Все это хорошо описано в «Основополагающих стихах 6 шести Бардо», которые вместе с «Путями1 благопожеланий» являются подлинным, исконным ядром, обраставшим комментариями, которые составили остальную нестихотворную часть «Бардо Тхёдола». Отсюда видно, что «Бардо Тхёдол» — книга о самой жизни, а не только заупокойный требник, в который он был превращен позднее.

«Бардо Тхёдол» обращен не только к тем, кто предчувствует приближение окончания своей жизни или уже находится при смерти, но также и к тем, у кого еще впереди немало лет и кто впервые осознал смысл человеческого существования. Согласно учению Будды, Рождение человеком — это дар, потому что оно создает редко приобретаемую возможность Освобождений с помощью собственных решительных усилий, путем ____вига в глубинах сознания», как определяет «Ланкаватара-сутра».

«Основополагающие стихи о шести Бардо» начинаются со следующих строк:

Теперь, когда предо мной предстает Бардо Жизни[9], Оставив праздность (в жизни нет времени для праздности), Пусть я, сосредоточившись, вступлю на путь слушания, размышления и медитации, Так чтобы, как только будет обретена человеческая форма, Не растрачивать бесцельно время на бесполезные дела.

__лушание __ размышление медитация являются тремя стадиями ученичества. Тибетское слово «слушание» или “слышание» в этой связи thos, а также выражение Thodol (thos-grol) не следует понимать как просто физическое восприятие слышимого, на что указывает тибетский термин nyan-thos, эквивалент санскритского слова шравака, относящегося к «ученику», а точнее к «уче___ Будды», а не к случайному прохожему. «Учеником Будды» называют того, кто внутренне воспринял учение и проникся им.

Таким образом, «слушание» означает ___ «слышание ______» то есть с искренней верой _____. Это является первой стадией ученичества. На второй стадии интуитивное восприятие трансформируется в осмысленное, а на третьей стадии интуитивное чувство ученика и осмысленное восприятие трансформируется в прямое познание живой реальности. Таким образом осознанное умом становится духовной реальностью, познанием, в котором познающий и познаваемое сливаются в одно.

Это — ступень высшей духовности, к которой приводит учение, изложенное в «Бардо Тхёдоле». Это — победа над смертью. Посвященный ученик, осознав иллюзорность смерти, освобождается от страха перед ней. Неправильное отношение к смерти возникает вследствие отождествления индивидуума со своей временной преходящей формой, физической, чувствующей или мыслящей, из-за чего рождается ошибочное представление о том, что существует личное, отдельное «я» и страх лишиться его. Если, однако, ученик научился, как утверждает «Бардо Тхёдол», отождествлять себя с Вечным, Дхармой, с присутствующим внутри него Негасимым Светом Будды, тогда страх смерти рассеивается, как туман с восходом солнцами он знает — что бы он ни видел, слышал или чувствовал в час ухода из этой жизни, все это является лишь отражением содержания его сознания и подсознания; и ни одна создаваемая его умом иллюзия не может довлеть над ним, если он знает ее причину и может правильно ее воспринять. Иллюзорные видения в Бардо различаются в зависимости от религиозной или культурной традиции, с которой умерший был связан при жизни, но их проявляющая сила имеет одинаковую природу у всех людей. Следовательно, та глубокая психология, которая излагается в «Бардо Тхёдоле», является важным вкладом в познание человеческой психики и пути, который выводит за ее пределы. Под видом обучения науке о смерти «Бардо Тхёдол» раскрывает тайну жизни, и в этом состоит его духовная ценность и его универсальное значение.

«Бардо Тхёдол» — трактат, для перевода и толкования которого требуется не только филологическая подготовка. Необходимо всестороннее знание традиции, на которой он основан, и религиозный опыт того, кто вырос в условиях этой традиции и усвоил ее под руководством знающего гуру. В прежние времена считалось, что одного знания языка недостаточно, чтобы стать «переводчиком» в серьезном смысле слова; никто не взялся бы за перевод текста, который он не изучал в течение многих лет у ног ортодоксального авторитетного преподавателя этого учения и тем более не осмелился бы считать себя способным перевести книгу, в учение которой он не верит»[10].

Наша современная позиция, к сожалению, представляет полную противоположность. Чем меньше ученый верит в учение, которое он взялся толковать, тем более компетентным (научно мыслящим) он считается. Печальные последствия этого слишком очевидны, особенно в области тибетологии, в которую такие ученые вступают с чувством собственного превосходства, презрев в результате саму цель своих трудов.

Лама Казн Дава-Самдуп и д-р Эванс-Вентц были первыми, кто возродил древнюю традицию лоцав (так называют в Тибете переводчиков священных книг). Приняв в свои руки то, что наследовалось поколениями посвященных, они взялись за этот труд с чувством искренной преданности и смирения как за священное дело, исполнение которого требовало благоговейного отношения даже к малейшим деталям.

В то же время они не считали свой перевод окончательным и свободным от ошибок, но, сравнивая его с первыми переводами Библии, рассматривали его как начальную веху для переводов более совершенных, отражающих наши расширяющиеся знания источников тибетской традиции.

Такое отношение не только свидетельствует о высоком духовном уровне и настоящей научной эрудиции, но даже у читателей вызывает благоговейное чувство. Этим объясняется то глубокое впечатление, которое производит на мыслящих людей во всем мире «Тибетская книга мертвых» и другие тома оксфордской серии о тибетском буддизме. Залогом ошеломляющего успеха этих книг является их неподдельная искренность и серьезность цели. Мир в большом долгу перед этими двумя самоотверженными учеными.

«Sabbadanam dhammadanam jinati» — «Дар Дхаммы (Истины) превосходит всякий дар».[11]

Память Будды

«Все прежние рождения прошли перед Его глазами, когда Он Вспоминал их: место рождения, имя, и так все рождения до Его последнего рождения. Он знал все Свои рождения и все Свои смерти — сотни, тысячи, мириады».

Ашвагхоша. Жизнь Будды (в переводе на английский язык Самьюэла Била)

УЧЕНИЕ О СМЕРТИ[12] (Предисловие сэра Джона Вудроффа]

Стремись к Добру, когда опасность еще не угрожает тебе, когда боль еще не сокрушила тебя и твой ум не утратил проницательности.

«Куларнава тантра», I, 27

Два вопроса возникают при мысли о смерти. Первый — как избежать смерти, если нет желания умирать, в отличие от случаев «смерти по желанию» (иччхамритыо). Избежать смерти ставят перед собой целью те, кто применяет хатха-йогу для продления жизни в физическом теле. К этому их побуждает не «любовь к жизни» в понимании европейцев, а интерес к данной форме жизни в данный период времени. Доктор Эванс-Вентц сообщает, что среди тибетцев распространен взгляд на смерть как на нечто противоестественное. Так понимали смерть если не все древние народы, то по крайней мере большинство из них. Физиологов, в свою очередь, также интересует вопрос, существует ли «естественная смерть», то есть смерть только по причине возраста, а не из-за болезни или несчастного случая. Однако автор этого трактата, отказавшийся от любой формы существования в мире явлений, обращаясь к представителям высшего сословия, учит, что смерть приходит ко всем, что люди не должны цепляться за жизнь на Земле, которая есть бесконечное странствие в мирах сансары со сменяющими друг друга рождением и смертью, а должны молиться Божественной Матери, чтобы она помогла им преодолеть ужас посмертного состояния, наступающего после распада тела, и достигнуть конечной цели — всесовершенного состояния Будды.