Исполняя танец, шаман изредка бросал в костёр щепотки священного порошка. В ответ на эти действия, пламя отзывалось, взметаясь на несколько ярдов вверх и рассыпая вокруг себя яркие разноцветные искры, а прихожане взрывались дружным, восторженным рёвом.

      Мырыдхай, как существо твёрдо решившее встать на путь познания, неожиданно для себя усмотрел в этом чудодейственном явлении лишь результат взаимодействия пламени костра с вбрасываемым в него братом Крюком порошка. Однако гоблин тут же укорил себя в подобном богохульном умозаключении и мысленно попросил прощения у всех Древних Огров в целом, и у Глюка Великого, в частности.

      Случайно скосив взгляд на стоящего справа от него младшего брата, Мырыдхай заметил как тот, высунув язык от удовольствия, осторожно оглаживает стоящую перед ним и благосклонно принимающую его ласки, дочку тётушки Нескучай.

      "Вот, балбес! Теперь мне ясно, отчего он в храм зачастил", - с негодованием подумал гоблин, нанося Перебухаю резкий удар лапой, дабы прекратить это кощунство.

      Удар пришелся в солнечное сплетение, отчего бедняга Перебухай задыхаясь, сложился от боли пополам.

      Видя такое поведение младшего сына и, принимая его за проявление глубоко погружения в религиозный транс, госпожа Несогласенподыхай гордо и в тоже время укоризненно взглянула на Мырыдхая: вот, мол, сынок, смотри, какой у тебя брат! Мырыдхай лишь покачал головой и отвернулся, сожалея о том, что не соизмерил силу удара.

      В этот момент танец закончился и, обмахнувшись поднесённым ему одним из помощников веером, заметно запыхавшийся брат Крюк обратился к толпе верующих.

      - Гоблины! - произнес он торжественно-гнусавым голосом. - А теперь попросим Глюка Великага явить нам видение того, что ждёт народ гоблинский. И пусть же будущее наше будет чистым и светлым, как молодая ряска на болоте. А, ежели, ждут нас испытания тяжкие, то помолимся, дабы явил нам Бог наш лик избавителя нашего от напастей тех злокозненных. Вознесите же дары ваши и вдохните дыма священного, дабы очистить души ваши, дабы взоры ваши узрели послание Божие!

      После этих слов прихожане стали подходить по одному к священному огню и, бросив в пламя принесённые с собой дары и вдохнув дым костра, в который шаман каждый раз что-то подбрасывал, возвращались на своё место и усаживались на пол.

      Мырыдхай, в свой черед, тоже подошёл к костру и, преподнеся в дар Божеству лягушачью лапку и кусочек торфа, глубоко вдохнул в себя священный дым. Пока он возвращался на своё место, душа его наполнилась чувством безграничного восторга и любви ко всему сущему.

      Дождавшись того момента, когда все гоблины вернулись на свои места, брат Крюк подал знак помощникам, и те начали отбивать на барабанах подходящий случаю ритм. Сам же настоятель воздел руки к небу и стал вызывать видения, повторяя имя покровителя храма. Имя было немедленно подхвачено впавшими в религиозный экстаз гоблинами.

      - Глюк, Глюк, Глюк... - разносилось в храме.

      Надо заметить, что обычно Глюк Великий являл прихожанам счастливые видения. Покачиваясь в трансе, они наблюдали, как на возделанных полях зреет богатый урожай, как они веселятся на праздниках и карнавалах, а крылатые вараны приносят к их домам мешки с золотом и изумрудами.

      На этот раз, однако, ничего подобного Древний Огр их взорам не явил. Долгое время он не являл вообще ничего и шаман-настоятель даже начал недоуменно коситься на исходящий от костра бесплодный дым. Но затем, всё изменилось и гоблинам явились видения. Но это были совсем не те видения, которых они ожидали.

      Перед, оцепеневшими от ужаса прихожанами, проносились картины жестоких битв, разрушения и смерти. Видения сожжённых сёл, толп бегущих беженцев, разорённых полей и рыдающих женщин и детей, сменялись картинами битв гоблинского ополчения с огромными людскими армиями, среди боевых порядков которых мелькали жуткие неведомые монстры.

      Последнее видение, впрочем, продемонстрировало сцены наступления на бегущего в панике противника гоблинских сил, возглавляемых полководцем-гоблином исполинского роста. Небывалое дело, но гоблинов поддерживали их извечные враги - эльфы, и какие-то люди.

      Затем, видение битвы исчезло, и в дыму священного костра проявилось изображение странного, необычного по меблировке помещения. Видимо, это был кабинет, за письменным столом которого работало какое-то существо, сидящее спиной к нашим зрителям. Потом оно неожиданно обернулось и стало ясно, что это - тёмный эльф. Он сидел теперь, глядя прямо в толпу, впавших в оцепенение, гоблинов, помахивая пачкой исписанных листов бумаги, словно пытаясь им что-то сказать. Эльф покачал головой, виновато пожал плечами и, протянув руку в направлении сидящих на полу прихожан, указал пальцем на кого-то из них. После этого он подмигнул прихожанам, ободряюще улыбнулся, зачем-то показал язык, и вновь повернулся к ним спиной, видимо, продолжая что-то писать.

      Видения на этом закончились, и дым священного костра стал похожим на обыкновенный дым. Гоблины, продолжали сидеть молча, постепенно приходя в себя и, скидывая сковавший их души ужас перед увиденным. Первым, как и должно было быть, очнулся шаман.

      - Гоблины! - обратился он к гоблинам. - Глюк Великий явил нам страшные видения. Но не станем впадать в панику, ибо он подал нам знак, что Спаситель явится в нужный момент, и ясно дал понять, что сейчас Спаситель находится среди нас! Давайте же узнаем - кто он! Да, укажет нам его, по воле Глюка Великого, священная дубина!

      Брат Крюк подал знак помощникам и те передали ему четыре дубинки, необходимые для проведения ритуала, а сами вновь стали отбивать ритм на барабанах, но уже иной.

      Под этот ритм шаман-настоятель принялся жонглировать дубинками. Это продолжалось несколько минут под постепенно усиливавшийся барабанный грохот. Наконец, когда барабаны выдали максимум возможного, брат Крюк издал утробный рык и разбросал дубинки в разные стороны.

      Мырыдхай, заворожено следивший за этим ритуалом, видел, как первая дубинка полетела за спину настоятеля, вторая упала слева от него, третья - справа, а последняя, вращаясь, понеслась в толпу гоблинов...

       "...уф-уф-уф..." - вот что успел услышать гоблин, перед тем как потерять сознание.

      "Вот он - наш Спаситель! Кто бы мог подумать", - удивлённо проговорил писклявый женский голос где-то справа от него.

      "Спасите спасителя! Ему плохо!" - откликнулся слева другой женский голос, помоложе.

      "Это - мой брат, Мырыдхай. Не волнуйтесь, он привычный, скоро очухается", - успокаивал дам голос Перебухая.

      "Возрадуемся, гоблины! Благодарите же Глюка Великого за то, что явил нам Спасителя нашего", - прогундосил настоятель храма.

      "Гоблина дубиной не пришибить, не волнуйтесь, мадам", - проквакал кто-то, успокаивая рыдающую над ним мать.

      "Сынок! Сынуля мой! Тебе плохо? Он же без сознания! Поднимайте его скорее! Несите к выходу, там уже наша колесница должна стоять. Только осторожно... Осторожно, говорю вам! Вот, тупое отродье! - причитала над его головой госпожа Несогласенподыхай. - Перебухай, бери его за голову, сынок. Кто-нибудь возьмите за ноги".

      "Только не Перебухай! Уронит ведь, скотина!" - подумал наш герой.

       "Да, возьмите же его за ноги, наконец! Есть здесь мужчины, или тут одни лягушки дохлые собрались?! - продолжала руководить спасительной операцией госпожа Несогласенподыхай. - Да, осторожней же вы, жабы клыкастые! Так, понесли!"

      Мырыдхай давно уже пришел в себя. Он лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как на затылке растет огромная шишка. Голова сильно болела, но гоблин сдерживал стон, стараясь не подать вида, что очнулся, чтобы избежать ненужных расспросов и изъявлений восторга и почитания. Ясно было, что ритуальная дубинка не смогла найти лучшего места куда свалиться, чем его многострадальная голова. И вот он уже герой, хотя ни одного подвига ещё и не совершил.