Анатолий положил перед собой чистый лист бумаги и размашисто написал:

«Главному редактору „Зари Немана“…»

В это время в кабинет вошел Светаев.

— Чего пригорюнилась, красная девица?

— Не плясать же мне от радости.

— Но и нос нечего вешать. Пойдем в «Бочку».

— Пойдем, — согласился Анатолий.

— Толя все еще не пришел? — в пятый раз спросила Тамара Васильевна.

— И не звонил, — снова ответил Павел Петрович, — где он задерживается?

Беспокойство в квартире Ткаченко нарастало. Парень ушел утром на работу, и вот скоро двенадцать ночи, а он не подает о себе никаких вестей. Павел Петрович звонил в редакцию, но там сказали, что после обеда никто Толика не видел. Вначале отец предполагал, что сын выполняет какое-нибудь редакционное задание, но сейчас, когда близится полночь…

Раздался телефонный звонок. К трубке одновременно протянули руки Тамара Васильевна и Павел Петрович.

Позвонила официантка из ресторана «Бочка». Осведомившись, это ли квартира товарища Ткаченко, она сообщила, что Анатолий с товарищем крепко выпили. Пора закрывать ресторан, а парень куролесит.

— Боюсь, как бы не попал мальчик в вытрезвитель, — высказала опасение официантка и повесила трубку.

Павел Петрович стал торопливо одеваться.

— Возьми нитроглицерин, — посоветовала Тамара Васильевна.

— Ладно.

К ресторану «Бочка» Павел Петрович подошел, когда дюжий швейцар провожал последних посетителей. Издали он увидел сына. Анатолий, стоя у дверей ресторана, пытался надеть пальто. Светаев держал пальто за воротник и приговаривал:

— Сюда ручку суй, в-ю-ноша…

Ткаченко подошел к молодым журналистам. Сын посмотрел на отца, как на привидение.

— Пойдем, Анатолий, — стараясь подавить раздражение, попросил Павел Петрович.

— Ты?! — обращаясь к Светаеву, Анатолий зло сказал: — Полюбуйся — мой папочка. Зачем ты здесь, что тебе надо? — этот вопрос уже был задан отцу.

— Пойдем домой…

— Иди ты… — Анатолий оборвал фразу на полуслове и с пьяным упорством повторил:

— Что тебе здесь нужно?

— Ты мне нужен.

— А что ты от меня хочешь? — упершись ладонями в бока, спросил Анатолий.

— Хочу, чтобы ты сейчас пошел домой!

— Толь-ко и все-го, — по складам произнес Анатолий. — Виктор, слышишь, он хочет, чтобы я шел домой.

Светаев похлопал младшего Ткаченко по плечу и тоже посоветовал идти домой.

— Убери лапу, — грозно заявил Толя, — слышишь, убери свою лапу.

Ткаченко, не в силах сдержать раздражение, схватил сына под руку и потащил к себе.

— Что, ты меня силой!..

Анатолий, дыхнув в лицо отца перегаром, вырвался из рук и неожиданно побежал вверх по пустынной улице.

— Подожди, куда ты? — Павел Петрович засеменил за сыном.

Анатолий бежал легко, словно и не был пьяным. Он быстро удалялся в своем развевающемся на ветру пальто. Затем вовсе скрылся в темноте.

— Куда же это он? — приложив руку к сердцу, переводя дыхание, спросил темноту Павел Петрович. Что-то оборвалось в груди, и он почувствовал себя покинутым, беспомощным стариком.

— Куда он? — переспросил из темноты голос Светаева. — Думаю, в самостоятельную жизнь.

— Это вы, вы его споили, — ринулся на Виктора Павел Петрович.

— Пил, предположим, он сам, а не держаться за ваши штаны посоветовал ему я. Разве не пора парню становиться самостоятельным? — с вызовом спросил Светаев.

— Идите вы к… — Павел Петрович грубо выругался, чего с ним уже давным-давно не бывало.

Анатолий очнулся в вагоне поезда. Он спал на жесткой полке, подложив под голову пальто вместо подушки. Незнакомый парень убирал постель с противоположной полки. Увидев, что сосед проснулся, он беззлобно спросил:

— Очухался?

— Куда мы едем?

— Скоро Морская, пора вставать.

— Морская?! Почему, собственно говоря, Морская? — Анатолий стал восстанавливать в памяти события минувшей ночи. Цельной картины не получалось. Ресторан… Выплывшая из темноты фигура отца… Бег па улицам ночного города. Вокзальная толпа. Кричит громкоговоритель: «Пассажирский поезд уходит через тридцать минут…».

— Ты что не встаешь, — пора, — поторопил сосед, — или, может, еще не протрезвел?

— Мне встать недолго, — мрачно ответил Анатолий, — багажа нет. А трезв я, как стеклышко…

— Матовое стеклышко. Ты зачем в Морскую едешь?

— На работу устраиваться… Рыбаком хочу.

— Рыбаком? А мамочка тебя отпустила? — парень презрительно оглядел Анатолия. — Небось, физическим трудом никогда не занимался.

— Ну и что!

— Ничего. Какая у тебя профессия?

— Допустим, журналист…

— Вот и возвращайся домой, получай в редакции командировку, тогда милости просим к нам на судно. Посмотришь, как эту рыбу добывать…

— Ты кто?

— Механик БМРТ.

— Вот здорово. Возьми к себе на траулер.

— Если бы я хотел, все равно не смог бы этого сделать. А я и не хочу. Какой же ты рыбак? Нам сильные люди нужны. А ты… Нет, не подойдешь.

— Это почему же? — обиделся Анатолий.

— Видать, характер хлипкий.

— Почему ты так решил? — все еще продолжая сердиться, спросил Ткаченко.

— Ты что думаешь, первый раз я пьяного хлюпика видел? Характер вчера показывал. Всех к черту. Сам пробью себе дорогу… У нас всех к черту не пошлешь. Без людей ты и копейки не стоишь. Так, салака.

В отделе кадров тралового флота тоже не выразили восторга при появлении Анатолия. Попросили документы. Он протянул редакционное удостоверение. Единственное, что было в кармане.

— Вы что, к нам в командировку? — удивленно спросил инспектор по кадрам.

— Нет, сам по себе. Хочу работать.

— Значит, пленила морская романтика. Ну что ж, заполните анкету. Месяца через три, если пройдете проверку…

— Как это через три… — Анатолий засунул обратно в карман удостоверение и пощупал скомканную бумажку. Машинально достал ее, распрямил. Три рубля. Весь его капитал. Не много. И на несколько дней не хватит, не то, что на месяцы.

Работник отдела кадров продолжал перечислять документы, которые должен представить человек, желающий получить работу на судах, ведущих промысел в далеких морях и океанах. Собственно говоря, Анатолий и сам должен был догадаться, что каждого, кто приходит в отдел кадров, на судно сразу не пошлют. Проверить надо, что за человек. А у молодого Ткаченко нет ни паспорта, ни комсомольского билета, ни трудовой книжки, ничего, что могло бы удостоверить его личность. Кроме редакционного удостоверения. Почему журналист вдруг хочет стать рыбаком, как он оказался в Морском?

Что же делать, куда податься? Вернуться в Принеманск? Глаза куда денешь. Опять амбиция. Мать места себе не находит. Отец обиделся. Какой черт его вчера попутал хамить отцу? А Женя? Вот ей и позвоню, она поймет.

Междугородняя долго не соединяла с Принеманском. Наконец он услышал голос Жени. Никогда он не казался таким дорогим, любимым…

— Толенька? Наконец-то, мы так волновались. Папа звонил… Как же ты оказался в Морском?..

Анатолий ответил что-то нечленораздельное, попросил поговорить с матерью, пусть вышлет на обратный билет денег. Приедет, все объяснит…

Раза три Анатолий наведывался на почту. Девушка, сидевшая за окошечком, на котором было написано «До востребования», приветливо отвечала:

— А вам пока еще пишут…

— Сколько времени нужно, чтобы по телеграфу пришел перевод из Принеманска в Морскую?

— Когда как. Может, два часа, а может, и пять. Наведайтесь позже.

Кончился не по-весеннему теплый день. Анатолий, устав, решил дождаться на почте пока наконец не пришлют деньги. Перекинув пальто через руку, он снова подошел к знакомому окошечку.

— Вот теперь есть, — улыбнулась девушка и протянула пахнущую клейстером зеленую бумажку, — только что получили. Напишите номер паспорта, кем выдан, сумму прописью…

— У меня нет с собой паспорта.

— Как же так?