Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Так и работали. Клали привезенный дедом кирпич, ждали новую порцию руды. Дед привозил раз в день стройматериалы и руду, концентрировали сырье для литья. Уголь стал заканчиваться, кучи, оставшиеся после двух лет экспериментов, уже почти были не заметны. Придется скоро перегонять дерево на уголь, остатков ткацкого производства не хватало.

Вечерами допрашивал супругу на момент украшений. Рисовали на фанерке разные формы височных колец, шейных колец, сережек, браслетов. План производства окончательно созрел. Из простого железа, не стали, мы планировали наштамповать заготовок для украшений, а потом их разукрасить. Технологии украшения решили применить две. Первая заключалась в заливке разноцветным стеклом выемок в штампе. Вторая — в нанесении гравировок при помощи травления кислотой. Попробовали парочку узоров и так, и так. Цвет стекла меняли присадками. Для этого вводили в расплав стеклянной массы разные компоненты, ржавчину, соли железа и меди, полученные при помощи кислоты, даже фосфор пробовали, растительные же компоненты просто сгорали. Добились нескольких оттенков, в основном, красного да зеленого цвета. Да еще и мутным стекло научились делать. Тут, правда, сложнее получалось. Приходилось сначала делать стеклянную пыль, потом ее клеить на основание, и заливать сверху опять стеклом. Рисунок получался неравномерный, мне не нравился.

С травлением получилось лучше. Делали основу на смоле, в ней продавливали рисунок, держали заготовку в кислоте, и получали неплохие рисунки. Если надо было делать кольца или браслеты, мы делали рисунок на плоской заготовке, а потом ее аккуратно сваривали кольцом. Даже три размера разных сделали, а некоторые так вообще с замочком небольшим. Они были сложнее, приходилось наваривать микроскопические пластинки, ушки, иголочки.

Первые украшения получились не притязательными, не хватало яркости им. Пришлось изобретать пескоструную машинку. Самый мелкий песок, компрессор из одного цилиндра, работающий от паровика, устройство для подачи смеси воздуха и песка. Машинка была стационарной, приходилось крутить-вертеть сами изделия. Но результат был потрясающий. Новые украшения блестели на солнце, радовали глаз. Первую партию, установочную и экспериментальную попытались было разобрать по домам, но я сказал, что сделаем еще лучше, и уникальное каждому. А это, слегка кривоватое да опытное, уйдет на торг. По дешевке скинем, проверим рынок.

Так бы и продолжалась наша идиллия с неторопливой работой да экспериментами, если бы не лень. Нас подвело воскресенье. Выходной день все блюли свято, играли, занимались домашними делами. Пацаны, Обеслав и Олесь, два брата-акробата, захотели сделать змея воздушного. Вроде того, что мы запускали на Перуновом поле. Но то поле теперь с могилами братьев, вроде как некрасиво будет там играть. Решили запустить с берега озера, при сильном ветре, под вечер, когда лодок нет. Помог ребятам сделать змея, соорудили небольшую такую коробочку из ткани потоньше. Разукрасили его в зеленой и красной краской, даже фосфор дедов использовали, для ребер, чтобы в темноте змея было видно, да и начали ждать погоду.

В одно из воскресений в конце октября погода встала. Вечером подул сильный ветер в сторону озера, мы пошли с детьми пускать змея. Привязали веревку к коряге, начали его поднимать. Дети радовались, когда он взлетел, пытались управлять. Все, как в моем времени, меня даже на слезу пробило. Набежали тучи. Послышались раскаты грома, но мы не уходили. Стальных элементов у змея нет, а когда еще малые порадуются. Дальше зима, весной торг, пусть набегаются, пока время есть.

Обеслав носился вдоль берега, опускал и поднимал змея, задавал направление двумя веревками. Так продолжалось до темноты, змея видели за счет фосфорицирующих ребер. Даже дед с девушками пришел посмотреть. Зрелище было завораживающее. Тонкий, мистически светящийся кубик дергался на фоне почерневшего неба. Сидели на коряге, любовались зрелищем, мелкие носились по пляжу, отбирая друг у друга веревки.

Ба-Бах!

Первая же молния таки ударила в змея, испепелив его. Народ расстроился, дед начал всех успокаивать, что мол Перун-то родичей своих видит, вот и тянется к ним, ему же тоже скучно, пообщаться хочется. А мы к идолу редко ходим. Объяснение устроило всех. Понеслись предположения, чего он там у себя делает, когда ему скучно. Сошлись на том, что баб портит, да пиво пьет. Это вызвало всеобщий смех. Веселились долго, дождь все не начинался, у нас был выходной. Чего не радоваться? Когда окончательно похолодало, да дети начали зевать, пошли в деревню. Успели как раз до первых крупных капель дождя. Мы с Зоряной уложили детей, да тоже пошли в спальню. Портиться, так сказать.

Утро понедельника было, вопреки всеобщему мнению, не тяжелым. Позавтракали, распределили работы, я поцеловал жену, и отправился в недостроенную литейку. Хоть бы до зимы успеть ее сделать. Олесь полез на дерево, там наш наблюдательный пункт. Но поднявшись на две трети, спрыгнул и понесся ко мне.

— Лодка! Очень большая! Людей много!

Тут уже я заметался, бросился за фотоаппаратом в дом, полез наверх. Волнение мое было естественно. Наши мелкие уже научились определять по плавающим судам степень опасности. На проходящие вдоль горизонта маленькие лодки даже не реагировали. А тут Олесь действительно серьезно испугался. Я поднялся, настроил бинокль.

Километрах в трех-четырех от берега двигалось судно. Вроде ладьи. Оно действительно было большое. Правда, двигалось странно, урывками, да постоянно сходило с курса. Я сказал пацану, стоящему внизу под деревом:

— Поднимай сигнал «Внимание!».

Этот сигнал был предупреждением о возможной опасности, которая еще могла и не превратиться в непосредственную угрозу. Чтобы народ не гонять лишний раз. Олесь бросился к флагштоку, взял из ящика зеленый флаг, поднял его над деревней, и кинулся в дом. У нас из отсутствующих был только Кукша, он встал поздно, да пошел ведро выносить туалетное в специальную яму в лесу.

Из актового зала повалил народ.

— Чего там? — обеспокоенно спросил дед, — Опять учения?

— Не, тут ладья, большая, идет пока далеко, правда… Б. ть! Да они же к нам поворачивают! Общая тревога! Олесь, вешай «Опасность!»!

Народ заметался. Олесь побежал менять флаг, остальные скрылись в домах. Я наблюдал за ладьей. Она так же неуверенно, и довольно медленно двигалась к берегу. Не просто к берегу, а к нашей заводи! Похоже, пора паниковать.

Я слетел с дерева, тоже кинулся в дом. Из дома уже вышел дед, в полном облачении с эвакуационным рюкзаком, щитом на спине, арбалетом и копьем. Мимо пронесся Кукша с криками «Что случилось?», и, не дожидаясь, ответа бросился в дом, облачаться тоже. Молодец, правильно обстановку оценил.

Я тоже побежал к своему с Зоряной дому. Жену застал в полном облачении, укладывающей в рюкзак металлическую посуду.

— Что там, на озере? — на моей супруге лица не было, лишь бледное, как снег, пятно, с большими глазами.

— Лодка большая, к нам идет, — отрывисто отрапортавал я, — ты не волнуйся, может мимо пройдет…

Я притянул Зоряну, поцеловал ее, произнес только:

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, — ответила она, погладила меня по голове, и водрузила мой фанерный шлем, помогая застегнуть подбородочный ремень.

Тренировки не прошли даром, через десять минут все с рюкзаками стояли у флагштока, во всеоружии. С холма, что отделял нас от озера, скатился дед:

— Идут ровнехонько на нас.

Я оглядел всех присутствующих:

— Мы долго тренировались на этот случай, вы все знаете что делать. Так давайте же…

Лица моих родственников были хмурые. Агна сильно сжимала копье в руках, Леда теребила руку арбалета, Обеслав грустно одевал рюкзак. Я посмотрел сквозь них. На наши дома, кузницу, недостроенную литейку… Там вон надо переложить кирпичи, Кукша криворукий делал, видать, у меня ровнее получается… Цветы в клумбах у входа в дом уже отцвели, и вся земля была засыпана синими лепестками… Вон бревна для забора, тоже делать надо… Из глубины поднимался комок к горлу. Судя по лицам моих родственников, теперь уже не только кровных, у них тоже.

89
{"b":"568358","o":1}