Потребовалось несколько минут, чтобы понять, о чем толкуют голоса. Он приподнял веки и увидел стоявших над ним Колдуэлла с Делани. Рядом находилась и мисс Алиса с несколькими незнакомцами. А, фельдшеры!

— Господи, Спенсер! — шепнул Колдуэлл. — У тебя обморок! Ты даже со стула свалился!

Руки и ноги онемели, будто он их отлежал.

— Сколько я?..

— Минут пятнадцать, не меньше.

Спенсер попытался было приподняться, но медики не позволили. Сейчас они снимали с него ЭКГ, и потому требовалось, чтобы пациент не двигался. Лежа на спине, он приказал мисс Алисе распустить присяжных и очистить зал. Из здания суда его вынесли на носилках. Врачи центральной городской больницы поджидали в отделении неотложной помощи, однако к моменту прибытия он чувствовал себя вполне хорошо. И все равно вторую половину дня пришлось потратить на различные обследования. Ни один из тестов не выявил причин потери сознания.

На этот раз Спенсер не стал упоминать про белый камень.

Судья не верил ни в черную магию, ни в гаитянское вуду, ни в оккультизм. Он не верил в привидения, чертей и ангелов. Припертый к стенке, он вполне мог заявить, что сомневается и в существовании Бога. Верил он лишь в то, о чем говорили ему пять личных органов чувств. Если что-то нельзя увидеть, услышать, понюхать, полизать или пощупать, то такая вещь в его глазах была крайне сомнительной. И в этой связи пережитое заставляло подозревать, что у него начинается расстройство психики.

Следуя логике, Спенсер знал, что обычный камень не в состоянии вытворять те штуки, на которые оказался способен белый кругляш. И не раз, и не два, а целых три! Бессмыслица какая-то. Лежа в палате, он размышлял о недавнем видении.

Это реальность или галлюцинация? Действительно ли Максин ворвалась в комнату Касси и избила ее за то, что та мочилась в постель?

Ни в одном отчете о полицейском дознании не упоминалось, что девочка страдала ночным недержанием. И никто ни разу не предположил, пусть даже в качестве рабочей гипотезы, что Максин Арнольд бьет собственную дочь.

Да, но я же это видел!

Он опять прокрутил в голове всю сцену. И еще раз. И еще. Он точно помнил, как «стоял» в комнате Касси. Помнил, как выглядела обстановка. Хотя ему ни разу не приходилось физически бывать в доме Арнольдов, Спенсер был уверен, что при необходимости смог бы безошибочно описать спальню. Он видел, как Максин превратилась в разъяренную фурию. Видел ее безудержную ярость. Слышал детский крик.

Чем дольше он размышлял, тем больше крепла убежденность: да, все случилось на самом деле.

Каким-то образом, пусть даже сверхъестественным, белый камень отправил его в спальню Касси и позволил увидеть, что там произошло.

Надо кому-то рассказать. Кому?

Следователь Стюарт первым делом спросит, откуда Спенсеру известно, что Касси страдала недержанием.

Объяснять, что какой-то там камень позволил мне увидеть, как Максин избивает дочь? Все решат, что у меня бред.

Около восьми вечера Спенсера наконец выписали из больницы, однако вместо того, чтобы ехать домой, он взял такси до опустевшего сейчас здания суда. Зайдя внутрь, он поднялся в кабинет и включил компьютер. Хотя Спенсера нельзя было назвать продвинутым пользователем, фундаментальные принципы он знал хорошо. Например, тот факт, что путь любого электронного письма всегда можно отследить, тем самым преграждая путь по-настоящему анонимной рассылке. С другой стороны, он понимал, что у хакеров есть специфические приемы, как перехитрить этот процесс и замести за собой следы. Как-то утром он зашел на сайт «Шарлоттсвильских курантов», чтобы почитать некую статью из электронного архива газеты. На поиски ушло несколько минут, и когда текст наконец-то появился на экране, он в шапке страницы заметил строчку из синих букв: «Щелкнуть здесь, чтобы переслать эту статью на почтовый ящик друга». Спенсер ради интереса щелкнул линк, и перед глазами выскочило небольшое окошко: «Хотите вместе со статьей отправить личное сообщение?»

Он ввел «Привет, Спенсер!» и затем выслал статью сам себе, чтобы почитать ее дома. Нет ничего удивительного, что, просмотрев тем вечером электронную почту, он нашел у себя в ящике нужный ему текст, который появился на экране вместе с коротенькой строчкой — «Привет, Спенсер!».

И вот тут он сообразил, что статья прислана от имени «Шарлоттсвильских курантов». В письме не было никаких иных адресов, которые могли бы указать на подлинного отправителя сообщения. Чисто случайно Спенсер нашел способ рассылки электронной почты без указания личных координат. Требовалось лишь приложить к сообщению любую газетную статью.

Спенсер задал адрес веб-сайта «Курантов» и отыскал репортаж Уолтера Корна о вчерашнем допросе свидетеля по делу Арнольдов. Когда текст появился, он щелкнул линк для пересылки статьи другу и в нужном месте ввел электронный адрес Патти Делани, который взял из официального списка адвокатов графства, хранившегося у мисс Алисы.

Когда высветилось окошко для ввода личного сообщения, он впечатал несколько коротеньких предложений и нажал кнопку отсылки.

Патти Делани сидела за компьютером в своем офисе, когда услышала хорошо знакомое голосовое извещение: «Вам письмо!» Поняв из параметров заголовка, что кто-то переслал ей статью Корна, она решила было сразу удалить ее, даже не просматривая. Этот журналист все время норовил представить ее идиоткой. И все же любопытство одолело, и Делани открыла сообщение. В шапке появилось следующее:

Делани немедленно принялась щелкать мышью, чтобы узнать имя отправителя, однако в строчке обратного адреса числились только «Шарлоттсвильские куранты». Первой реакцией было просто недоверие: это наверняка чья-то тупая шутка. В конце концов, после обнаружения трупа Джонбенет Рэмзи «желтая пресса» выдвинула идею: дескать, она страдала недержанием, и мать не сумела совладать с яростью. Под эту теорию не имелось ни малейших доказательств, однако бойких журналистов такой мелочью не остановишь.

Делани распечатала послание, чтобы подшить его к материалам, но особой важности ему не придала и вернулась к текущим делам. Часом позже из аэропорта Лас-Вегаса позвонил Чарлз Макдоналд.

— Нашел! — с ходу выкрикнул он в трубку. — Утром нашел данные, как умер первенец Максин Арнольд!

Не успела Делани открыть рот, как он начал в красках описывать то впечатление, которое произвел его полицейский жетон на сотрудниц Департамента судмедэкспертизы графства Кларк, и как ему удалось уломать туземного клерка открыть доступ к патологоанатомическому заключению.

— Синдром внезапной смерти! Апноэ во сне! «Смерть в колыбели», вот как это называется! А вскрытие сделали, потому что полиция Лас-Вегаса заподозрила что-то неладное, — выпалил Макдоналд. — Они решили, что ребенка задушил кто-то из родителей, хотя оснований для возбуждения дела не хватило.

— Максин Арнольд числилась среди подозреваемых? — встрепенулась Делани.

— При вскрытии такие вопросы не обсуждаются, — ответил Макдоналд, — хотя секретарша припомнила этот случай: вроде бы копы считали, что Максин задушила девочку, накрыв ей лицо подушкой. Улик так и не нашли.

— Боже мой! — воскликнула Делани. — Мне только что прислали электронное письмо: Максин избила Касси в ночь убийства, потому что та якобы мочилась в постель.

— Письмо? От кого?

— Не знаю. Я решила, кто-то просто дурака валяет.

Сейчас голова у Делани работала на полных оборотах.

— Это надо хорошенько обдумать, — сказала она. — Максин разозлилась, что Касси обмочила постель. Принялась ее бить. В какой-то момент Касси упала и ударилась виском о полку или что-то еще… скажем, ночной столик. Насмерть. Максин в ужасе. Но не паникует. Она знает, что копов вызывать нельзя, потому как они наверняка заглянут в ее историю и обнаружат подозрительную гибель еще одного ребенка. И вот она принимает решение: скрыть убийство, а точнее — обвинить во всем Лестера Амиля. Ей известно, что он интересуется делом Джонбенет Рэмзи. У них только что был секс. Домработницы нет, она на похоронах своей матери, стало быть, за выходные никто мусор не выбрасывал. Максин идет в супружескую спальню. Франк давно спит. Из мусорной корзины в соседней ванной она достает презерватив. Затем переносит Касси в подвал и, выдавив из презерватива сперму, размазывает ее по пижаме дочери. Амиль еще не вернулся, и она свободно заходит к нему в комнату. На столе видит его персональный идентификатор и недавно купленный электрошокер. Все это забирает с собой и инсценирует убийство, чтобы замазать реальную картину преступления. Устраивает так, чтобы обстоятельства напоминали дело Рэмзи. Прежде чем вернуться в спальню, заходит в кабинет мужа и пишет письмо о выкупе.