- Успокойся, - примирительно сказал Сергей. - Мы не смеемся, мы просто больше тебя знаем. Ты мне скажи, - как вы по своему Морю Птиц плаваете?

- На плотах, конечно, - удивился Льяти. - Как же ещё?

- Да, плохо дело, - вполголоса, чтобы не услышал Льяти, сказал Сергей. - Похоже, тут у них первобытнообщинный строй...

- Что такое первобытнообщинный строй? - сразу же спросил Льяти. Остроты слуха ему тоже было не занимать...

- Это когда люди в лесу живут, вот как ты, - смущенно ответил Сашка.

- Я в лесу не живу! - сразу же возмутился Льяти. - Я что вам, дикарь какой-то? У меня свой дом есть. И вообще, я из племени Виксенов, это вам кто угодно скажет.

- А Виксены - это кто? - спросил Сашка.

- Это мое племя, оно возле самых гор живет. Там все такие, как я. Ну, почти.

- И никто не помнит, откуда здесь взялся? - спросил Сергей.

- Не-а. Я же говорю, - это очень давно было. Да у нас вообще это мало кто помнит, - так давно здесь живут.

- Как давно?

- Я не знаю. Да и что толку - помнить-то? Только душу травить. Ну, так те говорят, кто здесь недавно.

- Да, дела... - протянул Борька. - Похоже, что влипли мы, ребята...

- И ничего не влипли! - возмутилась Аглая. - Вот ты скажи: тут есть ещё ребята из Советского Союза?

- Откуда? - ответил Льяти с искренним недоумением.

- Такие же, как мы, пионеры - ну, с такими же галстуками, - пояснил Сергей, показывая на Аглаю.

- Не, с такими вот не было. Я вообще новичков в первый раз встречаю, они тут редко очень появляются...

- Ну, вот видите! - заявила Аглая. - Советских ребят тут ещё не было, одни дикари какие-то. Уж мы-то во всем здесь разберемся!..

- А редко - это как? - спросил Сергей.

- Редко, - повторил Льяти. - Как Мать Бурь проходит, так все знают, - новое племя в мир пришло. Но она нечасто тут случается. Обычно по многу лет не появляется никто. До вас я лет семь уже ни о ком новом не слышал. А тут Бурю увидел, - ну, и помчался на север со всех ног. Вот и повезло мне вас встретить...

- А вообще народу у вас сколько?

Льяти в очередной раз пожал плечами.

- Я не знаю. Племен - десятка два сейчас.

- А в племенах народу много?

- У кого как. Где по десять человек, где по четыреста. Народ-то на одном месте не сидит, бывает, что из племени в племя переходят. А бывает, и племена сливаются. Вместе-то ведь намного удобнее жить.

- Где-то тысячи четыре человек, - подвел среднее арифметическое Сергей. - На целый мир негусто...

- Да ты что? - возмутился Димка. - Они с двух десятков планет, ты представляешь, как много мы можем узнать?

- Они и себя-то совсем плохо помнят, - ответил Сергей. - Похоже, одичали вконец.

- Кто одичал? - возмутился Льяти, и Димка подумал, что когда все говорят на одном языке, не всегда бывает хорошо... - Я на тебя посмотрю, когда тебе тысяча лет исполнится, - да ты даже имени своего не вспомнишь!..

- А что, тут есть и такие, кто тысячу лет прожил? - удивленно спросил Борька.

- Есть, конечно, - спокойно, как о чем-то, совершенно обычном, сказал Льяти. - Есть даже такие, кто по пять тысяч лет тут прожил, - только толку? Всё равно, они лишь несколько веков последних помнят, да и то не целиком, понятно, - память, она же не бездонная.

Это Димка понимал уже и сам. Здешний мир в рассказе Льяти выглядел довольно-таки грустно - мир с остановленным временем, совсем как в злой сказке. Быть вечным мальчишкой - здорово, конечно, но Димке хотелось вырасти, стать взрослым, заняться серьёзными, взрослыми делами. Завести семью, наконец, - а что в этом такого?.. Короче, не понравилось ему здесь...

- А география в этом мире какая? - спросил неугомонный Юрка. - Ну, горы там, моря, проливы?..

- Горы тут есть, - усмехнулся Льяти. - Дальше к западу, большие, настоящие. С этим, как его, со снегом, вот. На севере тоже, только пониже, без снега. На востоке степь, потом пустыня, потом, говорят, тоже море. А на юге - Море Птиц. За ним тоже холмы всякие...

- И всё? Что там за горами, за морем?

Льяти пожал плечами.

- Не знаю, я там не бывал же. А если кто и бывал, - то не рассказывает.

- А почему? Табу у вас, что ли, такое? - спросил Сашка.

Льяти удивленно взглянул на него.

- Нет, конечно, просто отсюда в другие места не попасть. Вы же видели, какой тут лес. Мало кто даже до северных гор доходил - слишком опасно, а если и дойдешь, так в них драконы и живут. Западный лес перед горами, - ещё похуже этого, и племена в нем живут самые в нашем мире дурные. А через сами западные горы и вовсе не перейти - в них холодно очень и дышать нечем. Да и места там жуткие. Такое можно там увидеть, что лучше потом и не жить, - его передернуло. - А через Море Птиц не перебраться - его Хозяева очень крепко стерегут. Ну, говорят, что люди и на востоке у Тихого Моря живут, но я не знаю, правда ли это. Пустыню-то не перейти, в ней воды совсем нет. Я пробовал же.

- А Море Птиц - оно далеко?

- Не, не очень. Дней пять-семь.

Димка присвистнул. Брести ещё целую неделю по этому кишащему чудищами лесу ему категорически не улыбалось. С другой стороны - оставаться здесь ещё опаснее, а вызвать вертолет для удобного путешествия тут вряд ли получится...

- Дорога трудная?

Льяти вдруг улыбнулся.

- Ну, это кому как. Я-то сюда дошел, дойду и обратно, не впервой. И вы, наверное, сможете.

- Наверное?

- Я тебе бог что ли, предсказывать? Да не бойтесь, вас много, и деретесь вы хорошо, - Льяти задумчиво почесал свежий синяк на скуле, полученный им во время отчаянной, но, увы, безуспешной борьбы за свободу.

- Ты нам поможешь пройти к Морю Птиц? - спросил Сергей.

Льяти широко улыбнулся.

- Конечно!

* * *

После столь раннего пробуждения ребята пришли в состояние некоторого обалдения - с одной стороны, четырех часов сна было явно маловато, с другой - спать пока что никому не хотелось, благо, побудка оказалась очень... яркой. А впереди ещё три четверти длиннющей здешней ночи - целая вечность, как подумал Димка. Самое поганое, что тут совершенно нечего делать - идти ночью через такой лес безумие, а никаких особых дел в маленьком лагере не имелось. Оставалось лишь расспрашивать Льяти, который, впрочем, тоже выглядел несколько... пыльным мешком пришибленным, как говорила Аглая о тех, кто затягивал или даже срывал ее пионерские поручения.

- Как же вы к таким суткам приспособились? - спросил Сергей.

- А чего приспосабливаться? - удивился Льяти. - Ночь спим, день бегаем. А у вас что, день короче?

- Ага, в полтора раза, - ответил Димка.

- Ой, это очень мало. Как вы что-то успеваете?

Мальчишка вздохнул.

- Ну, иногда и не успеваем. Мне, например, иногда хотелось, чтобы в сутках и побольше двадцати четырех часов было.

- А что такое час?

Димка показал Льяти часы, но тот даже после длительных объяснений не понял назначения прибора. Цифр он не знал, и вообще оказался совершенно неграмотным - то есть, считать-то он умел, но лишь на пальцах. В буквальном смысле - на пальцах рук и ног. Сама идея каких-то условных значков - что букв, что цифр, - казалась ему даже не непонятной, а совершенно ненужной - зачем, если считать можно в уме, а всё, что надо - передать на словах? И всё это при том, что назвать Льяти идиотом не получалось, - он был сообразительный мальчишка с живым характером. Даже, пожалуй, слишком живым, - Димка ещё никогда не видел столь стремительной смены эмоций.

Аглая от такой безграмотности гостя едва не упала в обморок - в её представлении здоровый парень, восьмиклассник, не умеющий даже читать, был чем-то совершенно немыслимым. По старой памяти она тут же дала Димке пионерское поручение "подтянуть" Льяти хотя бы до уровня первого класса. Мальчишка отказываться не стал, но про себя растерялся, - он знал, что Аглая с него не слезет, а как учить грамоте, если ни букваря, ни даже классной доски под рукой нет? Да и объяснить, зачем всё это надо, Льяти будет трудновато - с чтивом в отряде было плохо, в поход шли, понятно, не затем, чтобы читать книжки. У Ирки в рюкзаке нашелся ботанический атлас, у Антона - затрепанная "Молодая Гвардия", вот и всё. Да и тетрадки им нужны совсем для других дел. Да уж, задачка...