Вступительная часть египетского ритуала предназначена для того, чтобы передать умершему магическую способность жить в призрачном теле (ка), наделенном всеми органами чувств. С ее помощью открываются «рот и глаза» и восстанавливаются функции всех других частей тела. Ламы также с самого начала стремятся вывести умершего из обморочного состояния, наступающего сразу после смерти, привести его в сознание и помочь привыкнуть к незнакомой обстановке в потустороннем мире, если он, как и множество других людей, не может в силу своей ограниченности сразу достичь Освобождения.

Наше мнение о том, что ритуал, совершаемый перед изображением умершего, и сам чанг-ку являются добуддийскими и, вероятно, имеют очень древнее происхождение, находит подтверждение в следующем высказывании д-ра Л. Уодделла: «Это фактически обряд бон, и в жизнеописании Падмасамбхавы он так и называется. Говорится, что его исполняют приверженцы бон (религии, господствовавшей в Тибете до принятия буддизма и в своем трансцендентализме имевшей много общего с даосизмом) и что основатель ламаизма Гуру Падмасамбхава осуждал его».

О самом чанг-ку д-р Уодделл пишет: «Обычно на нем есть надпись, гласящая: «Я, оставляющий этот мир (и здесь указывается имя умершего), почитаю моего ламу-духовника, богов мягкого нрава и гневных богов[41] как мои Прибежища. Пусть Великий Сострадающий[42] простит мне грехи и прегрешения, накопленные мной в прежних существованиях, и укажет мне путь в новую счастливую жизнь!»[43]

По левую сторону от изображения умершего, на уровне его плеча, как на нашей репродукции, а иногда ниже, в середине, начертаны звуковые символы шести миров сансары, имеющие следующие значения:

С — сура, или бог, символ мира дэв; А.— асура (титан), символ мира асур; На — нара (человек), символ мира людей;

Три — трисан (животное), символ мира животных; Пре — прета (несчастный дух), символ прета-лока— мира несчастных духов; Хунг (от «хуну», означающий «падший») —символ преисподней[44].

По окончании церемоний чанг-ку, заменявшее лицо умершего, сжигают в пламени заправленного сливочным маслом светильника и прощаются с духом умершего. Дальнейшую посмертную его судьбу определяют по цвету пламени и его направлению.

Пепел от сожженного чанг-ку собирают на блюде, смешивают с глиной и изготовляют миниатюрные ступы, называемые сацчха, которым обычно придают форму символических орнаментов или священных букв. Одну из них помещают на домашний алтарь, а остальные — в защищенном месте, обычно под выступом скалы или в пещере, находящейся у пересечения дорог или на вершине холма.

Затем разбирают манекен и отдают ламам одежду, составляющую часть причитающегося им вознаграждения, которую они продают первому пожелавшему ее купить. Годовщину обычно отмечают поминальной трапезой и ритуальной службой буддам-врачевателям[45], и с того времени вдова имеет право выйти замуж[46].

Тибетский погребальный обряд имеет некоторые весьма интересные особенности. Так, лама-исполнитель ритуала, готовясь помогать при выносе тела, преподносит умершему «шарф в знак почтения» и, обратившись к телу, как к самому умершему, просит его вкусить досыта предложенной ему пищи, напоминает ему, что он умер и что его дух не должен появляться в этом месте и беспокоить родственников, и в заключение дает ему наставление: «Помни имя твоего ламы-духовника (имярек) и с его помощью следуй правильным белым путем. Держись этого пути!»[47]

Затем тело выносят, и лама идет впереди похоронной процессии, держа в руке один конец этого длинного шарфа, привязанного другим концом к телу покойного, и исполняет ритуальные песнопения под аккомпанемент маленького барабана, который он вертит в руке (привязанные к барабану свободно свисающие шнуры с узлами, ударяясь о барабан, производят звук), и трубы из человеческой берцовой кости. Если в процессии участвуют несколько лам, главный лама идет впереди и звонит в колокольчик (как это «делает священник на крестьянских похоронах в Бретани), а другие ламы поют и аккомпанируют: один из них трубит в священную раковину, другой бьет в медные тарелки, а третий вертит в руке такой же барабан или трубит в берцовую кость. Главный лама время от времени оборачивается и, приглашая дух сопровождать тело, говорит ему, что он следует правильным путем.

За теми, кто несет тело, идут плакальщики. У некоторых из них в руках еда, часть которой, предназначенная для умершего, будет брошена в погребальный костер, а другая пойдет на угощение лам и плакальщиков. Процессию замыкают плачущие родственники. Помощь лам нужна только мирянам, так как духи лам, знающие учения «Бардо Тхёдол», сами находят правильный путь и потому не нуждаются в руководстве.

В Тибете хоронят различными способами, но из-за дефицита топлива кремируют редко, а обычно относят тело на вершину холма или утеса, и, разрубив на части, отдают, как у парсов в Персии и Бомбее, на съедение хищным птицам и зверям. Тело знатного человека кремируют, если его семья может оплатить расходы на кремацию. В некоторых отдаленных районах тело закапывают. Таким же способом хоронят повсюду в случае смерти от острозаразной болезни, например оспы. Но обычно во всех других случаях этот способ в Тибете не применяется ввиду бытующего среди тибетцев поверья, что дух умершего, видя свое тело, будет пытаться снова войти в него и, если ему это удастся, он превратится в вампира, в то время как кремация и другие способы быстрого разделения элементов тела исключают вампиризм.

Иногда так же, как и в Индии, трупы погружают в водоемы.

Тела далай-лам, таши-лам и очень известных лиц и святых бальзамируют способом, очень схожим с древнеегипетским. Тело помещают в ящик с солончаковой солью и содержат в нем (обычно три месяца) до тех пор, пока соль не вберет всю жидкость. Высушенное таким способом тело покрывают цементирующим составом из глины, истолченного сандалового дерева, специй и других компонентов, который прочно прилепляется к телу и затвердевает. Сморщенное тело приобретает свою прежнюю форму: впавшие щеки и живот округляются, и тело становится очень похожим на египетскую мумию. Его тщательно высушивают и покрывают золотой краской, а затем устанавливают в храме главного монастыря — своего рода тибетского Вестминстерского аббатства.

В Шигацзе, резиденции Таши-ламы, есть пять храмов, содержащих мумии. Своими двухъярусными позолоченными крышами они напоминают дворцы и императорские святилища Китая. Эти храмы отличаются друг от друга размерами и богатством украшений, отражая социальное и имущественное положение тех, кто был после смерти удостоен бальзамирования. Одни храмы украшены золотом, другие серебром[48]. Перед мумиями читают молитвы, жгут благовония и совершают сложные ритуалы, напоминающие ритуалы в культах предков Китая и Японии.

Четыре способа погребения тела, принятые в северном буддизме, соответствуют индуистским, упомянутым во многих священных книгах, в которых говорится, что тело человека состоит из четырех стихий — земли, воды, воздуха и огня и что его как можно скорее следует возвратить этим стихиям. Предание земле, как у христиан, рассматривается как возвращение тела стихии земли. Погружение в воду — как возвращение тела стихии воды. Возвращение тела стихии воздуха осуществляется с помощью обитателей воздушной среды — птиц, на съедение которым его отдают. Кремация есть возвращение тела стихии огня.