- Привет, мам. Я в порядке.

- Твой голос звучит так, словно ты уткнулась лицом в подушку.

Очень близко к истине. Я сажусь ровно и убираю волосы назад от лица.

- Здесь плохой сигнал. Я на работе.

- Прекрасно. Я собиралась сказать тебе, как сильно горжусь, что ты занимаешь данную позицию. Я бы не могла быть более счастливой, Фиона.

Верно. Рваное дыхание застревает у меня в груди.

- Спасибо.

- И знаешь, если ты будешь ее держаться, то скоро откроешь свою собственную компанию по дизайну. - Она пытается меня воодушевить. Но я знаю маму достаточно хорошо, чтобы услышать ее отчаянную просьбу: Прошу, Фиона, держись этого места. Не бросай все на этот раз.

Я слушала этот тон ее голоса каждый раз, когда меняла специализацию. Всякий раз, как просила о том, чтобы начать изучать новый инструмент или заняться танцами. Я не могу ее даже винить, потому что бросала все те классы и лагеря спустя всего несколько дней.

Морщась, я поворачиваю кресло от открытого пространства офиса лицом к окну.

Мама продолжает трещать.

- Как дела у Айви и Грея? И у малыша?

- Все прекрасно и хорошо. Лео стал больше. - И громче.

- Он красивый? - Моя мама была с ними во время родов и мгновенно стала любящей бубуличкой - как она настаивает, чтобы мы ее называли. - Я говорила тебе, у него мои глаза.

Не могу удержаться от смеха.

- Мама, у него голубые глаза. - У нее же они зеленые, как и у меня.

- У всех малышей глаза голубые. Они поменяются. И станут, как мои.

Все вокруг признают, что у Лео глаза Грея. Вплоть до оттенка голубого цвета. Но я не спорю.

- Как твоя работа? - спрашиваю вместо этого. Моя мама владеет пекарнями. Предполагалось, что Айви начнет с ней работать, но она решила стать агентом, как и наш отец.

Не знаю, кто более был от этого шокирован - мама, папа или я. Айви ненавидела то, как работа отца украла его от нашей семьи почти так же сильно, как и я. И тем не менее, она стала агентом и, черт, я влюбилась в футболиста.

Пока мама рассказывает о своих магазинах, образ ухмылки Декса - такой роскошной в обрамлении густой, темной бороды - заполняет мой разум. Мои ладони дрожат от потребности прикоснуться к нему, погладить огромную рельефную сильную и горячую грудь парня.

Я сглатываю и снова сосредотачиваюсь на словах мамы. Она рассказывает о плохой партии дрожжей, ее голос хриплый от раздражения, и я зажмуриваюсь. Я скучаю по ней. Скучаю по Дексу. Скучаю по всем.

Сжимая телефон, ощущаю себя потерянной и покинутой, что довольно нелепо. Никто не оставлял меня. Я здесь, потому что так решила. Это жизнь. Словно какая-то глупая игра в Боггл - нас разбросало, и все мы осели там, куда упали.

Мне не впервой ощущать себя так. Но обычно я могу отвлечься общением с друзьями, вечеринками и смехом. Вот только больше я не в силах отыскать причину для смеха. И мучаюсь вопросом, разве только так может проходить моя жизнь. Потому что мне хочется вернуть себе хоть немного гребанного контроля.

Декс

- ПОСМОТРИТЕ, ЭТО СИНАТРА! - вскрикивает Дельгадо, мой коллега лайнмен, когда я вхожу в раздевалку.

Меня встречает бурный хор голосов, недружно и громко орущих слова песни "Gold on the Ceiling". Грей рассказал, что видео моего выступления в караоке распространилось, будто вирус. В добавок к этому канал ESPN разместил его в комплекте с соответствующими шутками, поэтому я очень четко понимал, что в понедельник утром хлебну свою долю дерьма.

- Ага, ага, - я машу беззаботно рукой. - Смейтесь, придурки. - Сэмпсон, наш обороняющий игрок, пытается имитировать хохот Чубакки, но в конце концов давится, чем смешит парней еще сильнее.

Усмехаясь, я сажусь и сбрасываю обувь. Финн Маннус, квотербэк, расхаживает рядом, широко улыбаясь. Он с силой хлопает меня по плечу.

- Итак, Декстер, хорошо отдохнул?

- Говори, что должен сказать, Манни, и иди к черту, - отвечаю я легкомысленно.

Он все еще усмехается мне, словно самодовольный ублюдок.

- Должен сказать, что я наслаждался, глядя на то, как ты проводишь свободное время. Не знал, что в тебе это есть.

- Уверен, что ты многого обо мне не знаешь. - Я уже разделся, чтобы натянуть свое снаряжение, но тут замечаю его взгляд. Он больше не самодоволен, а скорее серьезен.

- В этом-то и дело, - говорит он. - Ты - мой центр.

Его слова заставляют меня задуматься. Мне нравится Финн. Он новичок, что для него отстойно, так как парень должен беспокоиться о команде, при этом не ощущая свободы в том, что делает. Но он все же хороший квотербэк, и моя работа - защищать его. Однако я не знаю его, как знаю Дрю. Я не использовал время с толком. Поэтому вина зарождается в моем животе.

- Может, сходим вместе на пиво, - предлагаю я. - И я поведаю тебе все о своей дикой недельке.

Он смотрит на меня своими знаменитыми синими огромными глазами, от которых все женщины Америки вздыхают и сбрасывают трусики. Его глаза, конечно, не воздействуют так на меня, но я достаточно зрел и мужественен, чтобы признать, что цыпочки сходят с ума по этому парню. Думаю, я обречен прикрывать задницу красивых ребят.

- Ага, - говорит он. - Звучит здорово. - Он собирается уходить, но затем останавливается. - Черт. У нас в четыре часа фотосьемка.

Сердитое выражение лица искажает его лицо, и сейчас именно я смеюсь.

- О, расписание благотворительных мероприятий. Думал, тебе это по душе, мистер GQ. - Очевидно, что нет, судя по его выражению, полному отвращения.

- Благотворительность, ага. Я бы лучше поговорил с кучей детей или что-то в этом духе, а не светил своей задницей, словно кусок говядины.

- Ах, Манни, - говорит Сэмпсон, проходя мимо, - но у тебя такая большая задница. Кажись, даже больше твоей головы. - На этом он шлепает полотенцем по заднице Финна и убегает, когда Манни бросается на него.

- Беги-беги, придурок, - кричит ему вслед Манни.

Я одеваюсь, радуясь тому, что внимание переключилось к Манни, как и должно быть. Вот только так длится недолго. Всю тренировку парни поют мне серенады. На боковой линии, когда подхожу выпить Гаторейда и растянуть уставшие мышцы, ко мне подходит Дин Кэллоуэй, до жути неприятный линейный тренер нашей команды. Он наблюдает за остальными игроками, но при этом кривит губы.

- Думаю, я знаю, кто будет исполнять главную роль в нашем ежегодном командном мюзикле, Декстер.

- Не знал, что у нас есть мюзикл, тренер. - Я выбрасываю пустую бутылку в мусор.

Он поворачивается ко мне.

- Возможно, нам стоит положить начало этой традиции. - Хлопая меня по спине, он уходит со словами: - Хорошая работа, Декс.

Я смотрю ему вслед и тут меня озаряет мысль о том, что хотя уже два года играю за эту команду, так и не стал ее частью. Мне слишком просто скрываться от мира. Но смеяться вместе с коллегами, не принимать всякую херню близко к сердцу, ведь так приятно.

Я могу быть счастлив, по-настоящему. Вот только одно я упускаю, а именно ту, что в тысяче миль от меня.

Фиона

Я НАПРАВЛЯЮСЬ НА улицу, чтобы купить чего-то попить, когда мне звонит Декс. И от этого я улыбаюсь еще до того, как отвечаю на звонок.

- Привет.

- Привет, Вишенка. - Его глубокий голос вызывает во мне легкое волнение. Каждый раз. - Что делаешь?

- Иду выпить с Анной. - Я быстро пересекаю Пятую авеню и поворачиваю следом за гуляющей семьей туристов.

- Анной Дрю? - спрашивает Декс, очевидно шокированный.

- Ага. Мы знаем друг друга уже несколько лет. Грей всегда приглашает ее и Дрю к нам на Рождество.

Дрю потерял обоих родителей, еще когда учился в старшей школе, а Грей лишился матери, когда та умерла от рака приблизительно в то же время. Так что Грей решил не оставлять Дрю в одиночестве на праздники, а приобщить парня к нашей семье. "Семья" для него сейчас – это Айви и я.