Прежде всего встал вопрос, как оплачивать работу преподавателей. Хотя никто из них не сказал ни слова о гонораре, всё же они ведь должны тратить свои силы и время. Курсы естественных языков компенсировали все расходы, обязывая учащихся оплачивать уроки. Но там знание языков давало учащимся некоторые практические преимущества. В совершенно других условиях находился наш институт. Его учащимися могли быть только идейные и большей частью небогатые люди. Принимая это во внимание, мы установили, что каждый курсант будет платить 4 рубля в месяц, курсант из учащихся - 1 рубль, и 10 рублей за полученный диплом. Мы ясно видели, что эти доходы никоим образом не смогут покрыть всех расходов института, но открытия такого учебного заведения требовали интересы нашей идеи. И главной финансовой базой института стал наш московский книжный магазин.

   Итак, первые шаги института носили семейный характер. Как в начале работы книжного магазина его основой была моя книга "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой", так первым резервом института были постоянные посетители магазина и Московского общества эсперантистов. Первые уроки 4-го октября я дал четверым записавшимся курсантам из завсегдатаев магазина и Общества. Они уже знали Эсперанто, но желали усовершенствоваться и затем получить свидетельство института. Уроки проходили живо, курсанты остались довольны. За ними последовали другие. Скоро в институте сформировалось несколько групп, в которых преподавали А.Э.Айспурит, О.Г.Габрик и Шабуневич. Таким образом новое предприятие пришло в движение. Коллектив преподавателей выработал программу, по которой должны были проверяться лица, желающие получить диплом о знании начального и высшего курсов. Но в 1910 г. никто из курсантов не отважился держать экзамен, ибо дело было абсолютно новое и каждый боялся предполагаемой строгости экзаменаторов.

  Здесь я должен выразить особую благодарность своему сотруднику Александру Эд.Айспуриту, который с первых дней стал подлинной душой института. Он был секретарём заседаний педагогов, организатором групп, руководителем курсов, хозяйственником, кассиром и, наконец, примирителем разных мнений. Усерднейшим образом работая в институте, он никогда не отказывался помочь работам в журнале, магазине и Обществе. Одной из главных его заслуг перед Эсперанто-движением являлось то, что, будучи в среде эсперантистов, он никогда не говорил на другом языке, кроме Эсперанто, а говорил он превосходно; слушая его, люди легко вдохновлялись и тоже начинали говорить на Эсперанто. Благодаря ему и ещё нескольким молодым людям, а также объединению в одном помещении Московского Института Эсперанто, Московского общества эсперантистов и редакции "Ла Ондо дэ Эспэранто", эсперантская жизнь в Москве очень оживилась.

  Председатель Общества д-р Корзлинский подарил Обществу очень хорошую мебель и даже пианино. Теперь там можно было устраивать музыкальные и вокальные выступления. Первыми руководил Александров, а вторыми адвокат Анисимов. Молодёжь устраивала весёлые игры. Издавался даже рукописный журнал, в котором пробовали свои перья новые литераторы. Самых сильных из них мы привлекали к сотрудничеству в "Ла Ондо дэ Эспэранто". Таким путём в его редакцию пришли новые сотрудники А.Э.Айспурит, Б.И.Котзин, С.В.Обручев.

  Поскольку в этом году секретарь журнала Р.Менцель заканчивал курс университета и должен был много работать по подготовке к экзаменам, он попросил освободить его от секретарских обязанностей. Из-за этого октябрьский номер пришлось готовить мне одному. Но я не мог одновременно управлять институтом, редактировать журнал и руководить магазином. Поэтому для подготовки ноябрьского и декабрьского номеров я на пробу пригласил в редакционный комитет юношей Айспурита, Котзина и С.Обручева. Все они были способными стилистами, но во многих случаях проявляли склонность к спорам. Так как к этому времени Б.И.Котзин уже закончил университет и стал помощником адвоката, т.е. был свободнее других членов комитета, я воспользовался случаем и организовал редактирование журнала таким образом, что за литературное содержание должны были отвечать двое - Б.Котзин и С.Обручев, а перед правительством, финансово и по закону - я один.

  Ввиду растущего оборота торговли в магазине я нашёл возможным выплачивать Б.Котзину, как главному редактору, за его постоянную работу в редакции тысячу рублей в год. Таким образом журнал мог уже издаваться более серьёзно и утратил любительский характер.

  Но чтобы любой журнал мог держаться крепко, он не должен приносить убыток своему издателю. Такое состояние обычно зависит от числа подписчиков и количества платных объявлений. Мы ещё не могли надеяться получить много объявлений, т.к. их обычно предпочитают подавать в многотиражные журналы, а наш журнал имел только около тысячи подписчиков. Для того, чтобы увеличить число подписчиков, мы решили в 1911 г. давать в качестве бесплатного приложения к журналу две книги: 1) 3-й том полного собрания сочинений В.Н.Девятнина, уже изданный в 1909 г., и 2) новое оригинальное сочинение нашего алжирского единомышленника А.Ривьеры "Эн Русуйо пэр Эспэранто" /в России при помощи Эсперанто/. Поскольку общие затраты на издание журнала превысили 3500 рублей (зарплата редактора, стоимость приложений, бумаги и печати, почтовые расходы), нам надо было иметь для безубыточности издания около 2000 подписчиков. Конечно мы старались достичь этого числа, однако оно постоянно убегало от нас.

  Поэтому два наших предприятия - журнал и институт - жили за счёт магазина, но это нас не слишком огорчало, ибо в каждом номере журнала содержались объявления магазина о поступивших в продажу новых книгах, объявления об институте, Обществе и т.д., что значительно увеличивало их клиентуру и вообще способствовало пропаганде нашей идеи. Что касается магазина, то он продолжал безостановочно расти. Напечатанный в 1910 г. каталог содержал уже 16 страниц, в нём было объявление о восьми наших собственных изданиях и о двух хранящихся у нас полных тиражных комплектах словарей.

  Хотя мой главный помощник Д.П.Романович должен был на несколько месяцев выехать из Москвы в Казань на воинскую службу, а заменяющий его бывший преподаватель Боголюбов не был, так сказать, "от природы" приверженцем нашей идеи, всё же он довольно быстро освоил наш язык и магазинную технику. Поэтому магазин работал уже как довольно крепкое заведение, имел, помимо меня, трёх оплачиваемых работников и мог функционировать независимо от того, кто в нём в то или иное время работал. В таком состоянии мы встретили 1911-й год.

  В первом номере "Ла Ондо дэ Эспэранто" за 1911 г. я дал отчёт о нашем движении в 1910 г., где написал, что в этом году было продано и роздано 60000-100000 учебников Эсперанто. Если бы каждое семя дало всходы, у нас был бы хороший урожай. Но жизнь говорит другое. Наш журнал никак не мог приобрести желаемых 2000 подписчиков. Наш соредактор Б.И.Котзин не жалел сил для достижения этого. Чтоб побудить единомышленников увеличить подписку, мы стали печатать в каждом номере портреты эсперантистов, больше других работавших и делавших что-то для нашей идеи. Кроме того, мы очень широко использовали обменные операции, предлагая разным эсперантским журналам и авторам-издателям печатать объявления о нашем журнале в обмен на объявления о других периодических изданиях или сочинениях в "Ля Ондо дэ Эспэранто".

  Несмотря на все усилия и то, что наш журнал был в России единственным эсперантским средством информации, журнал давал некоторые убытки. Но он являлся мощной силой, толкавшей вперёд наше движение. Он являлся зеркалом, в котором можно было видеть всю эсперантскую жизнь в России. К сожалению, эта жизнь, очень светлая и бурная в начале года, сильно потускнела через несколько месяцев.

  На петербургском горизонте появилась туча, источником которой был капитан Постников, о котором я говорил выше. Я тогда говорил, что петербургский "конгресс" был устроен Постниковым абсолютно не обращая внимания на финансовую базу. Часть расходов была оплачена д-ром Корзлинским, часть - нашим магазином. Таким же манером он устраивал и другие начинания - Союз и журнал "Руслянда эспэрантисто". Когда в марте 1911 г. состоялось общее собрание Союза, на котором присутствовало только 38 петербургских членов, был зачитан финансовый отчёт, согласно которому за два года, 1909 и 1910, доходы Союза составили 1009 рублей, а расходы - 2813 рублей. О недостающих в балансе 1804 рублях было сказано, что их в разное время предоставил г-н Постников. Другими словами, эту сумму Постников остался должен разным лицам и фирмам, которые ему доверяли как председателю Союза. Я точно не знаю, что предпринял Постников, чтобы вывернуться из финансового затруднения, но после "конгресса" действия его были следующими.