"Тайный ход... сейчас уйдет... Мне не успеть!" - пронзила мозг гоблина отчаянная мысль.

      Подобная же мысль, очевидно, посетила и барона Шприца, только у него она вызвала довольную злорадную усмешку, когда схватив свой мешок зубами, он потянулся освободившейся рукой куда-то в сторону, явно собираясь задействовать механизм, закрывающий тайный ход.

      Но и на этот раз удача оказалась на стороне гоблина. Не успел барон дотянуться до известного лишь ему рычага, как раздался звук спускаемой тетивы гоблинского лука. Выпущенная из-за спины Тырпырхая, стрела угодила точно в висок барона Шприца, пробив его голову насквозь, и избавив славного рыцаря от необходимости бегать по скользким лестницам тайного хода.

      - Молодец Нерыгай! - сказал Тырпырхай, глядя на страшную, но довольную морду, стоящего в дверях, гоблина. - Получишь премию, сверх нормы. Хотя убийство барона... дело серьёзное.

      - Жаль, что не удалось взять его живым, - добавил вожак, бросив дубину и опираясь здоровой лапой о стоящее рядом кресло.

      - Спасибо, пахан! Не переживай, я уже кое-что придумал, - проквакал лучник, деловито направляясь к телу поверженного барона.

      - Мырыдхай! Закрой двери и принеси сюда бумаги, что у него были, и мешок тоже, - распорядился Тырпырхай, заметив появившуюся в дверном проеме фигуру племянника.

      - Я ехо упил, я фет не хотел... Я ехо упил, Я фет не хотел - дрожащим голосом повторял Мырыдхай, подбирая с пола бумаги и мешок, - Я ехо упил, Я фет не хотел шел ... Он парона хотел уталыт, я слушайна... я фет не хотел...

      - Ты - молодец, настоящий герой! Спас барона от смерти, а может быть и меня заодно! Ты теперь настоящий гоблин - участник боевого похода! Хотел идти в поход? Вот он - поход! Отличный поход получился - море крови, да и с пустыми руками не вернёшься. Успокойся Лягушонок, лучше найди, чем мне плечо перетянуть, - успокаивал племянника Тырпырхай, с изумлением наблюдая за действиями прикончившего барона Шприца гоблина.

      - Ты что это делаешь, Нерыгай?! - наконец не выдержал он. - Мухоморов обожрался, что ли?!

      Нерыгай тем временем подтащил тело барона, с торчащей в голове стрелой, к стоявшему у камина креслу и, усадив в него труп, сопя от усердия, зажимал свой лук в левой руке покойника.

      - Ты что делаешь-то, мать твою?!! - повторил вопрос Тырпырхай, от удивления позабывший на время о боли, разрывавшей раненное плечо.

      - Ну, Пахан, ты, в натуре, даёшь! Сам же сказал, мол, не хорошо вышло, что консерва мочканули... А так, если что, то он, типа, сам... эта... расстроился, что замок его захватили, ну и того, типа, застрелился...

      - О! Древние Огры!! - завыл Тырпырхай, - Ты что, братан, несёшь?! Сам себя послушай! Да ты, я смотрю, совсем в лесу одичал. Расстроился, значит, сел в кресло, взял гоблинский лук, натянул его и пробил себе башку насквозь? Ну, ..., ты молодец! Скоро на всю Империю прославишься!

      Мырыдхай, которого от всего пережитого вывернуло наизнанку, сидел теперь на полу, привалившись спиной к стене. Услышав версию самоубийства барона, предложенную Нерыгаем, и дядин комментарий к ней, он стал заливаться громким истерическим смехом.

      - Слышь, Нерыгай, - поморщился Тырпырхай, - вон там, на полке, бутылка шнапса стоит, видишь? Влей в Лягушонка порцию и дай мне бутылку. Потом сгоняй за водой и, заодно, узнай, как там наши дела. Да, пришли-ка сюда пару огров. Поставь их у двери и скажи, чтобы никого, кроме барона, к нам не пускали. И, это ещё, братан, приведи кого-нибудь из лекарей...

      Рыцарские дороги всегда славились отменным качеством покрытия. Никаких тебе ухабов, одни лишь точно подогнанные ровные каменные плиты. Едешь себе, да радуешься. А если твоя карета снабжена рессорами, то можешь и поспать, скоротать, так сказать, часок-другой путешествия.

      Мотели? Нет, мотелей в тех краях нет. Зато, по пути встречается немало деревень, в которых утомлённые путешественники могут найти кров и пищу, и, заодно, пополнить несколькими монетами деревенский бюджет.

      Привыкнув за двое суток к гладким рыцарским дорогам и, насытившись однообразным видом из окна кареты, являвшим взору лишь идеально возделанные поля, фруктовые сады, да небольшие рощи, Мырыдхай большую часть времени дремал. Оживлялся он лишь в те минуты, когда одолженная у барона Шанса карета из каретного парка покойного барона Шприца, в которой они с дядей возвращались домой, проносилась мимо зажиточных рыцарских деревень, больше напоминавших маленькие сказочные городки.

      Вот и теперь, почувствовав, как, плавно покачиваясь на рессорах, карета въехала на брусчатое покрытие, наш герой высунул голову из окна и стал с интересом рассматривать добротные, красивые домики, сделанные преимущественно из камня. Дома были выкрашены в разные цвета, украшены лепниной, на окнах висели горшки с цветами. Прилегающая к домикам территория в который раз поразила нашего героя безукоризненным порядком. Больше всего его удивлял необычный запах свежести и чистоты, свойственный воздуху всех рыцарских селений.

      "Вот бы наших гоблинов сюда! - в который раз подумал Мырыдхай. - Посмотрели бы, как другие крестьяне живут, может быть, и сами бы перестали устраивать свалки у своих домов ".

      Он приветливо помахал лапой и послал воздушный поцелуй одной из пейзанок, которая перестала на миг драить и без того идеально чистый участок дороги, примыкавший к её дому и, с любопытством, свойственным всем сельским жителям вселенной, пялилась на проносящуюся мимо баронскую карету.

      - Та, што ше они фсе тах меня пухаются?! - с досадой воскликнул наш герой, заметив выражение ужаса, появившееся на лице женщины.

      - Ты бы сам себя испугался, окажись ты на их месте, - засмеялся Тырпырхай. - Представь себе, ты ждёшь увидеть важную лощённую баронскую физиономию, а из кареты высовывается какая-то беззубая жаба с разбитой мордой.

      - Хфатит уше пло мойу молту хофолыт! - взмолился Мырыдхай. - Она пашти сашила, у мыня лехенилашия холошайа. А шупы тома фстафлу!

      - Регенерация, Лягушёнок, ре-ге-не-ра-ция! - поправил племянника Тырпырхай. - Она у всех у нас на высоте!

      Проскочив без остановки деревню, карета вновь выскочила на ровную дорогу. За шикарной каретой, в которой они ехали и, которая, до недавнего времени, являлась парадным средством передвижения самого барона Шприца, следовали ещё две кареты попроще, но из того же каретного парка, а также небольшой почётный эскорт. Эскорт, состоявший из одного рыцаря и нескольких солдат, был выделен благодарным бароном Шансом с той целью, чтобы гоблины могли без проблем достичь границы своей автономии.

      "Кто же ещё удостоился чести прокатиться в каретах поверженного барона?" - спросите Вы меня.

      Отвечаю. Во второй карете ютился, придавленный тремя невозмутимыми телохранителями Мырыдхая, гоблин Нечихай - шаман и лекарь по совместительству, сопровождавший раненого Тырпырхая. В третьей карете, проигрывая, по очереди, друг другу в кости взятые во время похода трофеи, ехали четверо наиболее доверенных и приближенных к Тырпырхаю гоблинов, бывших членами его банды ещё в те времена, когда он, проживал в столице и крепко держал в своих лапах нити преступного мира. С Нерыгаем Вы уже знакомы, а представлять сейчас остальных, думаю, смысла нет.

      Итак, под колесами кареты снова была гладкая дорога, тряска прекратилась и Мырыдхай, откинувшись на спинку сидения и прикрыв глаза, мысленно вернулся к предшествовавшим этой поездке событиям.

      А та селянка, которой наш герой послал воздушный поцелуй, придя в себя, бросилась рассказывать соседям о страшном монстре, разъезжающем средь бела дня в карете барона Шприца и пожирающем младенцев. В скором времени, когда весть о самоубийстве барона Шприца достигла ушей местных жителей, история, рассказанная этой уважаемой дамой, приобрела новые кошмарные подробности и быстро распространилась не только по всей рыцарской территории, но и с легкостью преодолела её условные границы. В Нижние Миры она попала, трансформировавшись для образованных людей в легенду о графе Дракуле, а для простого сельского населения в многочисленные байки об оборотнях и вампирах. Но это я так, к слову...