Моё участие в этом съезде подвигло меня к новому предприятию. По "Русланда адрэсаро" мы видели, что перечень московских эсперантистов занимал 8 страниц, а петербургских - только 4, хотя Петербург был столицей России и имел вдвое большее население. Это различие я приписал основанию в Москве книжного магазина "Эсперанто" и института. Я подумал, что, если такие заведения появятся и в Петербурге, то они хорошо послужат нашему движению. В результате я начал хлопотать перед правительством, чтоб оно разрешило основать в Петербурге филиалы московских заведений. В июле я получил такое разрешение и передо мною встала новая забота, как это осуществить. В 1912 г. я был занят лишь изучением соответствующей конъюнктуры; она представлялась не слишком обнадёживающей.

  Для открытия филиала нужно было иметь такого администратора, который хорошо знал бы наш язык, его историю и литературу; кроме того, он должен быть более или менее опытен в расчётах, в книготорговле и т.д. Наконец я ведь не мог выплачивать ему такое вознаграждение, которое полностью обеспечивало бы его жизненный уровень, даже если бы он был одинок. Далее стояла проблема с помещением. С одной стороны, оно должно находиться на людной улице, где можно было бы закрепить хорошо заметную вывеску и оборудовать наружную витрину (просмотровое окно или шкафчик), а, с другой стороны, не быть дорогим. Я долго ломал голову, подсчитывал и зондировал как бы всё устроить так, чтобы "не вылететь в трубу", как говорят в России о банкротствах. Онование филиала мы базировали на расчёте, что будем продавать в нём наши издания не менее, чем на 300 рублей в месяц. В общем проект был "прыжком в неизвестное пространство".

  Ломая голову над проектом, мы не забывали главных "детей" - московские заведения. Как я уже говорил, мы снимали два помещения: одно на Тверской улице, 26, а другое - в Лубянском проезде, 3. На Тверской находился магазин и там в задней комнате, как Диоген, спал заведующий Д.П.Романович. Кроме него в магазине работали три мальчика: Алёша Трофимов, Василий Никифоров и Серёжа Колибанов. Все мальчики показали себя хорошими работниками, способными и верными. А.Трофимов был нашим аккуратным счетоводом, Вася и Серёжа были живыми и умелыми во всех отношениях помощниками. Все они хорошо выучили Эсперанто и часто служили для посетителей магазина представителями живого языка. В помещении на Лубянском проезде А.Э.Айспурит руководил эсперантскими курсами института, а Б.И.Котзин полностью посвятил себя заботам о финансовой и литературной сторонах журнала "Ла Ондо дэ Эспэранто".

  В марте 1912г. наши заведения инкогнито посетил г-н Хютнер - издатель и редактор "Пола Эспэрантисто" /польский эсперантист/ в Варшаве, - и вот что он написал об этом визите в 4-м номере своего журнала: "Объезжая Москву, я зашёл в тамошний эсперантский книжный магазин на Тверской, 26, чтоб купить несколько эсперантских книг, которые мне не удалось сыскать в Варшаве. Я предполагал найти здесь лишь эсперантский отдел какого-то русского книжного магазина и был весьма приятно удивлён, обнаружив довольно большой специальный эсперантский магазин, заполненный эсперантскими книгами, брошюрами, журналами и разными эсперантскими вещицами, с персоналом из пяти человек, свободно говорящем на Эсперанто. Как сообщил мне владелец магазина г-н Сахаров, в магазине имеются книги на 19000 sm. Ежедневно в провинцию отправляют книги в среднем на 40 sm. Магазин существует 4 года, значительно и постоянно расширяясь, и теперь может рассматриваться как крепко и самостоятельно преуспевающий. Развитие дела столь заметно, что нынешнее помещение уже недостаточно и г-н Сахаров приискивает более просторный магазин. Выразив своё восхищение опытными и энергичными работниками и руководителями, я пожелал им самых больших успехов. По любезному приглашению г-на Сахарова и других московских единомышленников я посетил просторное помещение Московского общества эсперантистов и института в Лубянском проезде. К сожалению, я не смог присутствовать на заседании, которое собирает многих дважды в неделю, однако сумел повидать там господ Сахарова, Айспурита, Романовича и супругов Котзиных и в их симпатичной компании почувствовал чарующую братскую атмосферу эсперантского дома.

   Повидав стольких людей, крепко верящих в будущее нашего дела и отдающих ему столько сил, основательную и живую работу и энергию, я простился с московскими единомышленниками с сердцем окрепшим, бьющимся сильнее и верящим больше, за что я с помощью "Поля Эспэрантисто" выражаю московским единомышленникам глубокую и сердечную благодарность. Януш."

______________________________________________________________________________________

П Р И М Е Ч А Н И Я:

Респондкупон - купон на получение почтовой марки на ответ.

Sm .(спэсмило) = 1000 спэсо = 0,7333 гр. чистого золота (примерно 2,5 франка; 2 герм. марки; 0,5 амер. доллара; 0,95 рубля). Спэсо применялось некоторое время, начиная с 1907 г., для безналичных расчётов в эсперантском мире в рамках Международной вспомогательной денежной системы, предложенной Рене де Соссюром.

_______________________________________________________________________________________

  Наша квартира в Лубянском проезде состояла из 6 комнат, кухни и чулана возле кухни. Сначала 2 комнаты я сдавал неэсперантистам, но затем во всех комнатах жили уже только наши сотрудники: супруги Котзины, Айспурит, Романович. В январе 1913 г. мы решили объединить три заведения - институт, журнал и магазин - в одном месте и с этой целью переместить магазин в одну из комнат нашей квартиры. Это мероприятие с финансовой точки зрения дало нам некоторую экономию и укрепило основу наших заведений, ибо таким образом контролировать торговую часть мне было удобнее, чем когда она находилась на другой улице.

  Хотя с перемещением магазина мы утратили очень хорошее место на Тверской, всё же Лубянский проезд тоже находился в центре Москвы. Кроме того фасад дома позволял закрепить снаружи большие вывески по институту и магазину одновременно с двух сторон - со стороны Мясницкой и со стороны Лубянского проезда, - что внушающе действовало на прохожих. В квартире был свой телефон , связывавший нас со всей Москвой. Телефон висел на стене в магазинной комнате и его почти ежеминутное действие свидетельствовало о том, что наше движение не спит.

  Наша квартира стала подлинным центром Эсперанто-движения. Наш адрес печатался во всех наших афишах, журналах, книгах, каталогах; поэтому любой интересующийся Эсперанто всегда мог получить нужную информацию по этому адресу. Люди видели в магазине заполненные эсперантскими книгами полки, а в соседней комнате - образцы почти всех 150 периодических изданий. Всё убеждало, что наш язык является "живым языком", и побуждало к изучению этого языка. С другой стороны, вся атмосфера этого помещения побуждала самих его работников к дальнейшим усилиям по углублению знания языка и его развитию.

  Нашей пропаганде иногда мешали немногочисленные адепты языка Идо , которые с помощью рекламы "нового, улучшенного Эсперанто" подтачивали веру в прочность нашего языка и давали повод ленивым и пассивным людям оправдывать своё нежелание заниматься изучением Эсперанто. Мы решили бороться с этими раскольниками их же средствами, т.е. с помощью критики их устремлений. Эту задачу взял на себя наш сотрудник Б.И.Котзин, который специально изучил Идо и историю его возникновения. Результаты своего исследования он описал в вышедшей в июне 1913 г. книге "Хисторио кай тэорио дэ Идо" /история и теория Идо/, которую издал наш магазин. В этой книге, встреченной всей эсперантской прессой и верными эсперантистами с большим энтузиазмом, были искусно подобраны многочисленные данные, опровергающие аргументы идистов. Это явилось как бы антитоксином от вредных нашему языку бактерий, который эффективно остановил их дальнейшее размножение.