— Я проверял, — Кукша поднял руку, как на уроке, — она целая, чуть только подправил. Старые запасы сюда принес, — он обвел рукой стол, — новые закладывать надо.

— Верно, все правильно сделал, — я отметил себе слова Кукши, — что со стрельбой? Веселина, вы тренировались?

— Да, пока вы трактором тем занимались, да трава зеленая не вышла, мы стреляли. Все попадают с двадцати шагов в голову чучелу тому, что вместо дана у нас, — девочка традиционно покраснела.

— Так, неплохо, неплохо… С учениями что? Я не видел, чтобы тренировались?

Дед заулыбался:

— Два по восемь раз проводили, ты просто не знал, все в поле был. Мне Зоряна рассказывала, — та кивнула в подтверждении его слов.

Ух ты! Само теперь все работает! Даже подгонять никого не надо! Я в душе обрадовался.

— Будем считать, что по безопасности все у нас в порядке. Летом оружие делать будем, — я посмотрел на детей, — для всех делать будем. Теперь по поводу еды. Я посчитал тут…

Пришлось вставать из-за стола, мы сидели в ткацкой, на привычном месте, приносить доску, на которой рисовали.

— Если урожай будет даже в половину от прошлогоднего, еды нам на каждого будет вот столько, — уже привычным образом продемонстрировал поднос с мисками и разложенными там картошкой, зерном, сушенными овощами, грибами, да рыбой.

Рыбу Кукша продолжал ловить вершами, уже без нашего участия. На подносе из фанеры стояли три полные миски продуктов.

— Это если зиму только питаться будем? — недоверчиво посмотрела Леда.

— Не, это на весь год. На каждого, включая детей.

Немая сцена. Еды было действительно много, так тут не питались. Разве что по осени, когда урожай только собирали. А так, чтобы весь год, такого не было.

— Много… — Зоряна оценивала продукты, — где хранить-то все это будем? Да и мяса бы не мешало, а то с охоты Кукша редко приносит.

— Зверь ушел, — начал было пацан оправдываться, — только гусей в этот раз и наловил. Один был, мало принес…

— Не кипятись, — я остановил его, — нормально все. Про хранение и мясо ты права, надо что-то делать. Как себя дом мой повел во время дождя? Как вообще там с сохранностью продуктов?

Резкий переход на другую тему вывел из счастливого ступора, вызванного радужными продовольственными перспективами, всех. Слово взяла Леда:

— Мы смотрели во время дождя, да и после. Ладно сделали, не течет. Картошку всю да и зерно сохранили. Только вот дранка, — я приподнял бровь, — ну, кора на крыше заворачиваться стала, менять пришлось.

— Вот и отлично. С крышей, Буревой, надо лак делать, из смолы. Ты попробуй…

— Знаю я как, делал уже.

— Еще лучше. Лаком кору покрывать будем, тогда меньше промокать да портиться станет. Я к чему про дом спросил. С хранением решим вопрос, когда всем дома такие поставим, места для хранения хватит. Чердак, между стен, да еще и погреб сделаем. Поэтому перейдем к вопросу строительства. Буревой, когда ты думаешь этим заняться стоит?

Дед почесал бороду.

— Да можно уже и приступать. Еще месяца полтора в лесу только травы собирать да корешки, Зоряна знает какие, я там не нужен. Мед потом пойдет. А вот с рыбой что делать? Мы же лодку хотели? Да сеть сплели, надо на промысел выходить…

— Да, лодка тоже нужна…

— Дилемма — это Кукша вставил слово.

— Точно, дилемма. Плюс, кроме домов, надо еще мастерские построить, гараж для трактора, хозпостройки, много чего… Дерева у нас, того что на лесоповале лежит, хватит на все?

— На дома точно хватит, остальное пилить надо, — дед вспоминал результаты наших работ на лесоповале, — дрова еще для трактора нужны, да и для пищи. Надо трактор для пилки дров делать.

Я малость попутал. Это же я должен был эти слова сказать, а тут дед дремучий, а все туда же лезет! Жертва прогресса!

— Вы если еще один делать будете, опять три месяца провозитесь, — пробурчала Леда, — а нам опять зимовать как зверям…

— А у меня печь разрушилась, — вступила Агна, по-бабски всплеснув руками, — теперь и не знаю, как дальше быть.

Я достал новую фанерку, начал записывать проблемы.

— Давно разрушилась? Месяц? И чего молчала? Отвлекать не хотела? Так, нехорошо это… — я поморщился, стало даже стыдно, совсем жизнь деревни из головы выпустил. Мне в моем доме хорошо, а остальные мучаются, хоть и торчат у меня в гостях постоянно, делами своими занимаются.

— Хорошо, — я прервал посыпавшиеся на меня жалобы, — сейчас все запишем, что нам сделать надо, да будем решать, что в каком порядке. От себя добавлю, надо нам плавкой железа заняться, а то трактор наш может до осени не прожить…

— Как так-то!? — Буревой растерялся, — сколько сил угрохали, сколько извели! И…

— Успокойся, не факт, что сломается, но такая возможность есть. Их нужно из железа делать, тогда ни дождь не страшен, ни холод, ни грязь. А железо — за ним на болото идти надо. А кроме этого, нам еще соль надо добыть. Не знаю, как вы, а мне это пресное все уже поперек горла стоил.

— Соль нужна, — подтвердили только что не хором наши барышни.

— Тогда мы сделаем так. Сначала, как водится, на лесоповал. Для трактора оснастку сделаем, пилить деревья, потом перевозим сюда их. Потом ты, Буревой, сушкой займешься, я пока печки делать буду. Когда насушим — примемся за строительство, сначала дома для всех. Для этого пилораму перенести придется, или кузницу… Потом навес ткацкий…

Начались споры. Каждый предлагал свое решение, в каком направлении строить наши дома, не трогать ткацкое все, а то ткани не будет, я не хотел разбирать кузницу. Решение вышло само. Сначала переносим производственные мощности, без окон и стекол, потом — ставим дома, плавим стекло. Для стекол нужен поташ — надо накосить травы, а значит опять делать оснастку для трактора-трудяги. Чтобы печки были нормальные, для домов и для производства, нужен кирпич. Для него тоже надо сделать сушилку, формовку, добыть глины. Мои потребности в металле опять отложили на осень, все урожай собирать будут, а мы с Кукшей пойдем к источнику руды.

На том и порешили. Все успокоились, опять разговоры перешли в конструктивное русло. Распределяли обязанности, прикидывали, где можно взять глины, рисовали оснастку для трактора и для кирпичного производства. Детей тоже распределяли по работам, несмотря на то, что по календарю был День Защиты детей.

Лето пронеслось также, как и весна. Быстро, в работе, но работе спорой и результативной. Правда, все портили дожди. Лето было холодным и влажным.

Первым делом пришлось изобретать брезент. Его делали, покрывая глиной ткань, и запекая горячим утюгом, точнее, его подобием из подручного материала. Брезент неплохо держал воду, но приходилось его периодически ремонтировать, глина местами после сильных дождей отставала. Брезентом крыли трактор, под брезентовым полотном проводили некоторые работы на улице, им же покрыли ткацкий сарай, чтобы не протекал. Все наши утепления и изоляции, которые делали в зиму, с наступлением весны и лета пришли в негодность.

Оснастка для трактора, чтобы использовать его на лесопилке, привела к переделке половины конструкции. Пришлось сделать заднюю передачу, навесим дополнительные шестеренки на передающих механизм. Теперь трактор опять обрел ось, и деревянную, громоздкую коробку передач. Причем для переключения сначала передающие валы опускали винтом вниз, чтобы отцепить карданы, переводили двигатель на минимальные обороты, потом рычагом переставить шестеренку в коробке передач, на обратную. Потом аккуратно, чтобы не сломать шестеренки поднимали валы. По началу часто ломали шпеньки, их замена была той еще задачей, потом поломали и оси. Переделали трансмиссию почти полностью.

Переделка привела к увеличению массы трактора, потери эффективности, но позволила решить задачу заднего хода. Пришлось сделать сцепление, на деревянных дисках, причем прижимание его было винтовым, то есть водитель раскручивал винт — оно отжималось, вкручивал — приживалось. Ну и сделать коробку передач, из трех скоростей. Одна рабочая, вторая для вала отбора мощности, он шел вперед через весь трактор, третья — задняя. Для вала отбора мощности тоже пришлось делать сцепление, отдельное. Все валы и шестеренки находились в постоянном движении. Коробка получилась огромная, водитель по сути сидел на ней. Меньше сделать ее не позволяли прочностные характеристики дерева, используемого в работе. Водитель откручивал сцепление, деревянный диск отходил от крутящейся коробки, переставлял передачу, нейтральной была любая позиция между шестернями, и прикручивал сцепление.