Название «Египетская книга мертвых», буквальный перевод которой — «Приход из дня», что на египетском языке эпохи фараонов звучит как «Пер Хру»[5], напоминает о сокровенном египетском методе перехода из этой жизни в другую. В свою очередь «Тибетская книга мертвых» называется по-тибетски «Бардо Тхёдол», что означает «Освобождение путем слушания в посмертном состоянии», то есть йогический метод Освобождения путем достижения нирваны, выход из круга рождения и смерти. Следовательно, каждая из двух книг о смерти учит своим собственным методом искусству умирать и входить в новую жизнь, и с точки зрения символизма и эзотеризма это более глубокие учения, чем средневековые христианские трактаты об искусстве умирать, из которых Ars Moriendi можно взять в качестве типичного для сравнения, чтобы убедиться в большом различии между ними.

Переводчик этой книги лама Кази Дава-Самдуп и другие ученые ламы, направлявшие редактора в его тибетских исследованиях, горячо верили (и эту веру также разделяет с ними редактор), что с помощью изложенных здесь сокровенных учений и существующих христианизированных переложений основ этих учений Запад сможет заново создать приспособленное для себя учение об искусстве умирать, а также учение об искусстве жить. Выход за пределы человеческого сознания в процессе, называемом смертью, у людей Запада может и должен происходить в состоянии торжественной радости, подобно тому как умирали посвященные в древности и как умирают сейчас на Востоке. Адепты йоги заявляют, что, когда человечество станет сильным духом, смерть будет восприниматься в состоянии экстаза, которое они называют самадхи. При правильном оставлении тела, с помощью соответствующего метода, смерть лишается своего жала и воспринимается как приносящая победу.

Сейчас, когда я пишу эти строки, празднуется Пасха. Как и во времена многих великих цивилизаций древности, так и здесь сегодня люди, поднявшись на холмы и горы, с молитвами и радостными песнопениями встречают восходящее солнце среди яркой свежей зелени распускающейся листвы, аромата цветов и торжества Весны. Это и есть вечно повторяющееся Восстание из праха, начало новой жизни. И таким же образом восстанут из могил те, кто почил во Христе. На груди Матери-Земли течет пульсирующий, сверкающий и насыщающий энергией вечный Поток Жизни, и тот, кто мудр, знает, что для неосвобожденных существ смерть является лишь необходимой и управляемой Законом прелюдией нового рождения.

Сан-Диего, Калифорния Пасха, 1948 г.

У. Й. Э.-В.

Буддисты и индуисты верят, что последняя мысль определяет характер жизни в следующем воплощении. Как учит «Бардо Тхёдол» и как учат с древности мудрецы Индии, мысль умирающего должна быть правильно направляема, желательно им самим, если он получил посвящение или обучался тому, как встречать смерть. Если умирающий это делать не может, его мысль должен направить гуру; или друг, или родственник, изучивший науку о смерти.

Шри Кришна в Бхагавадгите (VII, 6) говорит Арджуне: «О каком состоянии существования человек думает, когда оставляет при кончине тело, поглощенный тгой мыслью, того же состояния он достигает».

Наше настоящее определяет наши прошлые мысли, а наше будущее зависит от возникающих сейчас мыслей, так как человек есть то, что он думает. Такая же доысль содержится в первых строках Дхаммапады: «Все, что мы есть, есть результат наших мыслей: оно основано на наших мыслях, оно составлено из наших мыслей».

Так же учат еврейские мудрецы : «Каковы мысли и душе его (человека), таков и он».

Прит., XXIII, 7

В этой книге я стремился по возможности не излагать своей точки зрения, а писать от имени тибетского мудреца, принявшего меня к себе учеником.

Он хотел, чтобы я опубликовал его толкования высших учений ламаизма и утонченного эзотеризма, составляющих основу «Бардо Тхёдола», которые он дал, следуя передаваемым устно тайным наставлениям, полученным им в юности, когда он жил жизнью аскета в Бутане вместе со своим ныне покойным гуру. Имея хорошее европейское образование, он выполнил большую работу с целью помочь мне сделать доступными Западу знания Востока.

Излагая распространенные на Востоке мистические (оккультные) учения, я часто привожу параллели из западных источников, главным образом на том основании, что во время моих странствий по Востоку, преимущественно по гималайским высокогорным областям на границе Тибета с Кашмиром, Гархвалом и Сиккимом, я узнал там от просвещенных философов и святых, с которыми встречался, что религиозные взгляды и методы религиозной практики, часть которых записана в книгах, а часть сохраняется только в устной традиции, не только сходны между собой, но также очень близки западным, что свидетельствует, по их мнению, о существовавшей в прошлом связи между ними. Но им не было до конца ясно, откуда шло заимствование — с Востока на Запад или с Запада на Восток. Как бы то ни было, очевиден тот факт, что существует определенное сходство в культурах отдаленных друг от друга стран. Я посвятил более пяти лет исследованиям в этой области и, ища встречи с мудрецами Востока, начал мое путешествие на окаймленных пальмовыми рощами берегах Цейлона, пересек страну чудес Индию и достиг гималайских ледников. Во время моих странствий я жил в городах и джунглях, в горных прибежищах среди йогов и в монастырях с монахами. Я совершал также паломничества, присоединившись к толпе ищущих спасения верующих.

В подробном введении, которое является очень важным комментарием к переводу, и в примечаниях к тексту изложены главные результаты моих исследований, в основном касающиеся Северного буддизма (Махаяны).

Но сам я сделал немного сверх того, что выходит за рамки моей работы как составителя и редактора «Тибетской книги мертвых». Главная заслуга в создании этой книги принадлежит не мне, а переводчику, который обладал знанием оккультных наук Тибета и был европейски образованным в большей степени, чем кто-либо из тибетских ученых нашего времени.

Помимо чувства глубочайшей признательности, которое я питаю к своему наставнику, я выражаю также благодарность всем моим добрым друзьям и помощникам, лично помогавшим мне в моей работе. Это люди разных вероисповеданий. Одни живут в далекой Японии и в Китае, другие— на моей родине — в Америке; многие — на Цейлоне и в Индии, и некоторые — в Тибете.

Из моих руководителей в Англии я назову прежде всего д-ра Р. Р. Маретта, доцента социальной антропологии Оксфордского университета и члена совета Эксетер-Колледжа, неизменно руководившего моими антропологическими исследованиями со времени моего первого появления в Оксфорде в 1907 г.

Я выражаю признательность сэру Джону Вудроффу, бывшему судье Высокого суда в Калькутте, а в настоящее время преподавателю индийского права в Оксфордском университете, являющемуся крупнейшим на Западе знатоком тантр, который дал оценку книге главным образом как трактату, связанному с тантрами, и помог ценными советами. Я также весьма благодарен ему за его предисловие.

Атала Бихари Гхоша (Калькутта), являвшегося вместе с сэром Джоном Вудроффом почетным секретарем общества Агаманусандхана Самити, а также сэра Денисона Росса — директора Школы востоковедения Лондонского института и доктора Ф. У. Томаса — библиотекаря Министерства по делам Индии в Лондоне, я благодарю особо за их обстоятельную конструктивную критику книги в целом.