— Эта авторучка, серебряная с голубым, находится в кармане черной кожаной куртки, которая висит в шкафу дома Арнольдов! В холле!

— Ваш клиент наконец-то раскололся?

— Да нет же! — рявкнула она. — Касси убил Франк Арнольд! Ручку спрятал он!

— Почерк Франка не совпадает с характером надписей. Мы уже проверяли.

— Конечно, не совпадает! — Ее охватило раздражение. — Потому что писал левой рукой! А он правша!

— Мисс Делани, вы со мной в игры играете? Что-то уж больно удачно вы подобрали время. В обеденный перерыв между заседаниями вы мне звоните и сообщаете, что Франк Арнольд убил собственную дочь, плюс вы каким-то образом узнаете, где он спрятал авторучку, которой якобы написал требование о выкупе. А не ваш ли клиент ее туда подкинул?

— Делберт Амиль ничего не знает про ручку! Он вообще о ней не упоминал!

— А кто тогда? Кто это может знать, кроме убийцы или человека, специально подбросившего такую улику?

— Послушайте! Просто езжайте в дом Арнольдов и достаньте ее! Все, что я пытаюсь сделать, — это помочь вам поймать настоящего убийцу!

— А мы уже поймали, — съехидничал он. — Это ваш клиент.

И повесил трубку.

Делани в бешенстве набрала еще один номер.

— «Шарлоттсвильские куранты», — раздался женский голос.

— Мне надо срочно поговорить с человеком, который занимается вашей веб-страницей в Интернете! Срочно! Пожалуйста!

Секретарь соединила ее с заведующей газетного архива, которая дала Делани телефонный номер и адрес компании, называемой «Эс-энд-Кей дизайн». Делани тут же позвонила туда, однако линия оказалась занятой. Через несколько секунд она попыталась вновь. Затем еще раз. Все безуспешно.

Ах черт, время! Время уходит!

Она вбежала в зал за несколько секунд до начала слушаний.

— Вы нашли тело дочери в кладовой, правильно? — спросил Тейлор Колдуэлл.

— Да, — ответил Франк Арнольд. В его глазах стояли слезы.

— Я понимаю, сейчас вам очень тяжело, но не могли бы вы еще раз рассказать присяжным, что увидели в тот момент, когда зашли в кладовую?

— Ка… Касси лежала на газетах. Ее пижамные штанишки были стянуты до щиколоток, а… а руки и ноги связаны клейкой лентой и я… я… — Арнольд запнулся. Эмоции, видимо, захлестывали через край. — Извините, господин судья. Мне нужно немного собраться…

Делани оглядела лица присяжных. Арнольд, можно сказать, их с ладони кормил. Примерно через полчаса Колдуэлл прекратил допрос.

— Ранее вы показали, что в ночь убийства ни разу не покинули спальню, — начала Делани. Не дожидаясь ответа, она добавила: — Вы по-прежнему придерживаетесь своих слов?

— Да. Это чистая правда. У меня нет причин менять показания.

— Нет причин? То есть вы не вставали, чтобы проверить, как дела у Касси после того, как ее избила мать?

— Протестую! — воскликнул Колдуэлл. — Не предъявлено никаких доказательств, что Максин Арнольд хоть раз избила своего ребенка!

— Хорошо, я переформулирую, — кивнула Делани. — Спускались ли вы в подвал той ночью?

— Я уже сказал, что нет…

— И Касси в действительности не ваша дочь, не так ли? — вдруг атаковала она.

Арнольд озлился:

— Вы имеете в виду, что я ее удочерил? Да. И что с того? Она стала мне дочерью, когда ей и годика не было.

— Но полиции вы об этом не рассказывали, верно?

— Это никого не касается! Я вижу, вы пытаетесь найти грязь в нашем прошлом. И это все, что вы раскопали? Что, довольны теперь?

Делани понимала, что ее вопросы могут враждебно настроить присяжных против защиты. Теперь ей припишут полную бессердечность. Однако выхода нет. Только вперед.

— Что вы испытали, узнав о сексуальных отношениях своей супруги и моего подзащитного? Гнев? Ярость?

— Протестую!

— Господин судья, — поднял руку Франк, останавливая генпрокурора. — Если вы не против, я хотел бы ответить на данный вопрос.

— Пожалуйста.

Арнольд повернулся в кресле, чтобы смотреть в лицо присяжным.

— Мисс Делани упорно намекает, что моя жена состояла в интимной связи с подзащитным. Да, был один момент, когда я неожиданно забежал в комнату и напугал их обоих. Но не спугнул! Ни о каком сексе и речи не идет! Максин просто… по-дружески… обнимала этого вашего подзащитного и хлопала его по спине. Она уже давно стремилась подготовить его к вступительным экзаменам, а он устал и был сильно расстроен. Конечно, теперь-то мы знаем почему… Он вовсе не Лестер Амиль, а фальшивка.

— Мистер Арнольд, — посетовала Делани, — зачем так много слов? Вполне достаточно ответить «да» или «нет». Так вы были в гневе из-за их сексуальных связей?

— У моей жены не было с ним секса! — заявил Арнольд. — Он угрожал ей клеветой! Это часть его плана шантажа! А своей жене я верю, как себе. Если бы рядом не было Максин, ее поддержки и помощи, я бы не захотел жить дальше. Она — мое сердце!

— Бо-оже, какая замечательная рекомендация… — ядовито отозвалась Делани. — Сколько недель ее шлифовал ваш рекламный отдел?

— Ваша честь! — взвился Колдуэлл.

— Ладно-ладно, вопрос снимаю. — Она помолчала. — Мистер Арнольд, вы пользуетесь виагрой?

Один из присяжных застонал.

— Ваша честь! — Колдуэлл потемнел лицом. — Какое это имеет отношение?

— Защита имеет полное право расспросить свидетеля о его половой жизни, — заявила Делани. — Тем более что вопрос об интимных связях его супруги и моего подзащитного остается открытым!

— Я разрешу вам продолжить, но не углубляйтесь слишком далеко, — принял решение Спенсер.

— Так вы пользуетесь виагрой?

— Да. Я очень занятой человек, у меня колоссальные стрессы на работе, порой мне бывает сложно сосредоточиться. Тем не менее у нас с женой прекрасные, взаимно удовлетворяющие отношения.

Делани подмывало спросить насчет письма о выкупе, но она побоялась привлекать внимание к авторучке. Если следователь Стюарт пропустил мимо ушей ее совет, то Франк Арнольд как раз запросто уничтожит улику, когда вернется в дом после заседания. Она посмотрела в сторону входной двери зала.

— Вы кого-то ждете? — вскинул бровь Спенсер.

— Нет, ваша честь…

Лукавила, конечно. В душе она молилась, чтобы произошло телечудо в духе Перри Мейсона: в коридоре шум, гам, потом — бац! — в обе стороны распахиваются двери, в зал врывается взъерошенный Стюарт, язык и галстук набок, во вскинутой руке торчит олимпийский факел. В смысле авторучка. Серебро на голубом. Э-эх… Жаль, что такое бывает только в сериалах.

— Задавайте свой следующий вопрос или присаживайтесь, — напомнил Спенсер.

— Мистер Арнольд, вы правша или левша?

— Правша.

— Вы умеете писать левой рукой?

— С детства не пробовал. Уверен, что никто ничего не разберет.

За спиной Делани послышалось шушуканье. Она обернулась. По центральному проходу крался следователь Стюарт. Он передал Колдуэллу какую-то записку и скромно отступил на шаг.

— Ваша честь, я… хотел бы попросить о небольшом перерыве, — медленно вставая, сказал гособвинитель, — чтобы обе стороны могли встретиться в вашем кабинете. Я только что получил сведения, которые на данный момент не могут обсуждаться в присутствии присяжных, однако представляют определенный интерес.

— Что происходит? Что в той записке? — зашептал Макдоналд, пока они с Делани шли к кабинету судьи. Она так и не успела рассказать ему про новое электронное письмо и авторучку. Зато знала ответ.

— Привет от Перри Мейсона!

— Примерно час назад, — объяснил Колдуэлл, — следователь Стюарт нашел некую авторучку в доме Арнольдов. Очевидно, именно этой ручкой пользовался убийца, когда писал требование о выкупе.

— Откуда известно, что это та самая ручка? — спросил Спенсер.

— Дело в том, что на ней стоит эмблема компании «Давид Оскарсон». Наши криминалисты установили, что чернила на письме о выкупе также выпущены этой компанией. Других таких в мире нет. Они используются только в их собственной продукции.