— Ты спрашиваешь? — недоверчиво спрашивает он. — Чего же тебя не интересует?

Мои губы сжимаются в тонкую линию.

— Но, я просто… я не… — заикаюсь я.

Фредди становятся задумчивым.

— Ты действительно не знаешь? Мне всегда было интересно, если ты чего-то не знала, потому что в это трудно поверить, что ты такая наивная… невинная. Интересно… есть так много вещей, которых от тебя хотят. Я удивлен, что твой бойфренд не посвятил тебя в те многие факты, кем ты можешь быть, — уклончиво говорит Фредди.

— И кем я могу быть? — шепчу я.

— Ты можешь быть мощным оружием… если ты сможешь контролировать, — сузив глаза, задумчиво говорит Фредди.

— Что? — затаив дыхание спрашиваю я.

Фредди иронически улыбается.

— Конечно, до сих пор никто не знает, куда ты пошла… Я не сказал им, что ты придешь в Crestwood, после того, как не вернулся в Преисподнею. Мне пришлось остаться в стороне, чтобы ты не узнала на мне его запах. Он может быть очень… могущественным. Только ангелы, которые подчиняются мне, знают, что сейчас ты здесь со мной, но все они ужасные обманщики, которых практически невозможно контролировать. Я не доверяю не одному из них, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Они собираются помочь мне получить то, что я хочу.

Что-то болезненно сжимает мое сердце.

— И что же это, Фредди? — спокойно спрашиваю его я, о мои руки тряслись.

— Чтобы решить все мои проблемы и начать все с чистого листа? — спрашивает он.

— Я не… — я затихаю, со мной что-то происходит.

— Да, — он мрачно улыбается, замечая как мое лицо все больше бледнеет. — Твоя душа подарит мне избавление. Если после того, как ты отдашь мне грех, я откажусь от него, меня допустят в Рай.

Его жестокое выражение лица, начинает меняться на мечтательную улыбку.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть выражение лиц Херувимов, когда я буду прогуливаться по… — начинает говорить Фредди на своем ангельском языке, поэтому я не понимаю, какое слово он говорит.

В то, как он витает в своих мечтах.

Я прерываю его.

— Почему моя душа подарит тебе искупление? Откуда ты знаешь, что это не зло, и она подойдет для твоего Рая? — проницательно спрашиваю его я.

Выражение его лица становится горьким.

— В Аду Серафимы не делятся свой информацией со Жнецами; они только отдают приказы, я знаю только то, что послан, чтобы наблюдать за тобой, — говорит он, со злостью.

— Так ты не знаешь, откуда я пришла? — мягко спрашиваю его я.

— Нет, меня к тебе назначили совсем недавно, только перед началом занятий, — отвечает он.

— Зная тебя, я думаю мало вероятно то, что твоя душа никогда не была в Шиол, но меня не волнует, если это так и есть. Так или иначе, когда я приму ее от тебя, я очищу ее, — самодовольно говорит он.

— Мне придется вырвать твою душу из тела, чтобы оценить ее уровень греха и зла. До вырывания души, мы никогда не знаем что получим… а потом начинаются переговоры.

Я морщусь от его слов.

— Очищаешь ее? как? — спрашиваю его я.

Глаза Фредди сужаются.

— Я Жнец, я знаю все способы для достижения искупления — бескорыстные действия, прискорбная компенсация… После того, как я получу твою душу, я больше не буду проклят, и тогда я заберу тебя со мной в вечность, потому что я действительно люблю тебя, Эви, — говорит он тоном, чем-то похожим на сожаление.

— Я бы позаботился о тебе, но ты предпочла игнорировать меня. Я был всем, что тебе нужно, но ты все испортила.

Испытывая шок о того, что он мне говорит, я все больше хочу сбежать от него.

— Фредди! — говорю я, пытаясь, ногтями вытащить ручку двери, но она заперта.

— Если ты попытаешься сбежать, я сломаю тебе руку, — с угрозой говорит Фредди.

Он кладет свою руку на мою и сжимает ее с такой силой, что думаю, может сломать. Я хныкаю от боли, и он отпускает меня.

— Ты практически на одном дыхании говоришь, что хочешь украсть мою душу, а потом еще и что любишь меня; ты немного шизофреник. Ты думаешь, я своими руками отдам тебе свою душу? — тонким голосом спрашиваю я. — Я даже при желании не знаю, как это сделать.

— Не волнуйся, я эксперт по душам — Жнец, помнишь? — с хмурой улыбкой спрашивает он.

— Так Жнецы это зло, или что? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг, чувствуя себя как насекомое в пекле.

— Нет, не все Жницы — Падшие, — хмуро говорит Фредди, — но немногие знают, что мы по обе стороны. Среди других ангелов, мы не очень высокого ранга.

Он показывает на свою грудь, и говорит: — Я давал обещание в раю тем, кто мог бы изменить это, но мы все были изгнаны. После падения для меня это было еще хуже, — от невыполненных обещаний озлобленно клокочет Фредди. — Но… теперь я главный. У меня здесь полный контроль. Другие ангелы будут исполнять мои приказы, — говорит он так, словно больше хочет убедить в этом себя, чем меня. — В прочем, им это не понравится — заговорщически говорит он. — Мы работаем на то, что вы называете кастовой системой. В этой системе я один из самых низших. В основном, Жнец — это как сборщик мусора. Я просто один из тех, кто приносит мусор. Они просто не понимают, как много требуется усилий, чтобы доказать что душа — зло, — воинственно заканчивает он.

— Фредди, я не отдам тебе свою душу, — тихо говорю я.

— Когда Рид достанет тебя, ничего не помешает отправить тебя обратно в ад, — предупреждаю я, пытаясь убедить его отказаться от своего плана.

— Ты уверена в этом, Эви? — спрашивает Фредди. — Потому что Рассел будет очень разочарован, если ты это не сделаешь.

— Рассел? — затаив дыхание спрашиваю я, в то время как он повернул на стоянку Seven-Eleven. Мое сердце бешено колотится, и я чувствую головокружение, когда вижу фасад Seven-Eleven. Везде горит свет, но все размыто; они не закрыты, но от них исходят волны тепла, вроде тех, что летом исходят от асфальта — но сейчас зима. Я почти могу представить себе мираж, который может исчезнуть в любой момент.

Фредди на сверхъестественной скорости движется к моей двери, чтобы открыть ее для меня.

Он подает мне руку, но я не принимаю ее.

— Давай Эви, — раздраженно вздыхает Фредди. — Ты знаешь, я легко могу заставить тебя пойти туда без особых усилий. Но знаю, что мне это не нужно, потому что ты нужна Расселу. Ты же не собираешься позволить ему умереть, твой родственной душе. Я позволю тебе спасти его. Это может быть твой последний самоотверженный поступок.

Я дрожу от его слов, сказанных без злого умысла.

Я не принимаю его руку, которую он предлагает мне, и выхожу из машины без помощи. Выпрямившись, смотрю на здание, пытаясь услышать, что происходит внутри.

Он молчит. Из размытого окна не доносится ни звука, но доносится запах, которого я никогда прежде не вдыхала.

Это если бы все вокруг было усыпано отходами и осталось преть на солнце и даже с этой аналогией я не могу описать запах.

Мои крылья самостоятельно выскакивают из моей спины, я только успеваю повернуться, и меня сразу вырывает прямо в салон мерседеса Фредди.

Возможно, это было бы довольно удовлетворительно, если бы не было так больно; мои сломанные ребра ломит от движения.

— Ты Серафим! — с ревностью рычит на меня Фредди.

Я не отвечаю ему, так как пытаюсь вытереть рвоту со рта.

— Ты самый красивый Серафим, которого я когда-либо видел, — нехотя говорит он.

Он протягивает руку и нежно касается моих крыльев, а меня снова тошнит.

— Ты знаешь, что Серафимы, это высший ранг… — начинает он.

— Меня не волнует это, Фредди, — хрипло отвечаю я.

Мой комментарий удивляет его.

— Хочешь посмотреть на мои? — спрашивает он меня, но прежде чем я отвечаю ему, он снимет рубашку и выпускает свои крылья.

Не знаю, чего я ожидала от крыльев Фредди, но они настолько далеки от ожидаемых, что убеждена, я бы не догадалась. Они не похожи на крылья Рида, или мои, потому что у нас обоих они похожи на крылья птиц. Нет, его крылья точная копия крыльев стрекозы; четыре крыла по два с каждой стороны. Они голубовато-зеленые с радужным отливом и выглядят так, что я могу видеть сквозь них. Когда он двигает ими, они издают звук жужжащей пилы тот, который я бы ожидала от стрекозы. В ужасе и восхищении я тянусь кончиками пальцев, чтобы дотронутся до его крыльев; они нежные как плотная бумага.