- Ты знаешь это исходя из опыта или просто предполагаешь?
Мои глаза прищуриваются.
- А ты случаем не философ?
- Ты не ответила на вопрос.
- Ладно. Предполагаю.
Его губы искривляются.
- Ты обязана выяснить, правдиво ли твое предположение до того, как поставить крест на бороде.
- Это такой странный способ заставить меня потрогать твою бороду?
Вызов вспыхивает в его взгляде.
- Возле бара стоят пару парней с бородой. Можешь попросить потрогать их бороды. Но думаю, так как мы знаем друг друга...
- Не настолько.
- Ты предпочтешь попросить об этом у незнакомца?
- Думаешь, меня это волнует настолько, чтобы что-то у кого-то просить, пройдоха.
Его белые зубы выделяются в полумраке клуба.
- Я знаю, тебе любопытно. Ты реально с ума сходишь, так сильно хочешь знать.
Я хлопаю ладонями по столу и сердито гляжу на него. Это я к нему пододвинулась или он ко мне? Мы достаточно близко, чтобы я могла разглядеть, что его глаза оттенка лесного ореха, светлые вокруг роговицы с лучеобразным рисунком. Мне бы хотелось четко понять их цвет, но он опускает веки, и в тени от ресниц они кажутся бирюзовыми.
И к слову, парень смотрит на меня. Настойчиво. Расчетливо. Соблазнительно.
- Об этом обычно умалчивают, - бормочу я, прежде чем сделать глубокий вдох. - Ладно, я поглажу твое мохнатое лицо.
- Валяй. - Без колебания он тянется к моему стакану и делает глоток коктейля. - Жидкое мужество.
Сдавленный смех срывается с моих уст.
- Я же такаааая ужасная.
- Ты даже не представляешь, Вишенка.
Думаю, я сейчас на него зарычу. Несомненно я собираюсь хорошенько потянуть за эту хваленную бороду. Но он просто приподнимает брови, глядя на меня.
- Так давай покончим с этим. - Этот наглый ублюдок играет со мной. А я ведусь на его приманки.
Потому что не могу сейчас отвести взгляд от этой чертовой бороды. Вернее того, как приоткрываются его губы. Приглашая. Бросая вызов.
Дерьмо. Я никогда не была равнодушна к брошенным мне вызовам.
Я ненавижу то, что моя рука дрожит, когда тянусь к лицу парня. Он же даже не шелохнется, его рука легкомысленно лежит на спинке кабинки за моей спиной, а все его тело повернуто ко мне. Но я не упускаю того, как едва заметно участилось его дыхание.
Я сомневаюсь, немного стесняясь. Ёшки-блошки, я собираюсь потрогать волосы на его лице.
Почему же кажется, будто мы двое ребятишек, забравшихся в темный угол, чтобы поиграть в "Покажи мне свое...."?
Злясь на себя, я сокращаю расстояние между нами.
Мягко. Его борода мягкая. И упругая. Я не ожидала подобного.
Осторожно, я прижимаю пальцы к этой упруго-мягкой массе, немного поглаживая ее. Его ноздри расширяются от резкого вдоха.
Я поднимаю глаза, встречаясь с Дексом взглядом. И не могу прочитать ни одной эмоции. Так что просто продолжаю вести пальцами вдоль его челюсти. Как и ожидала, борода немного колется.
Вот только это дарит приятные ощущение, посылает легкое покалывание по коже, доходящее до моих бедер.
Я напряженно сглатываю и сжимаю ноги вместе. Он заметил? Я слишком трушу, чтобы проверить это. Потому фокусируюсь на его лице, губах, выглядящих очень гладко по сравнению с бородой.
Мои собственные губы приоткрываются, неожиданно становясь чувствительными. Когда это я передвинулась еще ближе? Очевидно, я плохо себя контролирую. Мой большой палец очерчивает контур его нижней губы.
Гребанная Мэри Джейн Уотсон, это было ошибкой. Контраст между мягкостью форм его рта и жесткостью волосков бороды вызывает волну абсолютной, крышесносящей потребности в моем клиторе.
В изумлении я снова глажу его губы, следуя линии их изгиба, продолжая соприкасаться при этом с его бородой. Черт, я не могу перестать представлять, как его губы скользят по моей коже. Ощущала бы я покалывание от его бороды, пока бы он сосал мои соски?
Теперь я дрожу. Соски ноют и молят об облегчении. Тепло Декса, словно стена напротив моей груди. Я становлюсь коленями на лавку прямо перед ним, даже не осознавая этого, моя свободная рука хватается для опоры за его плечо так, словно я боюсь, что он отодвинется назад.
Но он неподвижен. А затем его большая тяжелая рука опускается на мое бедро, вынуждая меня опуститься, его пальцы сжимаются немного по-собственнически и отчасти осторожно.
Я должна остановиться. Я говорю себе это, хоть и продолжаю поглаживать его губы, его подбородок. Легкое дыхание Декса пробивается через приоткрытые уста, и каждый выдох посылает поток тепла через мое тело.
Я хочу, нет, я нуждаюсь в большем. Словно у этой потребности есть свой собственный разум. Я чувствую его неровное дыхание за секунду до того, как наши губы соприкасаются. Боже. Боже, как же замечательно.
Шелковистые упругие губы и покалывающая мягкая борода. Я делаю это опять, прикасаясь на этот раз к уголку его рта так, что щетина щекочет мои губы.
Тихий стон срывается с уст. И я не знаю, с моих или его. Но это не важно. Я стала одержима его ртом, оставляя поцелуй за поцелуем, просто наслаждаясь этим.
Иисусе, есть что-то грязное в бороде. Офигенно озорное. Все, что я сейчас могу чувствовать - это секс. Во всех остальных местах с волосками, одновременно мягких и жестких.
Мой ум заполнен образами этой густой, ворсистой бороды, соприкасающейся с моим клитором, щекоча и подразнивая. И это доводит до неистовства.
Я жадно и требовательно облизываю его губы, мои большие пальцы соприкасаются с уголками его рта.
Стон Декса вибрацией отдается по всему моему телу. Сильная рука прижимается к моему затылку, а длинные пальцы зарываются в мои волосы. А затем он наклоняет голову и целует меня в ответ, глубоко и страстно, словно я разбудила голодного зверя ото сна.
Невиданная доселе похоть переполняет меня. Она крадет у меня дыхание и рассудок. Я лишь могу гладить его лицо, прижиматься болезненной грудью к его груди и давать ему то, в чем мы оба так нуждаемся.
На вкус Декс напоминает виски и сладкий вермут, засахаренную черешню и некий аппетитный привкус, который, предполагаю, принадлежит ему самому. Я скольжу языком по его языку, желая получить больше.
И грудь Декса поднимается на вдохе, тогда как рот открывается шире, позволяя мне все, что хочу. Его большие руки накрывают мою попку. И вдруг я оказываюсь в воздухе, а голова идет кругом. Меня опускают на его колени, сажая на них верхом. Он настолько большой, что ноги приходится развести довольно широко. Я оборачиваю руки вокруг его головы, прижимаясь своей киской к его твердой, словно камень, эрекции, которая на самом деле очень даже внушительная. Идеально.
Он реагирует на это гудящим звуком, сжимает мою попку, разводя ягодицы так пошло и столь возбуждающе, что я снова толкаюсь бедрами ему навстречу.
Сейчас меня волнует лишь то, что мы по сути сходим с ума и трахаем друг друга ртами. Но через секунду я слышу легко узнаваемый свист и громкий гогот.
- Да, черт, мужик. Задай ей жару.
Мы замираем, наши губы все еще соприкасаются. Мое сердце громко стучит в ушах.
Кладя руку на мой затылок в защитном жесте, Декс поворачивает голову и смотрит мне за спину. Не могу сдержаться и тоже оглядываюсь, обнаруживая столик с тремя парнями, наблюдающими за нами с невозмутимым интересом.
Один крикун снова свистит.
- Охуенно мило, дорогуша. - Дерьмо. Не в моем стиле устраивать шоу на публике.
Мышцы Декса напрягаются. Боже, а он сильный. Настоящая стена, к которой можно прислониться. Его голос сейчас такой низкий и уверенный.
- Достаточно.
Вот так. Одно слово. И что странно, парни слушаются его. Они тут же отворачиваются и принимаются пить свои напитки.
Я поворачиваюсь к Дексу, стремясь увидеть его устрашающе сердитый взгляд до того, как он превратится в обычно нейтральный.
Некоторые парни - рычащие альфа-псы. Но Декс скорее похож на гориллу, тихо расхаживающую по своим делам, пока кто-то не расстроит его, и тогда он посылает им предупреждение.
