Когда на следующее утро "медведь" Брайант прибыл на работу, его дожидался Уайзер, чтобы показать разорванную записку. Позже Брайант сказал репортёрам, что решение Уайзера похитить мусор за его спиной было "великолепным примером непослушания". Благодаря записке команда Уайзера узнала, что Рик договорился о встрече с офицером КГБ 1 октября в Б., то есть, как все предположили, в Боготе. За несколько дней до назначенной даты Уайзер вместе с несколькими агентами поехал в Колумбию, но 29 сентября ФБР прослушало телефонный разговор Рика с Розарио. Рик звонил из своей машины.
Рик: У меня новости. Я не еду… мой визит отменяется.
Розарио: Хм-м. Значит, ты что-то изъял?
Рик: Да. Угу. Да-да.
Очевидно, Рик только что извлёк пакет и записку от русских из ещё одного тайника. Русские изменили дату встречи, назначенной на 1 октября. Уайзеру сказали, что он может возвращаться домой. Вскоре ФБР услышало, как Рик снова звонит Розарио по сотовому телефону и заверяет ее, что "все в порядке".
Розарио: И в финансовом отношении?
Рик: О да. подожди, я скоро буду.
Судя по всему, Рик получил от русских пакет с деньгами. Уайзер был расстроен. Он не приказал "G" следить за Риком из опасений, что они могут его спугнуть, и в результате Рик уже в четвёртый раз связался с русскими за то время, что ФБР держало его под наблюдением.
6 октября бригада Уайзера снова ознакомилась с содержимым мусорного бака Рика. На этот раз они обнаружили ленту от компьютерного принтера. По ней агентам удалось восстановить несколько длинных писем, которые Рик написал русским. В одном из них он сообщал, что отчаянно нуждается в наличных. В другом жаловался на то, что в ЦБН ему не нравится "из-за недостаточного доступа". Но особенно бросалась в глаза фраза в начале его второго послания. "моя жена начала понимать, чем я занимаюсь, и очень меня поддерживает", — написал он.
Через несколько дней ФБР узнало, перехватив телефонные разговоры, что Рик, Розарио и Пол в ближайшие выходные собираются на свадьбу во Флориду. Уайзер попросил у генерального прокурора Джанет Рено разрешения на обыск дома Эймсов. Также Уайзер обратился в Суд надзора за внешней разведкой — специальный суд, учреждённый министерством юстиции для рассмотрения запросов об установке средств подслушивания. Он просил разрешить ФБР установить в доме микрофоны. В субботу, 9 октября, когда Эймсы были во Флориде, в 1.45 ночи в особняк через боковую дверь проникли спец-агенты ФБР, одетые во все чёрное.
В доме был обнаружен целый ворох улик. На найденном там клочке бумаги почерком Рика был нацарапан телефонный номер. В результате проверки ФБР установило, что это домашний телефон офицера КГБ, работающего в Вене. (Это был тот самый офицер КГБ, которому Рик звонил в 8 утра перед несостоявшейся встречей в кафе "Палермо".) впервые ФБР получило улики, которые связывали Рика с русскими. Наверху, в одном из ящиков, команда обыска нашла ещё одну записку — на обрывке газеты "Вашингтон таймс". Она указывала на то, что поездка Рика в Боготу откладывалась до 1 ноября. Однако самая убедительная информация хранилась в компьютере Рика. Том Муррей, эксперт ФБР по компьютерам, извлёк из жёсткого диска несколько подробных сообщений, которые Рик написал Андрэ. Позже Эймс сказал мне, что полагал, что стер эти файлы. Сначала КГБ и Рик использовали для своих компьютерных сообщений программу "ворд перфект 4.2", пояснил он. Но как-то раз Рику не удалось считать полученную от русских дискету. Он выяснил, что русские обновили свои программы компьютерного обеспечения. Теперь в КГБ использовали "ворд перфект 5.1". "Я не знал одного — что эта новая версия автоматически защищает мои файлы. Я думал, что стер все свои послания с жёсткого диска компьютера. Пока ФБР не обнаружило копии моих файлов, я и не подозревал об их существовании".
Теперь у Уайзера было предостаточно доказательств того, что Рик — "крот", но министерство юстиции хотело, чтобы Рик был арестован во время передачи документов русским. Тогда прокуроры смогут потребовать максимальный срок наказания для него. Уайзер и его команда снова вылетели в Боготу. Они не собирались арестовывать Рика 1 ноября, во время его свидания с офицером КГБ. Это было бы чревато проблемами с выдачей Эймса Соединённым Штатам, так как встреча должна была состояться в Колумбии. Вместо этого они намеревались заснять его на видеокамеру. По мере приближения поездки Рика в микрофонах, установленных в доме Эймсов, все чаще звучали вопросы и наставления Розарио, беспокоившейся из-за встречи.
Розарио: Тебе надо что-то заложить (доставить пакет) туда сегодня днем?
Рик: Нет. Только поставить условный сигнал.
Розарио: Боже мой, почему же ты не сделал это сегодня?
Рик: Должен был. Но был такой сумасшедший ливень…
Розарио: Ну что ж, милый, я надеюсь, ты не нажил себе неприятностей.
На следующее утро Розарио начала допрашивать Рика о том, как он планирует провезти обратно полученные от русских наличные. Обычно он прятал их на дне чемодана. Розарио боялась, что во время перелёта его потеряют.
Розарио: Это происходит все чаще. Ты знаешь, что я имею в виду. Ты не можешь себе позволить потерять чемодан. Лучше воспользуйся ручным багажом.
Рик: Я и собираюсь им воспользоваться.
Розарио: Ну да, ты же прячешь большую часть в чемодане, верно?
Рик: Иногда — да, но на этот раз, скорее всего, возьму с собой в салон.
Розарио: Пора тебе проявить побольше изобретательности. Ты вечно приносишь конверты с толстенными пачками. Разве не так?
Четыре дня спустя она снова заговорила о деньгах.
Розарио:…я не хочу, чтобы ты вёз с собой что-нибудь такое, из-за чего они полезут в твой багаж.
Рик уехал в Боготу 30 октября и вскоре после приземления самолёта позвонил Розарио. Он сказал ей, что авиакомпания потеряла его сумку с одеждой.
Розарио: Что они сделали?!
Рик: Авиакомпания потеряла ее. Они сказали, что часть багажа не успели погрузить в самолёт в аэропорту Майами.
Розарио: Боже мой, как я волнуюсь!
Через несколько секунд она спросила Рика, что он вёз в сумке. Розарио боялась, что Рик спрятал в ней документы, предназначенные для Андрэ.
Розарио: У тебя там ничего…такого… не было?
Рик: Что?
Розарио: У тебя не было в этой сумке того, что не должно было в ней остаться?
Рик: Нет, дорогая.
Команда Уайзера прибыла в торговый центр "Унисентро" в 5.30 вечера 1 ноября. Сам Уайзер остался в отеле, где был устроен временный командный пункт. Из записей, обнаруженных в компьютере Рика, ФБР узнало, что он должен был встретиться с офицером КГБ в 6.00 перед кегельбаном "Болисентро". Агенты включили спрятанную в кейсе видеокамеру. Но в 6.00 Рик не пришёл. Появился мужчина лет 50 с небольшим, который постоял перед кегельбаном несколько минут, но Рика нигде не было видно. Наконец в 6.30 ожидавший у кегельбана человек ушёл. Через 15 минут ФБР заметило Рика. Он безмятежно прошествовал к кегельбану. Прошло 5, 10, 15 минут. Через полчаса Рик ушёл.
Агенты поспешили обратно в отель, к Уайзеру. Никто из них до конца не понимал, что произошло. Было похоже, что Рик опоздал на место встречи на 45 минут, и к тому времени его русский связной уже ушёл. Сотрудник ФБР Майк Андерсон, который руководил наблюдением за Розарио в Вирджинии, поздно вечером позвонил Уайзеру в Боготу. Его новость внесла в ситуацию ещё больше путаницы. ФБР подслушало телефонный разговор между Риком и Розарио, позвонившей ему после его возвращения в квартиру ее матери.
По словам Андерсона, Рик заверил Розарио, что встреча состоялась. Позже ФБР сделает расшифровку этого телефонного разговора.
Розарио: вы действительно встретились?
Рик: Угу.
Розарио: Когда ты вернулся?
В трубке послышался голос Рика, выясняющего у Сесилии, во сколько он вернулся в ее квартиру.
Розарио: Что с тобой? С какой стати ты спрашиваешь у моей матери, когда ты вернулся? Ты что, совсем отупел? Ты пьян?
