— Ты можешь говорить мне, что ты думаешь, но это не значит, что я на что-нибудь соглашусь.

— Эви, это для твоей же защиты, — нежно говорит он мне.

— Посмотрим. Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.

— Я хочу знать, если ты захочешь покинуть Крествуд, по любой причине, даже если это будет один из соседних городов. Держись подальше от баров и закусочных, — сурово говорит он.

— Не ходи без меня в Seven-Eleven, не влипай в опасности, — мягко заканчивает он.

— Последнее не совсем ясно, — отвечаю я.

— Женевьева, — вздыхает Рид на мое возражение.

Мои губы трогает небольшая улыбка.

— Что? Это не ясно, а когда, как правило, что-то не ясно, это может быть сломано, — говорю я.

— Позволь мне резюмировать: Если я захочу уехать из города, мне нужно посоветоваться с тобой, в одиночку не ходить в Seven-Eleven, — говорю я, загибая пальцы.

— Никаких опасностей, — напоминает он мне.

— Ладно, не бегать с ножницами, — с улыбкой говорю я, добавляя еще один палец.

— Женевьева, ты должна относиться к этому серьезно, — властно говорит Рид, сузив глаза.

— Я пытаюсь Рид, просто я была воспитана, чтобы быть независимой.

Мой дядя Джим безоговорочно мне доверяет. Мне редко нужно разрешение, что бы что-то сделать, по большей части, он оказывался прав, доверяя мне, — объясняю я.

— Я так и думал, что ты стараешься быть хорошей, — говорит он.

— Или что? — бросаю ему вызов я, интересно, что он скажет, если я нарушу правило, или два.

— Я верю в положительное, а не в отрицательное, — говорит он с сексуальной улыбкой, кончиком пальца проводя по моим губам, оставляя путь прикосновений.

— Очень разумно с твоей стороны, — с дрожью отвечаю я, которая прокатывает по всему позвоночнику и не имеет ничего общего со страхом.

Рид нехотя убирает палец с моих губ.

— Нам нужно идти. У нас обоих практика, — вздыхает он, но его взгляд по-прежнему оставался страстным, словно он что-то замышлял.

— Я просто должен измениться, тогда я отведу тебя в твою комнату к друзьям. Мне жаль, что наш ужин закончился; я хочу проводить с ним больше времени.

— Я на минутку, — говорит Рид, и уходит.

Я почти не вижу его движений, потому что он двигается с молниеносной скоростью — мои глаза улавливают от него только слабый след. В одно мгновение я остаюсь на кухне одна. Пораженная, я сажусь на стул стоящий позади меня. Мне не пришлось долго его ждать; до того, как он снова материализовался передо мной, прошло наверное секунд десять.

Веселое выражение его лица, свидетельствует о том, как он забавляется над моим изумлением. Он сменил свой наряд на более практичный и взял все необходимое. Чтобы добраться до парадной двери моего дома, нам бы потребовалась секунд тридцать, не говоря уж о том, чтобы добраться до его спальни, которая, вероятно, находилась на втором этаже.

— Это было быстро, — говорю я, приуменьшив очевидное.

— Хорошо, когда мне не нужно от тебя скрывать то, кто я или то, что я могу сделать, — улыбается Рид.

— Мне нравится, когда ты не боишься меня, — говорит он, протягивая руку чтобы помочь мне подняться со своего места.

От его улыбки мое сердце колотиться о грудную клетку.

— Смогу ли я двигаться так же быстро? — спрашиваю я, когда мы выходим из кухни и идем к двери.

— Вероятно, — пожимая плечами, говорит он.

— Ой-ой, — отвечаю я, думая о том, что при наличии у себя таких способностей, у меня будут некоторые проблемы.

— Что? — с беспокойством спрашивает он.

— Ну, мне было трудно притворяться, что я хромаю, когда мое колено было в синяках, — поясняю я, наморщив лоб. — Я просто представляю, как могу выдать себя, например, когда опаздываю на урок.

Рид берет мою руку, чтобы успокоить.

— Ты должна развить осмотрительность среди своего окружения и везде, где они присутствуют.

— Через некоторое время она станет для тебя второй натурой, — говорит он.

— Для меня это может оказаться сложным периодам, потому что единственное, в чем я могу быть уверена — это ты, — говорю я, краснея от осознания данного факта.

— Это будет нашей общей битвой, — спокойно говорит он. — Когда ты рядом, я тоже упускаю из вида свое окружение. Эта опасность, которую мы должны преодолеть, потому что она делает нас уязвимыми перед нашими врагами.

Он открывает для меня дверь, и мы идем к его машине.

Когда я сижу в машине, то слышу из сумки, которую я оставляла в машине, звонок моего мобильного. Найдя свой телефон, я проверяю пропущенные вызовы; один пропущенный был от Рассела, а другой от Фредди.

Набрав номер голосовой почты, я прослушиваю первое сообщение, которое, должно быть, от Рассела, но вместо этого, там раздается только щелчок, указывая на то, что звонивший повесил трубку не оставляя сообщения.

Меня передергивает, интересно, каким будет нас следующий разговор. Нет никаких сомнений в том, что это будет жестко для нас обоих.

Следующие сообщение от Фредди. Он не видел меня на обеде и на ужине, поэтому беспокоился за меня.

Я колеблюсь, перезвонить ли Расселу или нет.

Прижимая телефон к губам, я рассеяно смотрю в окно, наблюдая, как за окном проплывает Крествуд.

Наш следующий разговор должен быть один на один.

— Рассел звонил? — спрашивает Рид, — как будто этого не знает.

— Да, — отвечаю я, не зная, что еще сказать.

— Что он сказал? — с интересом спрашивает он.

— Ничего, он повесил трубку, — не лгу я. Какой в этом смысл?

— Я вижу, — сочувственно говорит он.

— Видишь? — спрашиваю я, удивленная его тоном.

Я ожидала от него другой реакции.

— Да, извини, — просто сказал он.

— Так я, — с сожалением отвечаю я.

— Что ты скажешь ему? — спрашивает он.

— Я не знаю, — честно отвечаю ему я.

— Эви, тебе не обязательно принимать решения прямо сейчас. У тебя есть время подумать о том, чего ты хочешь, — снова мягко говорит Рид, и из-за его беспокойства о моих чувствах, мне хочется плакать.

— Рид, я уже подумала. Если то, что ты сказал, произойдет, то какая жизнь у меня может быть с Расселом? — грустно спрашиваю я. — Если я стану такой же сильной как ты, у меня будут те же риски, что и у тебя сейчас со мной, только у меня не будет тысячелетний сдержанности, которой тебя научила земля. И я сломаю Рассела, даже не имея на это причины.

— Да, — спокойно согласился он, но его голос звучал так, словно он не думал, что такое происшествие с Расселом не является чем-то плохим.

— То есть тот факт, что Рассел будет стареть, а я нет. Что с ним будет, когда люди начнут думать, что он, старый человек встречается с молодой девушкой? — спрашиваю я.

— Может быть сначала, его это и не будет волновать, но через некоторое время….

— Действительно, — глубокомысленно говорит Рид, но выглядел он так, будто мысль о старости Рассела его забавляла.

— И потом, есть ты. Даже если я выберу Рассела, я не думаю, что могла бы быть… — замолкаю я, не желая объяснять.

— Быть что? — с любопытством спрашивает он.

— Быть преданной ему, — краснея. отвечаю я.

— Будто это так, что когда ты рядом, для него больше никого не существует.

Рид берет мою руку, подносит к губам и целует.

— Так что я не знаю, что скажу ему, — спокойно говорю я, снова уставившись в окно, но ничего не замечая вокруг.

Рид снова заговорил на ангельском языке, который я не понимаю. Он убаюкивает меня своей мелодичностью, и когда он заканчивает, я успокаиваюсь.

— Что ты сказал? — невозмутимо спрашиваю его я

— То же самое, что я сказал тебе, в прошлый раз, когда ты сидела у меня в машине после твоего предчувствия, — спокойно отвечает Рид, встретившись со мной взглядом, от чего мое дыхание сбилось.

— О, да, я понимаю, что я мерзкая тварь, — разочарованно говорю я.

— Я был не совсем правдив, когда сказал то, что сказал, — отвечает Рид, улыбаясь мне.

— Рид, ты способен на увертки? Я думала, ты должен быть ангелом, — слегка поддразниваю его я.