Таким образом, фирма «М» оказалась единственной вражеской фирмой, которая не была взята под контроль японскими властями. Это дало моему шефу существенное преимущество. Как только Бертона выпустили из лагеря, он оказался единственным врагом Японии, который сразу пришел в свой кабинет и начал работать. Все было на месте. Вместе с ним вернулась и наша медсестра мисс Ламб, тоже из лагеря. Другие иностранные фирмы потратили месяцы, чтобы очистить свои помещения, найти письменные столы и стулья, прежде чем смогли возобновить свою деятельность. Через некоторое время - мы встретились с шефом в коридоре - Бертон спросил меня, хочу ли я получить британское подданство. Я поблагодарил его и сказал, что уже подал документы на советское гражданство 3 декабря 1942 года и жду ответа из Москвы. Бертон кивнул головой и пошел в свой кабинет. Больше этого вопроса он не поднимал.
Я получил советский паспорт в 1946 году. Сфотографировался я почему-то в плаще, надетом на пальто. Когда я показал свой новенький паспорт - первый паспорт в моей жизни - Бертону, он посмотрел на мою фотокарточку и проворчал: «Ничего не скажешь, вы выглядите, как проклятый большевик».
Во время оккупации в городе выходила только одна английская газета, по-моему, «Чайна Пресс». Ее редактор, англичанин, перешел на службу к японцам и печатал, как и две русские эмигрантские газеты, прояпонские сообщения, иногда сильно искажавшие действительность. О реальных событиях, лежавших в основе одного из таких сообщений, мне рассказывал знакомый инженер-механик и мой пациент Несвадьба, по национальности - наполовину чех, наполовину русский. Закончив английский политехнический институт как раз к началу войны, он никакой хорошей работы уже, конечно, найти не мог и поступил на маленький частный китайский заводик, который производил всякую мелочь: небольшие сеялки для зерна, ручные мельницы и прочую дребедень.
Как-то к ним на завод приехали японцы и сказали хозяину, что хотят заказать значительное количество (точно не помню какое) станков, но сделать их необходимо быстро. Они показали хорошую фотографию одного такого станка. Хозяин - он не был инженером - вызвал Несвадьбу и спросил, могут ли они сделать эти станки. «Да, - ответил Несвадьба, - но мне нужна точная спецификация, а также чертежи внутреннего механизма». - «Это ни к чему, - успокоили его японские бизнесмены, - внутри можете ничего не делать. Нам нужно, чтобы станки снаружи походили на этот, который на фотографии. А наружные габариты вот тут записаны». Хозяин, он тоже был бизнесмен, сразу все понял и согласился, тем более что японцы выразили готовность заплатить любую цену. Работа закипела, рабочие смеялись, но завод получил такие деньги, что все были довольны. Когда липовые станки сделали, японцы прислали грузовики и увезли их. Через пару недель «Чайна Пресс» сообщила, что на конфискованном японцами китайском пароходе была отправлена в Японию партия очень нужных для военной промышленности станков, сделанных в Шанхае «патриотически-настроенными японскими деловыми кругами». На пароход при выходе из Вампу напала американская подводная лодка и пустила корабль ко дну, но «никакие акты наглого пиратства не остановят победоносного шествия японской императорской армии».
Конечно, «патриотически-настроенные японские деловые круги» за срочное исполнение военного заказа получили большие деньги от своего правительства, которое, возможно, и не подозревало об их мошенничестве. Потрясающе патриотично! Впрочем, когда сегодня читаешь в прессе о бесстыдном жульничестве в японском торговом мире и в правительственных кругах, хотя бы об операции «Локхид», то удивляться не приходится. Но интересно, как они все же взорвали корабль со своими макетами? Может быть, начинили его пластиком замедленного действия, довели до устья реки, высадились в моторные лодки, а корабль пустили в открытое море, где он и взорвался? Но это вопрос уже для морских специалистов.
О другом жульничестве мирового масштаба мне рассказали мои английские пациенты в связи с падением Сингапура. Английские стратеги вооружали Сингапур с моря. С тыла, по-видимому, или ничего не было сделано, или сделано недостаточно, хотя гражданские английские власти провели много хороших дорог через весь Малайский полуостров от границы Таиланда до самого Сингапура. Английские военные чиновники, по рассказам моих пациентов, укрепляя Сингапур с моря, и себя не забыли - понастроили виллы с бассейнами. В общем, поработали. В результате, этот японец-негодяй, именовавший себя Тигром Малайи, беспрепятственно проехал со своими танками по прекрасным английским дорогам и взял Сингапур с тыла. (В Сингапуре японцы проявили непростительную жестокость, перебив даже врачей и раненых в госпиталях).
В Китае японцы посадили своего правителя, марионетку Ван Цзин-вея, сделав его президентом несуществующего государства: сами они контролировали только линии железных дорог, а вглубь страны не продвигались. Нет, они не боялись, трусами их не назовешь. Просто не хватало сил на такую огромную территорию, как Китай, тем более что они уже захватили и пытались контролировать Филиппины, Малайю и Индонезию. Эта мегаломания дорого обошлась Японии, и нельзя сказать, что она этого не заслужила.
Вскоре в Шанхае ввели карточную систему на сахар, но выдали его всего два раза - какой-то коричневый порошок, перемешанный с соломой.
Ночами китайцы убивали японских часовых, охраняющих мосты. Японские офицеры сначала показывали свою храбрость и презрение к смерти, разъезжая ночью в конфискованных у иностранцев машинах с включенным в салоне светом. Но когда китайцы перебили достаточное, с японской точки зрения, количество часовых и офицеров, японцы приняли меры безопасности: вокруг каждой будки с трех сторон поставили большие стальные щиты высотой с будку, а офицеры - куда девалось презрение к смерти? - стали выключать внутри своих машин свет.
Весь город был разделен на участки величиной в несколько кварталов. В каждом из них оккупационные власти назначили администраторов-китайцев, которых предупредили о суровой ответственности за любой террористический акт, совершенный на их участке. Но все эти меры не приносили, очевидно, ожидаемого эффекта. Мы были свидетелями все новых акций сопротивления. В нашем квартале однажды ночью убили японского унтер-офицера. Видимо, в поисках преступника к нам в комнату среди ночи ворвался японский солдат, державший наперевес винтовку с привинченным штыком. Мы с женой выскочили из постели, он увидел, что мы не китайцы, очевидно, выругался и выбежал. Ему ничего не стоило бы заколоть нас, а потом доложить, что мы угрожали ему оружием, - к счастью, все кончилось благополучно.
За время оккупации японцы построили в Шанхае пять концлагерей: четыре для гражданских лиц - Ю-Юень, Лунгхуа, Коломбия Кантри Клуб и Путунг, а пятый - для военнопленных. Он был расположен в китайской части Шанхая, поэтому мы никогда не видели людей, которые в нем содержались, и ничего о них не знали. О первых же четырех, так или иначе, нам что-то было известно.
Коломбия Кантри Клуб - это комплекс зданий с прекрасным бассейном и садом, принадлежавший американской колонии Шанхая. Здания были роскошными, я побывал там уже после войны, и, очевидно, концлагерь, размещенный в них, был одним из самых комфортабельных, если вообще можно сказать так о концлагере. В нем держали, главным образом, американцев.
Больных присылали в нашу больницу из всех четырех лагерей, но я хорошо знал только лагерь Лунгхуа - и потому, что посетил его сразу по окончании войны, и потому, что в этом лагере содержали в основном англичан, там сидел и мой шеф, доктор Бертон.
История лагеря Лунгхуа началась после того, как японцы, посадив в начале войны всех малоимущих еврейских беженцев из гитлеровской Европы в гетто (богатые откупились), начали готовиться к интернированию всех граждан вражеских государств: англичан, американцев, бельгийцев, голландцев, а в конце войны и итальянцев. Иностранцев они сажали поэтапно, по неясному для нас плану. Война на Тихом океане началась 8 (7) декабря 1941 года, моего шефа посадили лишь 25 марта 1943 года, а нашу секретаршу-канадку - в апреле 1943 года, а в октябре уже репатриировали в Канаду. Концлагеря создавались так: японцы забирали комплекс зданий на окраине, а иногда и в центре города и окружали его колючей проволокой. Лагерь Лунгхуа находился за городом. Кстати, лагеря назывались не лагерями, а «центрами гражданского сбора» и находились не в ведении военной администрации, а в ведении генерального консульства.
