Он подозрительно щурится: — Я не знаю. Ты бледная словно призрак. Как ты себя чувствуешь?

Изобразив фальшивую улыбку, я отвечаю: — Я чувствую, что мне нужно встать.

Удостоверившись, что мне лучше, Джейти помогает мне встать на ноги. Украдкой, я осматриваю магазин, выискивая пятна крови из моего видения. За исключением болезненного чувства дежа вю, все в норме. К счастью, мои руки остались такими же чистыми, как когда я вошла в магазин.

Пит поднимает еду и бутылку воды, которую я должно быть уронила, и вручает мне.

— Спасибо, — благодарю я, пытаясь говорить нормально, и надеюсь, что говорю не слишком громко, так как в ушах до сих пор звенит.

Клерк так и не двинулась к кассе, оставаясь за прилавком. Она скептически смотрит на меня, в то время как пирсинг на ее брови опускается вниз. Я ставлю свои покупки на прилавок, в то время как она усердно жует жвачку.

Когда я расплачиваюсь, делаю глоток воды, а вокруг меня собирается толпа.

Брауни кладет руки на мои плечи и спрашивает: — Как ты себя чувствуешь? — но прежде чем я успеваю ей ответить, она добавляет, — Я очень испугалась, когда ты перестала бормотать и упала в обморок.

— Я бормотала? Что я сказала? — с тревогой спрашиваю я.

— Я не знаю, — отвечает девушка. — Я не поняла, что ты говорила, но это был не английский. Ты знаешь, как это звучало? — спрашивает она, взволнованно указывая на меня.

— Это звучало новостном выпуске с Бобби, мой брат и я раздобыли старую запись Black Sabbath и прокручивали ее в обратном направлении. Бобби думал, что в ней было скрыто послание, но мы никогда ничего не слышали.

Мои руки покрываются гусиной кожей, и меня снова пробивает дрожь. Чтобы скрыть это, я улыбаюсь и говорю:

— Я говорила на латыни. Наверное, я закажу еще пиццу.

К моему облегчению, все отстают от меня.

Клерк наклоняется и спрашивает: — Это все?

Мы все еще толпимся вокруг прилавка, чем, кажется, раздражаем ее.

— Да, спасибо, — отвечаю я, продвигаясь в направлении двери.

Я не хотела ничего больше, чем сбежать из магазина и никогда туда не возвращаться. Выйдя наружу, я останавливаюсь и вдыхаю свежий воздух, чтобы очистить свою голову.

Джейти и Пит подходят к блестящей серебристой машине, припаркованной рядом с «Золотым гусем».

Увидев это, я съеживаюсь, потому что если у Джейти не было такого же автомобиля как у Рида, то можно с уверенностью предположить, что Джейти позаимствовал машину у Рида, чтобы съездить в магазин с Питом. Обе машины имеют элегантный откидной верх.

— Эй, Булочка, — кричит ей Джейти со стороны водителя. — Скоро начнется История войн. Ты готова?

Улыбка Булочки полна высокомерия, когда она возражает: — Милый, мы все лето планировали вашу смерть. Вы никогда не увидите нас.

— Ты уверена в вашем арсенале, не так ли? — ухмыляясь отвечает он.

— Не говори о моем арсенале, сладенький, просто убедись, что на перестрелку не возьмешь с собой нож, — поддразнивает Булочка.

Брауни закатывает глаза.

— Вы двое, можете просто получить номер в отеле и воевать там. Пошли, Конфетка.

— Что такое История войн? — спрашиваю я их, пытаясь трясущимися руками открыть упаковку с печеньем.

Я стараюсь не думать о том, что со мной произошло.

Булочка разгоняет автомобиль вокруг стоянки, словно моторную лодку.

— Каждый год Дельта Хауз выбирает пару женских клубов, чтобы идти на войну. Но, как правило, это только наш дом, который является Чи домом, или дом Каппа. Они что-нибудь берут из общежития, а потом мы идем на войну, чтобы получить это обратно. В прошлом году они украли у нас один из греческих трофеев и пили из него пиво. Они послали фотографии выкупа, — объясняет Брауни.

— Но в этом году мы с Брауни разработали наступательную операцию. Мы думаем, что можем нанести опережающий удар, — коварно объясняет Булочка.

— Мы подумали, почему мы должны ждать, пока они вытягивают первую кровь? Это просто глупо. Тогда нам придется играть на их условиях — следовать их правилом — попасть в их ловушку. Почему бы не взять все в свои руки?

Брауни кивает.

— Мы пытались решить, что можно взять из их дома, чтобы сбросить их со счетов и погрузить в хаос, — с удовольствием рассказывает Брауни.

Я думаю об этом секунду, а потом неожиданно говорю: — Вы должны взять одну из их композиций. Ну, те, которые есть в их доме, на которых изображены их члены братства. Тогда вы сможете оценить их по десятибалльной школе и выслать результаты в качестве выкупа, — я краснею, снова подумав о каталоге сестринского братства.

Со зловещей улыбкой, Брауни восклицает: — Эй, да, также как они делают с каталогом первокурсников.

Я поднимаю руку в «не вы идете» жесте.

— Эви, ты злой гений, — восклицает Булочка, и «Золотой гусь» начинает пересекать желтые линии на дороге.

Девушка мне подмигивает через плечо, а Брауни выравнивает колесо в прежнее положение.

— Нет, просто я отвергнутая женщина, — отвечаю я, откусывая кусочек от моего крекера.

— Ты нужна нам! — говорит Брауни, — Ты думаешь о своей ноге, и ты действительно спортсмен, побывав сегодня в магазине, я бы сказала, что из тебя выйдет отличный солдат войны.

Глядя на меня в зеркало заднего вида, Булочка въезжает на стоянку общежития: — Нам необходима хитрость, и ты двигаешься как кошка. Мы с Брауни обсуждали игру и то, что ты сделала, перед тем как Тамара вывела тебя из игры. Это было так, словно пантера шла против броненосца.

— Разве мы говорили броненосец? Я думала, мы говорили о пантере и дикобразе, — перебивает Брауни.

— Дорогая, броненосец, дикобраз, еж — без разницы, Тамара знала, что она не может соревноваться в скорости и грации, и поэтому она прибегла к силе, чтобы вывести Эви из игры, — рационально рассуждает Булочка, припарковав машину в задней части стоянки.

— Просто скажи да, Эви, или она так и будет доставать тебя, пока ты не согласишься, — заговорщически говорит Брауни.

Мы открываем свои дверцы и выбираемся из Гуся.

— Разве для того, чтобы участвовать, я не должна быть членом Чи или что-то подобное? Особенно если я не в вашей команде? — спрашиваю я, интересуясь, как все это работает.

— Нет, все будут смотреть, как мы выбираем тебя, ты же не Каппа, — говорит Брауни, потом пьет из фонтанчика.

— Вы выбираете меня? — спрашиваю я, пока мы идем к двери.

— Дорогая, мы никогда не начинаем, мы никогда не выбираем, потому что это не наша обязанность. Я полагаю, что ты либо за нас либо нет, но просто ты нам нравишься — нам кажется, что ты с нами. Можешь это рассматривать, как родственную душу, — говорит Булочка, обняв меня за плечи.

— Если не хочешь, ты не должна соглашаться, нам просто нравится, когда ты рядом.

— Так ты поможешь нам победить Дельтов? — продолжает Брауни, открывая двери Йетса и придерживая их для Булочки и меня.

— Да, помогу, — соглашаюсь я, потому что, это отвлечет меня от того, что произошло в 7-Элевн.

Я не знаю, как расшифровать то, что со мной происходит. Я просто пытаюсь пережить этот ужас.

Брауни и Булочка хлопают в ладоши как маленькие дети.

— Ок, завтра вечером, после тренировки встретимся и разработаем стратегию.

— Ты готова к тренировке, Эви? Как твое колено? — заботливо спрашивает Брауни.

— Все нормально. Я могу тренироваться, — говорю я, зная, что я больше не могу продолжать этот фарс с фальшивым прихрамыванием.

— Классно! Сейчас ты хочешь прийти и расслабиться на некоторое время? — спрашивает Булочка, открывая дверь в их комнату.

— Думаю, нет, я пойду и попробую уснуть, — отказалась я. — Увидимся завтра, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, милая, — отвечает Булочка, пока я иду по коридору в свою комнату.

На внешней стороне моей двери прикреплена записка. Я разворачиваю ее и читаю.

«Дорогой Рыжик.

Прости, я был мудаком.

Я заходил к тебе, но одна из девушек, сказала, что ты передала, что тебя нет.