В документах Исидора в соответствии с установившейся официальной терминологией все законы и предписания императоров, в том числе и касающиеся налогового обложения, называются «божественными». Несколько папирусов содержат «божественную клятву» или клятву именем Августов (т. е. правящих императоров — ΣεβασμιονδρκοΟ, которую приносят Исидор или другие лица в подтверждение истинности сообщаемых ими сведений. В земельных декларациях, подписанных Исидором, он клянется Фортуной (Τύχη) и Викторией (Νίκη) непобедимых императоров (p. Cair. Isid. 3–5), в декларации о лицах, подлежащих обложению, он клянется всеми богами, Фортуной и Викторией непобедимых императоров, в отчете ситологов — Фортуной (или Гениями? — Τύχη[493]) Августов и Цезарей. Вероятно, формулы клятвы зависели не от Исидора, а от писцов, оформлявших эти документы, но в какой-то мере они свидетельствуют о содержании тех религиозно-политических представлений, с которыми Исидор был знаком.

Поэтому едва ли можно рассматривать как признак тяготения Исидора к христианству встречающиеся в папирусах из его архива выражения: «добропорядочно живущий» — καλώς εδ βιουντες (p. Cair. Isid. 74, стк. 3), «ушедший в свои (дела)»—κατ5 έμαοτόν άναχωρουντος (p. Cair. Isid. 75, стк. 5), — и приветствие в письме Диоскора «брату Исидору» (p. Cair. Isid. 134). Вероятнее видеть в употреблении таких оборотов речи приемы риторического оформления петиций[494], но при этом можно допустить, что среди знакомых Исидору людей, в том числе писцов, к которым он обращался, были христиане. Однако ни гонения на христиан в 303–304 гг., ни легализация христианства не нашли никакого отражения в архиве Исидора, если не считать следствием официального признания христианской религии появление приведенных выше выражений в петициях 315–316 гг.

Некоторые исследователи[495] усматривают в словах «ушедший в свои (дела)» следы отчуждения Исидора от окружавшей его социальной обстановки, склонность к анахоретству. Думается, что это слишком смелые и далекие выводы. Во-первых, определяющее слово в этой фразе читается предположительно (см. комментарий издателей к стк. 5). Во-вторых, нельзя забывать, что петицию писал не сам Исидор, а неизвестный нам писец со своей лексикой (многие слова в архиве больше не встречаются) и манерой письма. В-третьих, предшествующая фраза о том, что Исидор не замешан ни в каких склоках с кем-либо в коме, носит явно демагогический характер, так как именно в это время у него шла тяжба из-за арендной платы с Кастором и Аммонианом, не говоря уже о столкновении с администрацией комы в предыдущие годы, и потому есть основания полагать, что и следующие слова написаны в том же ключе. И наконец, что особенно важно, во всей деятельности Исидора в той мере, в какой ее удается проследить, проявляется его активное отношение к жизни, общественной жизни комы и стремление как-то ее изменить в лучшую, с его точки зрения, сторону. Даже в последние годы своей жизни постаревший и, возможно, обедневший, он продолжает борьбу с «обидчиками», опираясь на законы и рассчитывая на поддержку со стороны имперской администрации. Думается, что нет оснований говорить о его стремлении уйти от общества, замкнуться в себе; не принадлежал Аврелий Исидор к тому типу людей, которые становятся анахоретами.

Итак, все, что нам известно об Аврелии Исидоре из документов, сохранившихся в его архиве, рисует его человеком деятельным, трудолюбивым, ему присущи чувства семейной общности, сопричастности к коллективным делам. В результате своей активной хозяйственной и литургической деятельности он приобрел некоторый авторитет в коме, ему, очевидно, были не чужды интересы комы в целом и представления о социальной справедливости: они нашли отражение в его петиции по поводу злоупотреблений комархов и препозита пага и, может быть, в какой-то мере в его тяжбах в защиту интересов его родственниц. Но очевидно также, что в его характере находили место и другие черты — жажда накопительства, черствость и даже жестокость по отношению к посторонним людям, не связанным с ним дружескими или родственными узами, неуживчивость, сутяжничество. Все это усиливалось с годами (особенно после столкновения с богатыми односельчанами, обладающими реальной властью и влиянием в коме) и обострило его отношения с соседями к концу жизни.

Изучение архива Исидора позволяет, как уже говорилось, выявить наряду с индивидуальными особенностями и ряд черт психологического облика крестьянина, присущих не только этому конкретному человеку, но и многим мелким землевладельцам, жителям ком Египта (а может быть, и других провинций) в сложную переходную эпоху конца III — начала IV в.

Машкин Η. А. Принципат Августа. Μ., 1949.

Утченко С. Л. Кризис римской республики. М., 1965.

Утченко С. Л. Политические учения древнего Рима. М., 1977.

Утченко С. Л. Цицерон и его время. М., 1972.

Утченко С. Л. Юлии Цезарь. М., 1976.

Штаерман Ε. М. Кризис античной культуры. М., 1975.

Adorno F. La fiiosoiia antica. Roma. 1965, v. 2.

Brehier Ε. La philosophie de Plotin. P., 1961.

Christ M. Die Römer. Eine Einführung in ihre Geschichte und Zivilisation. München, 1979.

Dillon J. The middle Platonists. Α study of Platonism 80 b. C— 220 a. d. L., 1977.

Ferrero R. Storia del pitagoreismo nel mondo Romano. Torino, 1955.

Grimal P. Le siecle des Scipions. P., 1953.

Griffin M. Seneca: a piiiiosopher in politics. Oxford, 1976.

Hammond Η. The Amonine Monarchy. Roma; New York, 1959.

Homo L. Le siecle dor de FEmpire Romain. P., 1969.

Morrue J. M. Plotin lecteur de Platon. P., 1978.

Mazza M. Lotte sociale e restaurazione autoritaria nel 3 secolo d. c. Catano, 1970.

Meyer E. Römische Staat und Staatsgedanke. Zürich, 1964.

Michel A. Histoire des doctrines pohiiques ä Rome. P., 1972.

Michel Α. La philosophie politique ä Rome d'Auguste ä Marc Aurele. P., 1969.

Müller P. Epikureiscne Gesellschaftstheorie. В., 1972.

Nicolet C. Les idees politiques ä Rome sous la republique. P., 1964.

Nico let С. Le metier de citoyen dans la Rome republicaine. P., 1976.

Noerr D. Imperium und Polis in der hohen Prinzipatzeit. München, 1969.

Petit P. Histoire generale de TEmpire Romain. P., 1974.

Reale G. Storia della fiiosofia antica. Miiano, 1978.

Rozelaar M. Seneca. Amsterdam, 1976.

Seyfarth W. Römische Geschichte. Kaiserzeit. В., 1974, Bd. 1–2. Starr Ch. G. Civilization and the Caesars. Ithaca, New York, 1954. Syme R. Tacitus. Oxford, 1958.

Vogt J. The Decline of Rome, the Metamorphosis of Ancient Civilization. L., 1967.

Wirzubski Ch. Libertas as a political Idea at Rome during the Late Republic and Early Empire. Cambridge, 1950.

Голубцова Ε. С. Идеология и культура сельского населения Малой Азии I–III вв. М., 1977.

Маяк Я. Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983.

Немировский А. И. Идеология и культура раннего Рима. Воронеж, 1964.

Штаерман Ε. М. Мораль и религия угнетенных классов Римской империи. М., 1961.

Altheim F. Römische Reiigioiisgeschichte. Baden-Baden, 1951–1953, Bd. 1–2.

Annequin J. Recherches sur Faction magique et ses representations. P., 1973.

Bayet J. Origines d'Hercule Romain. P., 1926.

Bayet J. Histoire politique et psychologique de la religion romaine. P., 1973.

Beaujeu J. La religion romaine ä Fapogee de Fempire. P., 1955.

Bianchi M. Desegno storico del culto capitolino nell'Italia Romana e nelle provincie dell'Impero. Roma, 1950.

Börner F. Untersuchungen über die Religion der Sklaven in Griechenland und Rom.