Исследование последствий революций ничуть не менее сложно, чем анализ их истоков. То, что происходит после революции, частично зависит от огромного количества событий, которые привели к революции. После окончания революционной борьбы страна может быть истощенной и сильно раздробленной. Остатки свергнутого режима или другие группы, претендующие на власть, могут перегруппировать свои силы и начать все заново. Если окружающие страны настроены к новому правительству враждебно (как было, например, в случае Русской революции 1917 года), его успехи в достижении социальных преобразований могут быть гораздо более ограниченными, чем при активной поддержке окружения. Существуют значительные различия в намерениях революционных правительств — некоторые ставят перед собой гораздо более радикальные цели, чем остальные. И, наконец, несмотря на то, что революции могут иметь далеко идущие последствия для соответствующих обществ, эти последствия чрезвычайно трудно выделить на фоне других факторов поступательного развития.

За многими революциями следует период гражданской войны, во время которого новый режим должен подавить оппозиционные группы. Обычно революции происходят в условиях, когда власть прежнего правительства окончательно теряет силу и за нее борются сразу несколько движений. Некоторые из них могут оказаться настолько сильными в военном отношении, что способны продолжать борьбу уже против нового правительства, либо могут финансироваться иностранными государствами, поддерживающими их цели. Так было в Русской, Китайской и Кубинской революциях, хотя уровень оппозиции в каждом случае был разный — Россия была буквально наводнена силами, посланными западными державами в поддержку сторонников прежнего режима.

Революции совершаются во имя свободы, но очень часто за ними следует период сильнейших репрессий. Этого не произошло после Американской революции, есть и другие исключения. На Кубе, например, хотя часть богатых граждан покинула страну, число посаженных в тюрьму или расстрелянных новыми властями было совсем небольшим. Однако гораздо чаще за революцией следует период широкомасштабных арестов, казней и строгой цензуры. Случаются кампании тотального насилия. Само понятие революционного террора, означающее систематическое применение насилия с целью обеспечения лояльности к новым властям, возникло при описании последствий французской революции 1789 года (см. главу 10, “Политика, правительство и государство”). Огромное число людей, считавшихся сторонниками старого режима или врагами революции, стало жертвами настоящей охоты и последующих публичных казней.

Однако эпизоды такого рода обычно случаются не сразу, а спустя несколько лет после захвата власти новым режимом, потому что до того, как революционное правительство сделает первые попытки осуществить свою радикальную программу, обычно проходит некоторый “установочный период”. В этот момент к существующему сопротивлению в лице либо сторонников старого режима, либо других диссидентских групп могут присоединиться оппозиционеры уже нового режима. В Советском Союзе, например, Сталин проводил очень жесткую политику коллективизации, встречая широкое сопротивление со стороны крестьянства. Во время политических чисток диссидентских групп многие лишились жизни или были сосланы в лагеря. Согласно оценкам, в этот период было арестовано около 5 % населения[529]. Однако эти события происходили спустя более чем десять лет после самой революции.

Мы можем попытаться оценить долговременные последствия революций, сравнивая общества, сходные друг с другом во всех отношениях за исключением одного — одни пережили революцию, а другие нет. Можно, например, сравнить развитие Китая за последние сорок лет с развитием Индии. Обе страны освободились от прямой зависимости от Запада примерно в одно и то же время — вскоре после Второй мировой войны, но Китай, в отличие от Индии, пережил еще и революцию. В Индии британское правление было упразднено без переворота, хотя движение протеста сопровождалось сильными беспорядками.

Послевоенные пути развития этих двух обществ существенно разошлись. В Китае Коммунистическая партия сформировала сильное централизованное правительство, ввела строгую цензуру печати и других средств массовой информации. В Индии, в противоположность Китаю, был принят парламент западного типа с многопартийными выборами. Уровень политических свобод в Китае, если говорить о возможности публичного выражения различных политических взглядов и типах легальных общественных организаций, гораздо ниже индийского. С другой стороны, Китай добился куда большего успеха в борьбе с нищетой, коррупцией среди официальных лиц, в создании систем здравоохранения и социального обеспечения. Уровень грамотности в Китае значительно выше, чем в Индии. Примечательной чертой коммунистического правления в Китае является практически полное отсутствие насилия и репрессий со стороны государства, хотя предреволюционный период характеризовался частым применением насилия. Массовых убийств и лагерей, характерных для сталинского периода в истории Советского Союза, в Китае почти не было.

Оценки экономического роста Китая весьма различны, однако общепризнанным является то, что в течение первых пятнадцати лет после революции темпы роста в Китае были высоки — намного выше индийских. К тому же рост производства в течение этого и последующих периодов превышал рост населения, что опять-таки было совсем несвойственно Индии. Китайская аграрная реформа также оказалась куда более успешной. Власть богатых землевладельцев была ликвидирована, и земля была распределена среди беднейшего крестьянства.

Ни Индии, ни Китаю не довелось развиваться в условиях полной стабильности. В Индии правительству постоянно приходится иметь дело с ярко выраженными региональными различиями, препятствующими эффективному контролю со стороны центральных органов. Китай в 1966-68 годах оказался ввергнут в круговорот “культурной революции”. В этот период миллионы людей, в основном молодежь, предприняли попытку внедрить “пролетарские ценности” в среду профессионалов, управленцев и партийных чиновников, которые, по их мнению, отвернулись от учения революции. Однако сегодня этот процесс сменился явлениями, во многом противоположными. Теперь китайское правительство говорит о необходимости использования “капиталистических” механизмов, личной инициативы и получения прибылей в целях повышения эффективности промышленного и сельскохозяйственного производства.

Все революции предполагают коллективное действие. Однако, как показывает теория Тилли, коллективное действие проявляется и во многих других обстоятельствах помимо революций, и может возникнуть всякий раз, когда существует вероятность концентрации большого количества людей. “Городская чернь” является для властей источником потенциальной опасности со времен возникновения первых городов. В городских кварталах, в отличие от сельской местности, люди живут в непосредственной близости друг от друга и могут относительно легко “выйти на улицы”, если захотят продемонстрировать свою поддержку или недовольство по какому-либо поводу.