Это был странный альянс, хотя женщины были почти ровесницами. Застенчивая и консервативная Уортен выросла на Среднем Западе и поступила в секретариат Управления сразу после колледжа. С мужчинами она встречалась редко. Розарио была счастлива, что у неё появилась подруга. До последнего времени она не отдавала себе отчета, как тесно ее жизнь была связана с Риком и Сэмсоном, которого также перевели в другое место. Так как другие мужчины ее не интересовали, они с Уортен стали вместе ходить на разнообразные дипломатические мероприятия, а по выходным — в магазины. Казалось, Розарио знала все антикварные салоны и бутики города и обожала переходить из одной лавки в другую, сравнивая цены, хотя денег у обеих было немного.
Раньше Уортен не доводилось встречать женщин, подобных Розарио. Ее новая подруга из Колумбии свободно владела пятью языками и могла со знанием дела говорить на любую тему. Это была колумбийка "голубых кровей". Ее отец, Пабло Касас Сантофимио, выходец из семьи, которая когда-то владела тысячами акров земли в колумбийском штате Толима, в юности презрел семейное богатство, предпочтя карьеру преподавателя. Он был первым колумбийцем, получившим учёную степень по математике в Национальном университете Боготы, и именно там он познакомился с матерью Розарио — Сесилией Дюпуи де Касас. В колледже эта девушка, в которой смешалась французская и латиноамериканская кровь, слыла первой красавицей. Ее предки приехали в Колумбию с Корсики в конце ХIХ века и сделали себе состояние на продаже модных парижских товаров богатым аристократам Боготы. Когда Пабло познакомился с Сесилией, она изучала философию и литературу. Он нашёл ее довольно эксцентричной женщиной. Больше всего на свете Сесилия любила танцевать ночи напролёт под звуки знойной кубинской сальсы и слушать споры авангардных художников и писателей о смысле жизни. Ее смех легко переходил в слезы. Она была эгоцентрична, временами страдала приступами неврастении, но ее жажде жизни он завидовал. В 1949 году Принстонский университет назначил Пабло полную стипендию, и они с Сесилией переехали в Штаты. В декабре 1951 года, за три недели до рождения Розарио, они вернулись на родину.
Розарио обожала своего отца и терпела мать. Когда она была маленькой, коллеги отца в Национальном университете Боготы шутили, что этому ребёнку не потеряться в городе: любой полицейский сразу же поймёт, где она живёт, поскольку она была точной копией своего отца. Розарио обожала ходить с отцом на работу, а когда он возвращался домой из университета, неизменно поджидала его у двери.
— Что самое главное в этом мире? — спрашивал ее отец. Начиная с четырёхлетнего возраста Розарии всегда давала правильный ответ: аккуратность.
Ее матери эта черта была совершенно не свойственна. Повзрослев, Розарио продолжала во всем копировать отца.
Под его влиянием она полюбила математику и литературу и выросла с твёрдым убеждением, что нег профессии важнее преподавательской, а лучшее место, где можно провести жизнь, — это увитые плющом башни университета. Ее приучили ценить не столько сами знания, сколько процесс их приобретения. Подростком Розарио была застенчива и скрытна, оживляясь только в классе. Она была прилежной ученицей, исполненной решимости получать одни отличные оценки, и стоило учителю задать вопрос, как тут же тянула руку вверх.
Сесилия командовала дочерью, как и остальными детьми, и вечно над ней подтрунивала. Почему у нее нет приятелей? Почему она ходит с таким неприступным видом? младшие брат и сестра Розарио Пабло и Клаудия в конце концов взбунтовались против матери, но Розарио никогда ей не перечила.
В 1969 году Розарио окончила американскую школу Боготы, где в основном учились дети сотрудников посольства США. На церемонии вручения аттестатов Розарио произнесла свою прощальную речь на испанском, хотя официальным языком в школе являлся английский. Таким образом она хотела заявить, что гордится Колумбией и латиноамериканской культурой. "Я никогда не выйду замуж за американца, — сказала она своей лучшей подруге. — Американцы воображают, что они лучше всех". Розарио поступила в Университет Андов в Боготе, но бросила его на первом же году обучения, заболев малярией, из-за которой некоторое время находилась на волосок от смерти. Ее отец оставил преподавательскую деятельность ради карьеры политика, и она поселилась вместе с ним на острове, находившемся под контролем Колумбии, у побережья Никарагуа. Его назначили губернатором острова. К тому времени ее родители не жили вместе, хотя официально разведены не были. Благодаря заботам отца здоровье Розарио поправилось, но она пребывала в депрессии. Она чувствовала себя неудачницей. Отец отправил ее в Европу. Прожив там шесть месяцев, она поступила в Принстонский университет, но вскоре загрустила и вернулась домой. На этот раз она поселилась у матери, и они обе стали студентками Университета Андов. Ее друзья и родственники отмечали, что Розарио становится до такой степени похожей на Сесилию, что скоро их будет невозможно отличить, как двух сестёр-близнецов. В январе 1976 года мать с дочерью одновременно получили дипломы и устроились в университет штатными преподавателями. Розарио вела занятия по греческому языку и работала над докторской диссертацией.
К весне 1982 года она вдруг осознала, что провела в колледже уже 12 лет, сначала ученицей, затем педагогом, и захотела изменить свою жизнь. Как-то раз ее отец, который стал ректором университета в Толиме, взял ее с собой на ленч в честь колумбийского президента Хулио Сезара Турбэ Алайя. После приёма Турбэ предложил Розарии вернуться в Боготу на президентском самолёте, и, беседуя с ним, она упомянула, что подумывает о переезде в Мехико. Правда, Розарио умолчала о том, что влюблена в женатого пилота, которого туда перевели. Через несколько недель президент Турбэ пригласил ее на ленч в свой дворец и предложил работу атташе по культуре. Так она попала в Мехико-Сити.
Диана Уортен знала, что Розарио относится к общественно-политической элите Колумбии. Однако денег ей явно не хватало, что Уортен показалось странным. "в Латинской Америке богатые женщины не работают, — рассказывала Уортен потом. — У латиноамериканок это вообще не принято, а Розарио, насколько мне было известно, часами просиживала на службе, что говорило мне о том, что ее семья небогата". "
Позже сама Розарио внесла ясность в эту ситуацию: "моя мать называет нас "обнищавшими аристократами". Я выросла среди богачей, но у нас самих богатства никогда не было". Она прибавила, что, будучи политиком, ее отец мог бы заработать миллионы долларов на взятках, но никогда их не брал. Она училась в лучших школах, но только потому, что ее награждали стипендиями, покрывавшими плату за обучение. Путешествуя по Европе, она останавливалась у родственников и для экономии ездила только на автобусах.
— К вашему сведению, когда я познакомилась с Розарио в Мехико-Сити, она была очень милая, чуткая и скромная, — заявила Уортен позже. — Розарио никогда не хвасталась своей образованностью или семейными связями и совсем не страдала снобизмом. Я бы даже сказала, что она изо всех сил старалась не смотреть на людей свысока.
Во время экскурсии в мексиканский городок Козумел, устроенной АМКОСАД, Розарио и Уортен жили в одном гостиничном номере. Рик позвонил ей в гостиницу, от чего Розарио была на седьмом небе. Она опасалась, что, вернувшись в Штаты, он снова исчезнет. Рик пригласил ее на День Благодарения в Вашингтон, где жил у своей замужней сестры Нэнси. Розарио согласилась. На День Благодарения к Нэнси приехали также младшая сестра Алисон и мать. Все семейство пришло в восторг от Розарио. Розарио предположила, что Рик уже сообщил жене, что любит другую, но он этого не сделал. Более того, Рик не сказал Нэн ни слова о Розарио. По возвращении из Мехико-Сити Рик неделю прожил с Нэн в их нью-йоркской квартире, но у него не хватило мужества заговорить с ней о разводе. Он приберёг это для письма, которое отправил сразу же после того, как поселился в подвале дома сестры Нэнси. В письме он обвинял себя во всех семейных проблемах. По его словам, их брак был "каким-то пустым и неискренним". Через неделю Рик встретился с женой лицом к лицу. Нэн была потрясена и изумлена тем, что я хочу развода, — говорил он позже.
