Богатырь поднял клинок острием к небу и затем вложил в ножны.

— Да будет так! Клянусь положить жизнь за родной город!

Взял он руку своей спутницы и вывел ее вперед:

— Эту девушку Нюбюи я спас из рук нечестивцев, служащих темным богам, и она помогла одержать нам победу в последнем решающем сражении! Я сделаю ее своею, и да будет она принята как сестра, ибо нет у нее матери и отца, которые повели бы ее на свадебный пир!

— Да будет так! — послышались голоса.

— Теперь этот хускарлский вождь Вирре Бердекс находится под нашей защитой, как гость, ибо оказал помощь в самый трудный момент. Он проживет у нас до той поры, пока найдет себе попутный корабль, чтобы уплыть вниз по Болотне, или найдет людей, чтобы идти на этом судне, которое принадлежит ему, в свои родные края. — Вирре признательно кивнул.

— Первые дожди оживили всходы, есть надежда собрать урожай до зимы! — сказал волхв. — Давайте праздновать возвращение живых, победивших зло, и заодно справим тризну по тем двадцати, что не воротятся уже никогда под родной кров!

— Да будет так! — сказали все собравшиеся вокруг и толпою двинулись вместе с Бором к его дому.

…Вечером девушки пустили венок из красных соцветий вниз по Кривасэльвен, чтобы волны унесли его далеко в синее озеро…

В такое душное июльское утро, каким оно выдалось в тот день, хорошо бы лежать на пляже с любимой блондинкой, но уж вовсе не томиться в конторе, как это приходилось мне.

В открытые окна доносились шум проносившихся по бульвару Орчид машин, гул круживших над пляжем самолетов и еле различимый шум прибоя. Сокрытая где-то в недрах «Орчид Билдингс» установка по кондиционированию воздуха весьма успешно справлялась со своей задачей. Солнечные лучи, жаркие и золотые, высвечивали узоры на ковре, который Пола купила, чтобы производить впечатление на клиентов, но который всегда казался мне слишком дорогим, чтобы по нему ступать.

Я восседал за письменным столом, разбросав на нем несколько старых писем, чтобы у Полы, если вдруг она заглянет в кабинет, создалось впечатление, что я работаю. «Хайбол», такой крепкий, что от него бы потрескался бетон, был надежно укрыт за двумя-тремя фолиантами по юриспруденции, а когда я протягивал к нему руку, в нем позвякивал лед.

Прошло уже три с половиной года с тех пор, как я основал бюро «Универсальные услуги», фирму, которая выполняла любую работу: от выгуливания любимого пуделя до прищучивания обнаглевшего шантажиста, запустившего лапу в карман какого-нибудь клиента. В принципе это служба для миллионеров, поскольку за услуги мы брали недешево, но ведь в Орчид-Сити миллионеров чуть ли не столько же, сколько песчинок на пляже. За эти три с половиной года мы, особенно себя не утруждая, неплохо подзаработали.

Последние несколько дней в делах было затишье. Обычная работа шла своим чередом, но ею занималась Пола Бенсинджер. И лишь когда на горизонте появлялось что-то необычное, в дело вступали я и мой оперативник Джек Керман. Ну а поскольку ничего необычного не было, мы просто сидели и ждали, потягивая виски и делая вид перед Полой, будто заняты.

Развалившись в кресле, предназначенном для клиентов, Джек Керман, высокий худощавый щеголь с широкой полоской седины в густых черных волосах и с усами под Кларка Гейбла,[2] приложил ко лбу свой «хайбол» и расслабился. В безупречном оливково-зеленом тропическом костюме, в желто-красном полосатом галстуке, в броских, с темно-зелеными пятнами туфлях из лосиной кожи он, казалось, сошел со страниц журнала «Эсквайр».

— Такая цыпочка! — сказал он, прервав долгую задумчивость. — Отруби ей руки — ни в чем не уступит Венере Милосской! — Он устроился поудобнее и вздохнул. — Жаль, что никто ей их не отрубил. Боже! Она оказалась такая сильная! А я-то, дурак, решил, что добиться ее будет раз плюнуть!

— Прошу тебя, не надо, — умоляюще сказал я, потянувшись за «хайболом». — Эта песня мне уже надоела. Уволь. Уж о чем мне не хочется слушать в такое утро, так это о твоих амурных делах. Я уж скорее почитаю Краффта-Эбинга.

— Этот старый козел ничего тебе не даст, — с презрением отозвался Керман. — У него все лакомые кусочки написаны на латинском.

— Ты бы удивился, узнав, сколько народу повыучивало латинский только ради того, чтобы узнать, что именно он там написал. Вот это и называется убить двух зайцев сразу.

— Твои слова снова возвращают нас к моей блондинке, — сказал Керман, протягивая длинные ноги. — Вчера я случайно встретился с нею в драгсторе Барни…

— Блондинки меня не интересуют, — твердо заявил я. — Вместо того чтобы сидеть тут и болтать о женщинах, пошел бы лучше и подыскал нам какую-нибудь новую работенку. Право, я порой задумываюсь: а за что, собственно, плачу тебе деньги?

Керман и сам подумал над моими словами, и на лице у него появилось выражение удивления.

— Тебе нужна новая работа? — спросил он наконец. — Я считал, у нас будет так: Пола делает всю работу, а мы живем за ее счет.

— В общем-то да, и все же время от времени тебе бы не мешало и самому зарабатывать на пропитание.

— Вот именно — время от времени. А то я чуть не подумал, что прямо сейчас. — Он отхлебнул из стакана и закрыл глаза. — Так вот, эта блондинка, о которой я все пытаюсь тебе рассказать, девочка — пальчики оближешь. Когда я попытался назначить ей свидание, она заявила, что за мужчинами не бегает. И знаешь, что я ей ответил?

— И что же ты ей ответил? — спросил я, потому как он бы все равно мне сказал, да и потом, если бы я не слушал его басни, кто бы стал слушать мои?

Керман фыркнул от смеха.

— Леди, сказал я, может, вы и не бегаете за мужчинами, но ведь в мышеловке не приходится бегать за мышами. Здорово, правда? Ну, это сразило ее наповал. А морщиться тебе вовсе не обязательно. Ты-то, может, это не раз слышал, зато она не слышала.

Тут, однако, не успел я даже спрятать «хайбол» — дверь резко распахнулась, и в комнату вошла Пола.

Пола — высокая темноволосая красавица с холодными немигающими карими глазами и фигурой, при виде которой в голову лезет черт знает что. Легкая на подъем, неутомимая работница, заражающая своей энергией, именно она уговорила меня основать бюро «Универсальные услуги» и одолжила денег, чтобы я смог прокантоваться первые полгода. Только благодаря ее умению справляться с административной стороной дела «Универсальные услуги» более или менее преуспевали. Если, образно говоря, я был мозгом нашего предприятия, ее можно было назвать позвоночным столбом. Без нее наша фирма свернула бы свою деятельность в недельный срок.

— Неужели, кроме как сидеть тут и пить, нельзя подыскать себе занятие получше? — спросила она, остановившись перед столом и обвиняюще глядя на меня.

— А что может быть лучше? — без особого интереса спросил Керман.

Она кинула на него испепеляющий взгляд и снова обратила свои ясные карие глаза на меня.

— Собственно говоря, мы с Джеком как раз собирались выйти и подыскать себе какое-нибудь новое дело, — сказал я, поспешно отталкивая стул назад. — Идем, Джек. Идем поглядим, нет ли где чего.

— А искать где будете, в баре у Финнегана? — с презрением спросила Пола.

— А что, неплохая идея, злючка, — заметил Керман. — Может, у Финнегана для нас и впрямь что-нибудь сыщется.

— Прежде чем ты уйдешь, тебе, вероятно, захочется взглянуть вот на это, — сказала Пола и помахала у меня перед носом продолговатым конвертом. — Его только что принес сторож. Он обнаружил его в кармане старого плаща, который ты ему столь великодушно подарил.

— Это он принес? — произнес я, беря конверт. — Странно. Я не надевал этот плащ больше года.