Время было обеденным, народу в заведении собралось изрядно. Искатели ели, пили, шутили и делились новостями, но при нашем появлении сразу воцарилась напряженная тишина. Уверенной походкой хозяина жизни прошествовав к центральному столику, я уселся на лавку, пристроил рюкзак у ног и, пока рассаживались остальные, приказал подбежавшей официанточке:
- Неси всего и побольше. Не забудь про свежее мясо для моей подруги и вино. Всем вина! - гаркнул я на весь зал. - У нас был очень удачный выход, и я хочу по старой традиции это отметить!
- Так ты же не искатель? - удивленно воскликнул кто-то.
- Зато моя супруга носит знак Гильдии, так что сегодня - ее день. Все пьем за здоровье Викаты Везунчик! Я угощаю!
Это разрядило обстановку. Искатели встретили мое сообщение одобрительными возгласами, заулыбались, расслабились, подтянулись поближе и наперебой принялись заваливать меня вопросами. Благодушно улыбаясь, я скормил ходокам все ту же историю. Восторженные слушатели требовали подробностей, периодически выкрикивая здравицы в нашу честь. Я охотно перечислил имена освобожденных искателей, которые слышал, подчеркнул особо, что мутанты сформировали из пленников полноценную команду, без особых проблем пересекли второй пояс и денька через два должны доковылять до Страда. Так что искательская братия скоро снова будет гулять на халяву, ведь добра в храме у святош было немеряно, и добыча спасенных оказалась ничуть не меньше нашей.
Услышав хорошие новости, искатели провозгласили очередной тост за героев-освободителей, а я довольно подумал, что маленькая месть свершилась. Нет, я вовсе не злопамятный! Я просто злой, и на память никогда не жаловался, вот и решил испортить неблагодарной парочке жизнь. Мне это ничего не стоило, но когда Лисор с Навушем явятся в город в гордом одиночестве, бросив трупы носильщиков неподалеку от стен, то упадут в глазах коллег ниже плинтуса. Подлецы и предатели, нарушители незыблемых традиций профессии, они если и не будут с позором изгнаны из Гильдии, то наверняка растеряют былой почет и уважение, мигом оказавшись в незавидном положении изгоев. Муа-ха-ха!... Это был злобный смех классического темного властелина, если вдруг непонятно.
В трактире мы провели часа три. Искатели не собирались упускать удобную возможность и после выяснения всех мало-мальски значимых деталей освобождения Ушастика стали расспрашивать меня о старых подвигах. Я не отказал им в любезности, укрепляя нашу популярность, которая должна послужить хорошей защитой от нападок служителей Ахета. К слову, ходоки хоть и были суеверными, но ярыми приверженцами этого бога не являлись, поскольку основные заповеди его культа (типа канонических 'не убий' и 'не укради') слабо сочетались с реалиями профессии.
Когда же некоторые любители халявы, упившись кисляком, который здесь подавали вместо нормального вина, принялись выводить сочные рулады, примостив довольные морды на стол, мы распрощались с коллегами, расплатились с разносчицами, отдав чуть меньше семи золотых, и вышли на свежий воздух. Наши лошади хоть и не сверкали, подобно лаковым ботинкам, но уже не распространяли едкий запах пота, от которого чесался нос и слезились глаза. Да и в целом были довольны жизнью. Дождавшись, пока их оседлают и запрягут в телеги, мы щедро вознаградили взмыленного работника и поехали к западным воротам, провожаемые эскортом вездесущей малышни.
В голове шумело от дрянного вина, которое пришлось пить, поддерживая компанию, но это не помешало мне подвести итоги. Мы в Страде уже несколько часов, но претензий от властей не поступало. Следовательно, активных действий по нашей нейтрализации возмущенные слухами церковники пока не предпринимали. А мой план наверняка отобьет у них охоту нас преследовать. Ведь благодаря стражникам и случайным прохожим, оказавшимся у ворот в момент нашего прибытия, репутация служителей Ахета в народе не особо пошатнется. Найденные перстни позволят отвлечь святош от нас и заставить их сосредоточиться на улаживании отношений с Гильдией Искателей, разозленной потерями. А если вдруг церковники попытаются свалить всю вину на некого Везунчика, в нашу защиту выступит целая толпа ходоков, поддержкой которой удалось заручиться за жалкие семь монет. Так что служителям выгоднее спустить дело на тормозах и забыть о нашем существовании... Ох, как мне плохо! И где же моя хваленая регенерация, когда она так нужна?
Полуденная жара привела к тому, что до ворот я доехал в не совсем адекватном состоянии. Остальные (кроме Мурки, понятное дело), тоже позволившие себе 'по чуть-чуть', выглядели немногим лучше меня. С помощью народных средств, таких как массаж ушей, хлопки по щекам и вдыхание едкого аромата какой-то дряни из алхимических запасов Ушастика, которые тот и не подумал продавать, нам удалось продержаться пару часов, после чего мы свернули с дороги, укрылись от посторонних взглядов за какой-то рощицей, разлеглись на повозках и отключились, оставив большую кошку следить за порядком.
Проснувшись после заката, мы ощутили на себе все прелести похмелья. Немного привели себя в порядок, перекусили тем, что нашли в сумках, и продолжили путь. Время было поздним, и дорога пустовала. Полночи мы двигались по ней, так никого и не встретив. Затем свернули, следуя совету изучавшей довоенные карты Тиши. Несколько часов наш маленький караван пробирался в темноте по цветочным полям и лугам, пока не уткнулся в густую рощу, объехать которую не было возможности. Повозки пришлось бросить. Нагрузив лошадей поклажей, мы повели их через лесную чащу. Отсутствие света и ровной дороги не могло не сказаться на скорости передвижения, так что до родной деревушки мы добрались ближе к полудню.
Первыми нас встретили котята. Успевших заметно подрасти пушистиков гладили и тискали всей толпой. Радостные возгласы и счастливый смех привлекли внимание Лисенка. Картина воссоединения супругов была трогательной. Несмотря на подготовку, я едва смог справиться с лавиной эмоций, хлынувшей на меня из разума брата и поприветствовать гномов. Судя по загоревшим, источающим здоровье лицам мастеров, пребывание на лоне природы пошло им только на пользу.
Когда кузнецам надоело проверять наши ребра на прочность, мы с Викой представили им нового члена семьи. Знакомство прошло благополучно. Тиша, оглядев физиономию Глимина, его растрепанную шевелюру и внушительные мускулы, которые плохо прикрывала рваная, прожженная в нескольких местах рубашка, признала кандидата в мужья достойным. Парень, заметив столь явный интерес, тоже оглядел девушку с головы до ног и слегка зарделся, машинально задержавшись на 'вторых девяносто' красавицы.
Заинтригованный Нарим, верно истолковавший мое подмигивание, приказал сыну устроить Тише экскурсию. Глимин поручению обрадовался и пошел показывать Торенской хозяйство, а мы занялись лошадьми. Освободили от груза, расседлали и отправили пастись в соседний двор. Устраивать конюшню смысла не было - мы планировали завтра же покинуть деревню. Так что пусть себе гуляют. Далеко не разбредутся, а опасных хищников рядом нет - котята гарантировали. Седла, мешки и прочее унесли в дом.
Хотя родным не терпелось узнать о наших приключениях, они понимали, что лезть с расспросами к грязным, усталым и голодным путникам не следует. Пока мы всей компанией смывали в реке дорожную пыль и стирали шмотки, Нарим с Лисенком успели приготовить обед. Заморив червячка, чистые и довольные мы приступили к рассказу. На сей раз история была полной, за исключением одного момента - о матримониальном уговоре с Торенской мы упоминать не стали. Нариму я успел шепнуть на ушко о своих планах и получил полное одобрение старого мастера, светящейся от счастья Лисенку было все равно, ну а Глимину и вовсе знать не обязательно. А то мало ли, возникнут нехорошие мыслишки типа: кто дал мне право решать за него, почему я вмешиваюсь в чужую личную жизнь и зачем ему вообще жениться? Нет уж! Эмоции Тиши ясно говорили, что девушке кузнец понравился, не избалованный женским вниманием парень тоже был рад компании красавицы, вот пусть сами и разбираются! В деле затаскивания под венец женщинам нет равных, а имея под боком наглядный пример двух счастливых браков, Глимин не станет долго сопротивляться.
