— Кончились неприятности, старшина, — сказал командир весело. — Кончились!
— Да уж не знаю, — ответил старшина и неловко протянул ему часы. — Часики ваши… Надо думать, не починить… Стоят…
А. Поляков
ПО СЛЕДАМ ГЕРОЕВ «МОРСКОЙ ДУШИ»
Среди произведений художественной литературы периода Великой Отечественной войны одним из завоевавших большую любовь и признательность читателей была «Морская душа» Леонида Соболева. Новеллы, составившие книгу, написаны по горячим следам событий. Свидетелем и участником многих из них был сам писатель, вся жизнь и творчество которого неразрывно связаны с Военно-Морским Флотом нашей страны.
За четырнадцать лет службы на боевых кораблях Л. Соболев детально изучил флотскую жизнь. Впоследствии он вспоминал:
«Вместе с флотом прошел весь тяжелый путь его восстановления — от первого похода «Комсомольца» в 1922 году до ворошиловского «отлично» на маневрах 1930 года».
Великую Отечественную войну Леонид Сергеевич встретил на Балтике, причем в Таллине, откуда в годы своей флотской юности, когда город назывался еще Ревелем, ушел он в свой первый морской бой. В августе сорок первого Л. Соболев по его настоятельной просьбе был командирован в осажденную Одессу, а в начале февраля сорок второго года пришел на тральщике в сражавшийся Севастополь. Писатель пробыл в городе около двух месяцев.
Дни и ночи Соболев проводил в окопах и блиндажах переднего края, встречался с морскими пехотинцами и катерниками, разведчиками и снайперами, артиллеристами и летчиками.
Каждая новелла, родившаяся под пером писателя и вошедшая в большой цикл рассказов-миниатюр, построена на фактическом материале, ее герои — не выдуманные, а реальные люди, у многих из которых даже сохранены подлинные фамилии.
Если перелистать выцветшие соболевские записные книжки, блокноты и дневники военных лет, то с каждой их страницы повеет живой летописью одесской и севастопольской обороны, на основе событий которых созданы удивительные рассказы, наполненные драматизмом и юмором, любовью и ненавистью, романтикой и лиризмом. Каждая из новелл звучит светлым гимном мужеству, воинскому подвигу и любви к Отчизне.
Естественно, что материалы зачастую собирались под огнем врага, а очерки и новеллы писались на ходу. Все написанное сразу же попадало в периодическую печать. Этим можно объяснить и то, что какие-то подробности, детали оставались неизвестными, утерянными или забытыми и не вошли в книгу.
Автор этих строк, заинтересовавшись дальнейшей судьбой соболевских героев, решил из того, что по разным причинам в те далекие годы «осталось за бортом», в том числе и по соображениям военной цензуры, выбрать наиболее значительное, доселе неизвестное или мало известное, раздвинуть рамки повествования и пройтись дальше по следам отдельных героев «Морской души».
РАЗВЕДЧИЦА АНКА
В жаркие сентябрьские дни обороны Одессы моряки-разведчики, стоявшие в то время в районе Татарки, захватили «языка», оказавшегося штабным офицером. У него были обнаружены важные документы, раскрывающие замысел противника и представлявшие большую ценность для нашего командования. Отблагодарить разведчиков за столь ценную добычу к ним отправился член Военного совета Одесского оборонительного района бригадный комиссар И. И. Азаров. Он пригласил с собой находившегося в то время в Одессе писателя Л. Соболева, который с благодарностью принял это предложение.
— К разведчикам, к тому же морякам, с большим удовольствием! — радостно воскликнул Леонид Сергеевич.
В отряде разведчиков собрались люди с разных кораблей и частей флота. Пробираясь через лиманы и минные поля, они совершали смелые и дерзкие вылазки, на шлюпках высаживались в тыл врага, добывали командованию нужные сведения.
При посещении разведчиков с писателем произошел казус, о котором он и рассказал в новелле «Разведчик Татьян».
«Я отдернул руку, как от огня: одно дело трепать по щеке мальчишку, другое — взрослую девушку. И тогда за моей спиной грянул громкий взрыв хохота».
Так состоялось знакомство Леонида Сергеевича Соболева с героями его будущей новеллы «Разведчик Татьян».
Когда началась война, Анне Макушевой, которая стала прототипом разведчика Татьяна, не было и девятнадцати. Дочь колхозника из Беляевки умела ползать по-пластунски, владела любым оружием, плавала не хуже бывалых моряков. Анна знала все ходы и выходы в Одессе, могла пройти по всем катакомбам.
Нелегко было девушке в отряде разведчиков. Ей приходилось пробираться через плавни и камыши, не шелохнувшись, часами лежать под лучами вражеских прожекторов, подолгу отсиживаться в промозглых от сырости катакомбах. Но все тяготы жизни разведчица выносила с не меньшим, чем мужчины, мужеством. И какое бы задание она ни выполняла — совершала ли вылазку за «языком», вела ли разведку в тылу врага, собирала ли данные о продвижении вражеских войск, их численности, расположении огневых точек, — все доставленные сведения отличались четкостью и точностью. На Анну во всем можно было положиться — ее данные не нуждались в проверке.
Однажды ночью, оказавшись в расположении фашистских частей, разведчица провалилась в наспех сделанную землянку. Там оказался фашистский офицер, лежавший без движения. Анна осмотрелась, решила, что он мертв, и спокойно, беззаботно стала собирать в планшет штабные бумаги. На самом деле оказалось, что во время обстрела нашей артиллерией балка, поддерживавшая перекрытие землянки, обрушилась, ударила гитлеровца по голове, оглушила, и он потерял сознание. Но вот фашист пришел в себя. И не быть бы Анне в живых, не подоспей к ней на помощь другой разведчик, который все время не выпускал девушку из поля зрения.
Бесхитростными и скромными были бесстрашные моряки из разведки. Неистребимый флотский дух веселья и жизнерадостности постоянно царил в этом дружном коллективе. В отряде не увял юмор, здесь любили шутить и смеяться. Когда, например, разведчиков спрашивали, что хотели бы они получить в награду за свои боевые дела, они, не задумываясь, хором отвечали:
— Компот на третье!
Почти так было и на этот раз, когда в отряд приехали И. Азаров и Л. Соболев. Вот что рассказывал вице-адмирал Илья Ильич Азаров об этой встрече с разведчиками:
— Сведения, Добытые Анной Макушевой и другими разведчиками, оказались настолько важными, что отважную разведчицу следовало бы представить к званию Героя Советского Союза. Но мы, к сожалению, тогда этого не сделали. Приехав в отряд, я завел разговор о том, как они считают необходимым отметить успех разведчиков, и спросил: «Что хотите?» А они в ответ: «Сапоги сорок шестого размера Ивану Гуре (моряку из боцманской команды линкора «Парижская коммуна»), хромовые сапожки тридцать шестой размер для Аннушки и наган Угольку (так называли они своего командира Григория Поженяна, который был небольшого роста, юркий и черный).
Я сказал адъютанту: «Товарищ Штаркман, придется отдать наган».
«А я останусь без оружия?» — с обидой проговорил тот.
«В Одессе получишь. А какой же он командир разведчиков без нагана?»
Григорию Поженяну был вручен наган, а на следующие сутки доставлены две пары сапог — для Аннушки и Ивана Гуры…
До самого последнего дня обороны Анна оставалась в городе, ходила в разведку, помогала эвакуировать детей, ухаживала за ранеными. Ее тогда готовили для работы в тылу врага. Но надвинувшиеся события во многом изменили планы защитников Одессы.
Под давлением превосходящих сил противника наши войска вынуждены были оставить Киев, Донбасс и отойти к Ростову, а на Крымском направлении, прорвавшись через Перекопский перешеек, враг стал угрожать захватом Крыма. В случае оккупации полуострова одесский гарнизон оставался в глубоком тылу и стратегическое значение его практически терялось.
Исходя из сложившейся обстановки и в связи с угрозой потери Крымского полуострова, который был главной базой Черноморского флота, а также потому, что оборонять одновременно Крымский полуостров и Одесский оборонительный округ армия не могла, Ставка Верховного Главнокомандования решила эвакуировать Одесский район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова. Далее предписывалось: сдерживая противника, эвакуировать оставшиеся предприятия, значительную часть населения, партийный и советский актив, вооружение, боеприпасы и, наконец, войска. Эта сложная и ответственная задача была выполнена успешно. Вместе со всеми в Севастополь из Одессы была переброшена и Анна Макушева.
