- Держал мяч перед своим членом, пока выделывался, принимая эти самые позы, - невозмутимо заявляю я.
- И был охренительно сексуален, - уверяет Роландо.
- Я не позволю Анне на это смотреть. - Дрю качает головой. - Она заставит меня тоже сделать такие снимки. Но, да, мужик. Здесь ниже есть статья. - Он нажимает на экран, и браузер переключается на следующую страничку. - Они называют тебя горячим, татуированным, чувственным олицетворением футбола. Видимо, твое фото получило больше всего лайков.
- Что? Секси-Декси получил больше лайков, чем я? О, нет, черт побери. - Роландо хмурится и достает собственный телефон, видимо, решив проверить все самостоятельно.
Я закатываю глаза.
Рот Дрю кривится, когда он читает текст.
- Это ублюдок Рэндольф Норрис сказал, что ты девственник.
Норрис - обороняющий игрок, выступающий за команду конкурирующего университета, которую мы обставили в последних двух чемпионах. Мы с ним несколько раз встречались лично, но он всегда сторонился меня, как какой-то чурбан. Мягко говоря, мы друг друга недолюбливаем.
И поскольку он играл для университета, что располагался всего в нескольких километрах от нашего, то был в курсе всех местных сплетен.
- Чертов пиздюк, - бормочет Джонсон. - Я ненавидел этого парня.
- Его приняли в команду Нового Орлеана в этом году, - добавляю я. - Но тренер вышвырнул его на последнем этапе отбора тренировочного лагеря. Ходят слухи, что ему не нравилось отношение Норриса к другим игрокам.
- Потому что оно отстойное, - бормочет Роландо. - Он почти отрезал Финну голову во время обычной тренировки.
Подвергать здоровье квотербэка опасности, чтобы показать собственные навыки во время тренировки - не слишком разумный ход. Слава богу, я больше с ним не в одной команде.
- Итак, он гнилой парень и явно ненавидит Декса, - говорит Дрю. - Вероятно, он рассказал что-то о том, что Декса никогда не замечали рядом с какой-то женщиной или чуваком. И что наш университет называл его покровителем футбола. Или же о том, как студенты делали ставки на то, когда он потеряет свою Д-карту.
- А они реально делали ставки? - спрашиваю я.
Все ребята бросают на меня нерешительные взгляды. Думаю, что так. Я не очень этим расстроен, но пиздец, как раздражает то, что люди говорили обо всем этом дерьмо уже несколько лет.
И теперь об этом заговорил весь мир.
Я откидываюсь на спинку, вздыхая.
- Забудем об этом. Не то я получу расстройство желудка еще до того, как смогу поесть.
- А нам всем известно, что нельзя стоять между Дексом и его едой. - Джонсон машет указательным пальцем.
- Нет, - говорю я.
- Это правда. - Роландо широко усмехается.
- Мужик, тебе стоит стать новой звездой шоу "Холостяк", - говорит Джонсон. - Я уже это вижу. - Его голос становится тише. - В этом сезоне, очень особенный холостяк из NFL...
- Это твое любимое шоу, верно? - спрашивает Дрю, усмехаясь. - Спорю, ты смотришь его по ночам и плачешь, когда очередной холостяк отправляет какую-то бедную девушку домой.
Мы все смеемся, пока Джонсон краснеет, что очень очевидно из-за светлой кожи парня.
- Все не так.
- Отличный ответный удар, - говорю я ему.
- В любом случае, - произносит Дрю, - Декс не может учувствовать в этом шоу. Так как у него уже есть девушка.
- Да ладно? - Джонсон смотрит на меня, словно у меня выросло две головы.
- Ага, - отвечает за меня Дрю. - Фиона Маккензи. Младшая сестра Айви.
- Милая блондинка, что сняла с себя платье на свадьбе? - Выражение лица Джонсона становится хитрым.
- Эй, - предупреждаю я. - Просто сотри это прямо сейчас, нахуй, со своей памяти. - Дрю качает головой. - Видишь? Он уже на нее запал. - Я пью воду и выдерживаю раунд звуков, имитирующих поцелуи. - Детки закончили кривляться?
Джонсон непристойно двигает языком.
- Теперь я все.
- Кучка подростков, - бормочу я. Но я не схожу с ума по этому поводу. Просто игнорирую их. Я попускаю подобное своим парням.
Роландо хмурится.
- Если ты теперь с Фионой, то вся эта хрень с девственностью летит в трубу.
- Нет, - говорю я уверено. - Я не хочу втягивать в это Фи. СМИ оторвет и от нее кусок.
- Я это уважаю, - отмечает Роландо. - Но ты должен понимать, что то, чего хочешь ты, и то, чего добьется общественность - две разные вещи, друг мой.
К сожалению, он прав. Я ненавижу то, как страх садится ко мне на плечи. Есть то, от чего я не могу защитить Фиону, и это до чертиков меня раздражает.
Мы обедаем и сплетничаем. Я не стесняюсь в этом признаться, так как мы обсуждаем, кто сотворил очередную тупость, какой тренер отстойный, а какой нет.
И конечно, истории о разных конфликтах. Как мы выдерживаем боль и неудачи, сумев сыграть на высоте, и в пересказе это раз в десять звучит круче, чем было на самом деле, это словно мы все не смотрим спортивные каналы и не знаем, когда облажаемся.
Но к тому времени, как официант приносит десерт - для меня это шоколад в пяти разных формах - я почти что снова чувствую себя нормально.
Джонсон хмурится, глядя на тарелку.
- Он такой крошечный. Все здесь крошечное.
- Потому что рассчитано на гурманов, - говорит Роландо, поднимая свою ложку.
- Кто выбрал это место, кстати? - жалуется Джонсон.
- Я. - Я зарываю ложку в мусс из темного шоколада, кладу его в рот и почти стону. Черт. Фи нужно прийти сюда со мной. И вот так, я снова ее теряю.
Игнорирую эмоции, смотрю на парней.
- Это вкусно. Закажите еще, если так и не наелись.
Роландо просто смеется и ест, пока Джонсон бормочет что-то о том, что я метросексуал.
- Ламберсексуал, - поправляю я, получая полный ужаса взгляд от Джонсона. Я пожимаю плечами. - Так сказала Фи.
- Почему она сказала, что ты похож на того, кто трахается с лесорубами? - спрашивает Джонсон, хмурясь.
Роландо бросает ему в голову салфетку.
- Чувак, ты не знаешь чей руб рубает.
- Лесоруб?
Мы все стонем.
Кроме Дрю, который не произносит ни слова. Он даже не замечает свой десерт. Его взгляд приклеен к экрану телефона, что не в его духе.
