Домиция Смарагда; арена амфитеатра была 71,3X44,25 м. Амфитеатр в муниципии Карнунте был построен в середине II в. и имел арену 68 мХ50 м. Каменный амфитеатр в канабе Аквинка впервые упоминает надпись от 145 г.; он имел арену 89,6Х Х66,1 м. Амфитеатр муниципия Аквинка датируется серединой II в.; его арена была 53,36X44,54 м; западнее амфитеатра находились казармы гладиаторов. Большой амфитеатр был в Скарбанции (125X85 м). Здесь ветеран XV Аполлонова легиона был ответствен в I в. за проведение гладиаторских игр (magister ludorum) (APR, p. 173).
Для канабы Интерцизы (совр. Дунауйварош) мы можем предполагать цирк еще в IV в. Раскопки раннехристианского некрополя в Интерцизе открыли черепицу, служившую в качестве крышки составленного из черепиц гроба[195]. На этой черепице до обжига, по мягкой глине, была нарисована молодая девушка в короткой, как у детей, тунике, с вышитой каймой. В правой руке девушка держит пальмовую ветвь — символ награды, в левой — колесо со спицами. Уже было замечено сходство в образе этой девушки с обликами акробаток на мозаике позднеимператорской виллы Пьяцца Армерина в Сицилии. На этой мозаике были представлены две акробатки — одна с такой же пальмовой ветвью в руках и в такой же одежде, другая — с таким же колесом. Такое колесо употреблялось в цирке и в гимнастических залах. Прическа девушки из Интерцизы сходна с прическами женщин на фресках римских катакомб конца III-середины IV в. и не встречается ни ранее, ни позднее. Волосы у девушки из Интерцизы разделены посередине на пробор и связаны бантом на голове, их пряди спадают вдоль щек — прическа, которая характерна для Рима середины IV в. и даже для Паннонии. Изображение девушки взято, скорее всего, из жизни, и именно из жизни Интерцизы, где очевидно, в IV в. в цирке выступала какая-то акробатка.
Немногие данные относятся к театральной жизни римских городов на северной границе империи. Так, для Аквинка известно, что актеры имели здесь собственную коллегию. Тит Флавий Секунд суфлер (monitor) посвятил алтарь Genio collegio scaenicorum (CIL, III, 3<±23) В надписи из Сискии (совр. Сисак) упомянут magister mimariorum Лебурна, раб или отпущенник (CIL, III, 3989), что свидетельствует о существовании коллегии мимических актеров в городе. В Норике, столице провинции, театр был построен в правление Адриана. В надписи из Вируна назван Тит Флавий Элиан — homerista. Как считает издатель надписи этот гомерист стоял во главе труппы актеров-гомеристов, и сама надпись, сохранившаяся только в своей нижней части, представляла собой театральную афишу[196]. Как известно, гомеристами назывались актеры, разыгрывавшие сцены из гомеровских поэм на основе их текста. Большей частью они представляли сражения греков и троянцев. Зрители, не знавшие греческого языка, держали в руках латинский текст либретто. Представления гомеристов носили пародийный характер и по своему натурализму были сходны с представлениями мимов и биологов (так называли актеров, изображавших жизнь), при этом допускались фривольные и двусмысленные намеки. У Артемидора приведен анекдот о том, как некий врач Аполлонид, пускавший кровь при заболеваниях, называл свое занятие δμηρίζβιν: подобно гомеристам, он ранил многих людей (Artemidor. Onirocr., IV, 2).
Такие спектакли, получившие известность с конца II в. до н. э., были очень популярными и на греческой, и на римской сцене. О выступлениях гомеристов в Италии I в. упоминает Петроний в «Сатириконе» (59)[197]. Актера-гомериста II в. изобразил Ахилл Татий в романе «Левкиппа и Клитофонт» (III, 20, 4)[198]. Надпись с упоминанием гомериста из Вируна принадлежит второй половине II в. Тит Флавий Элиан был, скорее всего, отпущенником, что следует из его профессии. О существовании концертного зала в Аквинке известно из эпитафии Элии Сабины, жены органиста II Вспомогательного легиона. Эта эпитафия примечательна во многих отношениях: она принадлежит бывшей отпущеннице и жене Тита Элия Юста, органиста II легиона, который выучил ее игре на органе, и она выступала перед публикой Аквинка, т. е. Сабина была профессиональной актрисой, пела и играла на органе. Эпитафия Элии Сабины — не частое явление в латинской надгробной поэзии и заслуживает того, чтобы быть приведенной полностью: «В этом каменном гробе покоится моя жена, дорогая, несравненной скромности Элия Сабина, совершенная в искусствах, она одна только превосходила в них мужа. Ее голос был нежен, и пальцы легко перебирали струны. Но, внезапно похищенная смертью, она молчит теперь. Прожила она трижды по десять лет… Она сама и ее образ сохраняются в памяти народа — она так приятно играла на органе. Ты, что читаешь эти строки, будь счастлив; Да хранят тебя боги, и ты воскликни с благоговением: Элия Сабина, я приветствую тебя. Тит Элий Юст, получающий специальную плату органист легиона II Вспомогательного, озаботился изготовить этот каменный гроб» (CIL, III, 10501).
