Прощаясь, Сергей Александрович неожиданно добавил:
— Присылай к нам сына. Читал его статейки в комсомольской газете. Недурно. Пусть в «Заре Немана» остается фамилия Ткаченко.
Предложение редактора подсластило пилюлю. Павел Петрович не меньше, чем своим уходом на пенсию, был озабочен судьбой младшего сына. Анатолий еще в школе проявил некоторые литературные способности — писал стихи, рассказики, был бессменным редактором вначале классной, а затем и школьной стенной газеты. С девятого класса он стал сотрудничать в профессиональной печати. Первая его заметка появилась в комсомольской газете неожиданно для отца и вызвала у него чувство радости, гордости.
— Не оскудеет журналистское племя Ткаченко, — сказал Павел Петрович жене.
— Ты не преувеличивай способностей Толика. Это заметка еще ни о чем не говорит, — возразила Тамара Васильевна, — просто счастливое стечение обстоятельств.
Жена, конечно, права. Для первой заметки обстоятельства благоприятствовали Анатолию. Вместе с одноклассниками он поехал на Октябрьские праздники в Ленинград. В Разливе, у ленинского шалаша, он встретился с космонавтом Германом Степановичем Титовым. Космонавт стоял у шалаша с женой и двумя товарищами. Толик схватил у друга фотоаппарат и навел его на космонавта. Титов рассмеялся:
— Ничего у тебя не выйдет, паренек. Крышку-то с объектива ты забыл снять.
Герман Степанович расспросил ребят, откуда они, сфотографировался с ними на память, а прощаясь, спросил у Толика:
— Ну, а ты, фотограф, наверное, космонавтом хочешь стать?
— Журналистом, — смущаясь, ответил Анатолий.
И вот он будет работать в газете. Заметка о встрече с космонавтом стала первой. За ней пошли другие. А выйдет ли из него журналист? Этого пока еще никто с уверенностью сказать не может. Если бы зависело только от отца, то он отдал бы Анатолию все, что сам накопил за долгие годы работы в газете, ни времени, ни сил не пожалел бы. Хочется верить, что у Толика во всяком случае есть призвание к журналистике. Ведь и мать и отец — люди творческие… О династиях сталеваров, судостроителей и говорят и пишут. А о журналистах? Может быть, будет и династия журналистов Ткаченко?
Пока надо опускаться на грешную землю. На двери, где много лет висела под стеклом твоя фамилия, — выцветшее белое пятно. Павел Петрович выбрасывает из ящиков письменного стола бумаги: черновики, планы, задания, наметки. Соломенная корзинка полна, рваной бумагой устлан пол.
Зазвонил телефон. Ткаченко снял трубку, выслушал студента, предложившего очерк о поездке по республикам Средней Азии, посоветовал ему обратиться в отдел информации. Повесил трубку и подумал, что завтра кто-то другой будет отвечать на телефонные звонки и, если кто спросит Ткаченко, ответит, что такой больше не работает в «Заре Немана».
А казалось, что редакция и часу не обойдется без него. Обойдется! Превосходно обойдется, как обходится без многих, которые после войны приходили в «Зарю» и уходили из редакции. Фамилии некоторых даже не сохранила память.
Зачем так мрачно? Ткаченко, как бывало и раньше, в трудную минуту, постарался взглянуть на себя со стороны и остался недоволен. Конечно неприятно, если попадешь под ливень и укрыться негде, но право не стоит вживаться в роль несчастненького пенсионера.
У редактора Павел Петрович назвал только одну фамилию — Соколова. Казалось, что Викентий — старый журналист, ветеран редакции, более, чем другие, достоин занять пост заместителя редактора. Но, может быть, Глебов и прав, Соколов стареет, все глубже погружается в мир воспоминаний, живет не завтрашним, а вчерашним днем. А в редакции есть много других способных журналистов. Некоторым из них помог встать на ноги, найти свое место в газете и Павел Петрович. В той же «Заре Немана» опытный, инициативный заведующий партийным отделом Николай Яцовский. В редакцию Николай пришел восемнадцатилетним комсомольцем, застенчивым, робким. Волновался, когда поручали написать даже крохотный отчет о комсомольском активе. А вот сейчас уверенно руководит одним из основных отделов газеты, хорошо знает положение в партийных организациях, к замечаниям Яцовского прислушиваются и в райкомах партии, и в обкоме.
Опытные журналисты возглавляют и другие отделы. Крепкий работник заведующая отделом писем Регина Маркевич. Бывшая фронтовичка, кавалер ордена Красного Знамени. Она начинала в редакции с литсотрудника отдела писем, и вот уже много лет заведует отделом. Требовательная, настойчивая, правда, немного крикливая… У каждого, конечно, есть какие-нибудь недостатки. Растут люди. Не останется пустовать и этот кабинет.
Все правильно, но как ни бодрись, а будущее вырисовывается весьма смутно и сулит мало радости.
2
— Категорически требую — наведите порядок у Светаева! — заведующая отделом писем редакции, высокая полная женщина, наклонилась над столом, устланным гранками и газетами.
— Не так энергично, товарищ Маркевич. Приходи позже. Макет номера надо утверждать.
Возле самого носа ответственного секретаря редакции Викентия Соколова зашуршали разнокалиберные листки с пришпиленными к ним конвертами.
— Я-то могу отвязаться от тебя, а вот они — те, что в редакцию, как в последнюю инстанцию, пишут…
— Ты меня за Советскую власть не агитируй, я уже сагитированный. Вот такие настырные, как ты, задурят голову, а потом и ошибки не заметишь.
— Это что же: с больной головы на здоровую…
— Был такой случай, когда я еще в Сибири работал. Принесли полосу читать, дежурил я. Читаю, а тут одна, вроде тебя, прибежала. Один вопрос, другой. Задурила голову. Ну, я один абзац и перемахнул, не прочитал. Надо же такому случиться, что именно там вместо слов «В цехе появился директор» линотипист набрал: «В цехе повесился директор».
— Твои байки, Викентий, прибереги для мемуаров, а я к тебе по делу пришла.
Ответственный секретарь, отбиваясь от натиска Регины Маркевич, знал, что битва проиграна и надо принимать меры — вызывать сотрудников, уговаривать их разобраться с письмами, адресованными в отдел советского строительства. Скоро неделя, как Виктор Светаев не появляется в редакции, — то ли заболел, то ли загулял. За эту неделю в отделе скопилось много писем. В отделе! Но отдел состоит только из… одного заведующего, обязанности которого выполняет старший литературный сотрудник отдела информации. Рассчитывая стать заведующим, Виктор Светаев предложил, чтобы отдел советского строительства организовал работу на общественных началах. На обещания молодой, но весьма бойкий журналист не скупился, список актива на утверждение редколлегии представил большой, но из всей этой затеи получился мыльный пузырь. Люди пишут в редакцию, ждут помощи, а письма лежат в ящиках столов. Нехорошо. Ну а что можно сделать? У каждого отдела свои заботы…
На пороге кабинета появился Анатолий Ткаченко, самый молодой сотрудник газеты.
— Гости приехали из Казахстана. Мой шеф просит поставить в номер.
— Гости, говоришь? Отлично, — обрадовался Соколов. — Из Казахстана? Как раз то, что тебе надо, Регина.
Маркевич удивленно пожала плечами:
— Причем тут Казахстан? Взгляни на это письмо. Автор — медицинская сестра — пишет, что из-за какой-то справки, которую затеряли в больнице, не может оформить получение пенсии. Звонила по телефону — толку не добиться. А дело не терпит отлагательства.
— Об этом и речь. Толя проверит, кто старушенцию обидел. Ты ему растолкуй, куда там надо обратиться. Письма оставь, потом придумаем, что делать.
— Да, но шеф мне говорил, что вечером надо присутствовать на встрече гостей с комсомольцами города.
— Присутствуй, Толик, задания я не отменяю. Но и к новому поручению отнесись со всей серьезностью. Речь идет о живом человеке. Помочь надо. И тебе, Ткаченко, уже время не только хронику щелкать, но и проверкой жалоб заняться, показать себя. Помню, был такой случай. До войны еще. Приехал к нам в редакцию паренек, вроде тебя. Совсем молоденький, через год стал заведующим отделом, а через два — заместителем редактора. Молодежь должна расти, дерзать. Правильно я говорю?
