— В «Приюте»?

— Только ему не пересказывайте, — добавила мисс Алиса. — Скажем так, они с Мелиссой слегка поцапались.

— Подождите… извините… вы сказали, «Медовый месяц»?

Мисс Алиса расхохоталась. Видимо, ей очень нравилась эта ситуация.

— Вот именно!

Делани позвонила в «Приют», однако ее отказались соединять с коттеджем:

— Судья категорически запретил. Говорит, ни под каким видом.

Делани вышла на улицу, села в «сааб» и направилась к пансионату.

Вы уж не обессудьте, господин всезнайка, но пора бы и объясниться!

Мелисса только-только успела подать кофе двум своим гостям, когда позвонила Делани. Как, право, некстати! Впрочем, преподобный доктор Дино Грассо и его хорошенький спутник Кайл Данем, кажется, не обиделись.

— Да, как я уже сказала, — продолжила Мелисса, отделавшись от Делани, — мой супруг сейчас рассматривает дело об очень, ну очень кошмарном убийстве. Представляете, прямо у нас в городе! Да вы, наверное, читали о нем в газетах?

— Дело Арнольдов? — спросил Грассо.

— Да-да. Очень часто, когда муж занимается такими делами, он подолгу задерживается на работе. Из уважения к моему спокойствию остается ночевать где-то в Шарлоттсвиле. У меня, знаете ли, очень загруженное расписание, и требуется хороший ночной отдых!

Между тем Данем сидел как на иголках. От голода. Ну ладно, не перекусили в рейсе, пока летели из Лас-Вегаса. Но ведь и потом, прибыв в аэропорт Даллас и сев в машину, пожилой ментор наотрез отказался остановиться в каком-нибудь фастфудном ресторанчике. Священник не хотел, чтобы остыл свежий след «судного камня». Впрочем, пока машина заправлялась, а Грассо расспрашивал, как проехать до поместья Ван-ден-Вендеров, молодой человек успел купить себе три шоколадных батончика в автомате. Мелисса предложила им кофе, однако ничего не упомянула про бутерброды, и вот теперь Данем поглядывал на вазу с мятными карамельками, что стояла возле его чашки. Наконец, уступив голосу живота, он протянул руку. Обертки так и замелькали.

Мелисса принимала гостей в библиотеке. Высокий потолок, солидные балки. На полу — широкие, гладко тесанные доски из темной лиственничной породы. Стены покрыты светло-бежевой краской и украшены старинными портретами.

Женщина заметила интерес священника.

— Это мои предки, — пояснила она. — Семья Ван-ден-Вендеров может проследить свою генеалогию вплоть до тех времен, когда эту страну именовали Новым Светом.

— Ах да! — просветлел Грассо. — Несколько лет тому назад я читал автобиографическую повесть, которую Август Ван-ден-Вендер написал про свою роль в Войне за независимость. Поразительная книга!

— А вот и он сам. — Мелисса вытянула руку по направлению к огромному холсту, висевшему над камином. На портрете был изображен аристократ в белом парике и мундире двадцать второго кавалерийского полка Виргинии: синее сукно с алыми отворотами и галунами. — Он служил в том же подразделении, что и Джордж Вашингтон! А его портрет принадлежит кисти Чарлза Уилсона Пиля! Позднее Пиль написал практически идентичный портрет президента, который сейчас висит в Университете Вашингтона и Ли. Это в Лексингтоне, часа полтора отсюда. Как гласит семейная легенда, Август пришел в ярость, узнав, что его собственный портрет Пиль использовал в качестве пробной работы перед тем, как писать президента. Август сначала пригрозил сжечь свою картину, потом потребовал, чтобы Пиль вернул заплаченные деньги.

— И тот вернул? — спросил Данем.

— Конечно! Все до последнего цента! А знаете, самое смешное, что Августу очень нравился этот портрет, особенно потому, что он был написал раньше Вашингтона!

— А это вы, не так ли? — спросил Грассо, кивая в сторону изображения сидящей женщины, за креслом которой стоял какой-то представительный мужчина. В отличие от старых работ, для которых характерен традиционный реализм, этот портрет был выполнен в более современной, мягкой, импрессионистской манере.

— Совершенно верно. Его написал один русский художник, лет пять назад. Очень известен в Европе, но, увы, не у нас. Я вообще питаю слабость к русским… А скажите, святой отец, каковы ваши взгляды на реинкарнацию?

— Я в нее не верю.

— Ах, какая жалость! Напрасно!.. Знаете, я спросила потому, что у нас с Александрой Федоровной один и тот же день рождения! Супруга русского императора Николая, да? Я много-много читала про нее. По-моему, у нас с ней много-много общего… склад ума, характер. И меня очень занимает вопрос, кем я была в прошлой жизни… А знаете, когда я выписала сюда русского художника, он прожил здесь два месяца, пока рисовал портрет. У нас с ним были очень интересные разговоры о моем сходстве с императрицей! Очень интересные!

— Вам, наверное, картина обошлась недешево, — заметил Данем. — Это ваш муж там стоит?

— Я должен извиниться за своего спутника, — немедленно вмешался Грассо. — Он еще молод и не вращался в высшем свете. Я полагаю, этот достопочтимый джентльмен — ваш отец?

— Да, вы правы, — важно подтвердила Мелисса. — Мой отец не любит позировать. Ни для фотографий, ни для портретов. Пришлось уговаривать позировать вместе.

— Вы восхитительны! — сказал Данем, пытаясь обелить себя в ее глазах и нивелировать предыдущую неуклюжую ремарку.

— А не могли бы вы сказать, где можно найти вашего супруга? — спросил Грассо.

Мелиса написала на своей визитной карточке нужные телефоны и указания, как проехать.

— Знаете, я просто сгораю от любопытства. Вы, наверное, приехали по какой-то тяжбе?

— Нет-нет, — помотал головой Грассо. — У нас несколько богословских вопросов.

— Богословских? Удивительно. Спенсер никогда не проявлял особого интереса к религии или Библии.

— Миссис Ван-ден-Вендер, позвольте задать один вопрос: у вашего супруга не появлялось каких-либо необычных следов на руке?

Она задумалась.

— Да-да, у мужа на левой ладони появилось небольшое красное пятнышко. Он все время пытался его спрятать от меня, но вы же понимаете… И еще обмороки. А знаете, мы даже решили как-то, что его ударила молния! Да, но… при чем здесь религия?

— Мы пытаемся отыскать один камень… — вмешался было Данем и тут же получил по щиколотке.

— Агкхм! Кхм! Извините, небольшая простуда, — откашливаясь, сказал Грассо. — По правде говоря, мы и сами не вполне уверены, что ищем. После беседы с вашим супругом я узнаю больше и тогда, вероятно, смогу ответить на ваш вопрос подробнее.

С этими словами Грассо встал и церемонно попрощался. Очутившись во взятом напрокат автомобиле, он попенял Данему за излишнюю инициативность.

— Прошу прощения, святой отец, — опустил голову молодой человек. — Хотел помочь… Они ведь женаты, вот я и подумал, какая разница…

— Как вы полагаете, сколько комнат в их особняке?

— Двадцать. Или тридцать. А может, и все пятьдесят.

— Вот и ответьте мне, с какой стати судья, живущий в таком громадном доме, да еще совсем близко от работы, предпочитает снимать гостиницу? А?

После съезда с главной магистрали до «Приюта Клифтона» было рукой подать, но поскольку засыпанная щебенкой дорога вела по лесу, пансионат казался прибежищем отшельников. Ночь стояла ясная, светила полная луна, и, несмотря на одиннадцатый час, Делани вполне могла бы ехать даже с выключенными фарами. Она припарковала «сааб» у главного входа двухэтажного особняка в традиционном колониальном стиле. Не успела женщина войти в холл, как ее тут же поприветствовала дежурная регистраторша.

— А нет ли у вас какой-нибудь брошюры о пансионате? — спросила Делани. — Я так много слышала о вашем замечательном сервисе.

Дежурная немедленно достала нужный буклет из древнего секретера.

— Мы с мужем строим планы на вторую годовщину свадьбы, — продолжала врать Делани. — У вас ведь есть номер для новобрачных?

— Да, «Медовый месяц». Только это не номер, а целый коттедж. Расположен отдельно, чтобы гостям никто не мешал.